Милош Губачек - «Титаник»

Сэр Руфус Айзекс перешел к следующей, не менее важной части допроса.

Айзекс. Помните ли вы, что в 2 часа 40 минут мистер Стоун сообщил вам по переговорной трубе, что неизвестное судно ушло в юго-западном направлении?

Лорд. Этого я не помню. Он сказал мне об этом позднее.

Айзекс. Этот человек заслуживает доверия?

Лорд. Насколько я знаю, да.

Айзекс. Он утверждает: «Капитан спросил меня опять, уверен ли я в том, что ракеты, которые я видел, были только белыми». Вы помните об этом?

Лорд. Нет. Я ничего не помню между половиной второго и половиной пятого утра.

Затем капитан рассказал о том, как утром старший помощник проинформировал его о гибели «Титаника».

Айзекс. И вам в ту минуту даже в голову не пришло, что судно, которое пускало ракеты, было «Титаником»?

Лорд. Нет. Я уверен, что это был не «Титаник».

Айзекс. Почему вы в этом так уверены?

Лорд. Такое судно, как «Титаник», невозможно не узнать.

Айзекс. Наверное, это зависит от расстояния, на котором вы от него находились?

Лорд. По моей оценке, оно составляло четыре или пять миль.

Айзекс. А не могло ли это судно находиться от вас намного дальше?

Лорд. Не думаю. Иначе мы не увидели бы его бортовые огни.

В дело вновь вмешался лорд Мерси.

Мерси. На следующее утро вы узнали, что «Титаник» затонул. Вы сделали в судовом журнале какую-либо запись об увиденных огнях?

Лорд. Мы не считали их ракетами, означающими сигналы бедствия.

Мерси. Вы полагаете, что никто на вашем судне не допускал, что они могли быть сигналами бедствия?

Лорд. Второй помощник, который был на вахте, категорически заявил, что это не были сигналы бедствия.

Мерси. Есть ли на вашем судне кто-нибудь, кто думает, что это были именно такие ракеты?

Лорд.Насколько я знаю, нет.

Робертсон Данлоп, защищавший компанию «Лейленд лайн», капитана и офицеров «Калифорниан», делал для Лорда все, что было в его силах, но так и не смог рассеять подозрений членов комиссии.

Затем в качестве свидетеля выступил кадет Джеймс Гибсон. Сэр Руфус Айзекс детально расспросил его о числе увиденных сигнальных ракет и о том, что сообщил ему второй помощник, когда Гибсон пришел на мостик. Сенсацию вызвала та часть допроса Гибсона, которую вел государственный прокурор сэр Джон Саймон.

Саймон. На что вы обратили внимание между часом и часом двадцатью, когда рассматривали неизвестное судно в бинокль?

Гибсон. Второй помощник сказал, обращаясь ко мне: «Посмотри, оно выглядит очень странно, и огни у него тоже странные».

Саймон. Он объяснил, что имеет в виду?

Гибсон. Я посмотрел на судно в бинокль, его огни действительно были необычные.

Весь зал замер. Все представили себе картину — огромное судно кренится и медленно идет ко дну, а на мостике «Калифорниан» два человека наблюдают за его агонией.

Саймон. Что привлекло ваше внимание?

Гибсон. Его огни выглядели не так, как раньше, когда я наблюдал его в первый раз.

Мерси. В чем вы усмотрели различие?

Саймон. Гибсон, вы можете как-то описать эти различия?

Гибсон. Нет, сэр.

Мерси. Я был бы вам весьма признателен, если бы вы рассказали, что вам сказал офицер.

Гибсон. Он сказал мне, что судно в море не будет ни с того ни с сего пускать ракеты.

В зале поднялся шум.

Мерси. Осмелюсь предположить, что вы с ним согласились.

Гибсон. Да.

Затем Гибсона спросили, что он думает по поводу неизвестного судна.

Гибсон. По моему мнению, это было грузовое судно.

Мерси. Почему вы так думаете?

Гибсон. Я видел в море много больших судов, но это было совсем не похоже на пассажирское судно.

Данлоп. Как вам кажется, вы могли бы не заметить второго топового огня, если бы он там был?

Гибсон. Нет.

И хотя Гибсон совершенно определенно сказал, что судно, за которым он наблюдал вместе со вторым помощником Стоуном, по его мнению, было грузовым, практически все в зале были уверены, что слушают показания человека, следившего за последними часами жизни «Титаника».

Во второй половине того же дня в качестве свидетеля был вызван второй помощник капитана «Калифорниан» Герберт Стоун. Вначале его допрашивал государственный прокурор сэр Джон Саймон и не щадил несчастного моряка. Допрос напоминал экзамен по правилам судовождения. Однако на все вопросы о событиях той страшной ночи Стоун давал столь уклончивые ответы, что это вызвало резкую реакцию лорда Мерси.

Мерси. А теперь взвесьте все, что вы говорите. Именно вы сказали мне, что видели сигналы с судна и что эти сигналы можно было принять за сигналы бедствия. Вы говорили об этом?

Стоун. Да.

Мерси. Это правда?

Стоун. Правда, что такие сигналы являются сигналами бедствия.

Мерси. Значит, вы видели, что их посылали с этого судна?

Стоун. Судно, терпящее бедствие, не уходит от вас, сэр.

И за этот аргумент, единственный, остававшийся в его распоряжении и бывший более или менее логичным, Стоун вцепился, как говорится, обеими руками. Но он не убедил комиссию. Ей уже было ясно, что ни капитан Лорд в штурманской рубке, ни вахтенные офицеры на мостике не отреагировали на сигнальные ракеты так, как это подобало опытным морякам. Ракеты являются самыми убедительными сигналами бедствия, и оставить их без внимания — наиболее тяжкое преступление, какое может совершить моряк. Стоун, явно стремившийся защитить капитана Лорда от враждебно настроенной следственной комиссии и, разумеется, уменьшить меру своей ответственности, вынужден был тем не менее рассказать о том, как послал Гибсона с сообщением к капитану в штурманскую рубку, как кадет по возвращении доложил ему о разговоре с капитаном, как он сам в два часа сорок минут ночи говорил с капитаном по переговорной трубе и что капитан ему ответил.

И все же из показаний Стоуна комиссии удалось выявить два наиболее значительных факта: Стоун подтвердил, что видел восемь ракет и что неизвестное судно скрылось из виду примерно в 2 часа 20 минут. («Титаник» действительно выпустил восемь ракет и затонул в 2.20.) Это были совпадения, которые ни следственная комиссия, ни присутствовавшие журналисты, ни миллионы читателей не могли считать случайными. Заключение было однозначным: наблюдаемым судном был «Титаник». Однако Стоун продолжал утверждать, что судно, находившееся в зоне видимости «Калифорниан», было небольшим, имело один топовый огонь, а сигналы, которые он видел, не были сигналами бедствия.