Милош Губачек - «Титаник»

В полночь сменилась вахта в «вороньем гнезде». Наверх поднялись Хогг с Эвансом, а Ли с Флитом спустились вниз в свои каюты на палубе С. Их недавняя надежда несколько часов спокойно поспать рухнула, поскольку их почти сразу вызвали на шлюпочную палубу, где возле спасательных шлюпок на счету был каждый матрос. И хотя судно стояло неподвижно, сменились, согласно уставу, и рулевые.

В рубку радиотелеграфа пришел младший радист Брайд. Он должен был заступать на вахту через два часа, но они с Филлипсом еще раньше договорились, что из-за большого количества частных телеграмм, которые принял и отправил Филлипс за последние часы, Брайд примет вахту в полночь. Филлипс сообщил своему коллеге, который до этого крепко спал, что «Титаник», вероятно, на что-то наткнулся, раз остановился посреди океана. В эту минуту он тоже еще ничего не знал. Однако суета на шлюпочной палубе подтверждала, что произошло что-то чрезвычайное, поэтому Филлипс остался у аппаратов вместе с Брайдом.

Получив от Томаса Эндрюса страшное сообщение о том, что после затопления пяти носовых отсеков носовая часть судна погрузится, вода начнет заполнять другие отсеки и этому уже нельзя воспрепятствовать, шестидесятидвухлетний капитан Смит вынужден был принять самое тяжелое и самое трагическое решение в своей жизни: отдать приказ покинуть судно, судно, которому главным конструктором было отпущено всего час-полтора жизни. В 24 часа 05 минут, через двадцать пять минут после столкновения с айсбергом, капитан Смит приказал старшему помощнику Уайлду готовить к спуску спасательные шлюпки, а первому помощнику Мэрдоку заняться пассажирами. Сам он отправился в рубку радиотелеграфа.

Брайд и Филлипс все еще строили догадки, что же вызвало остановку машин, когда в дверях рубки появился капитан.

— Мы столкнулись с айсбергом, — сказал он, — и я пытаюсь определить масштабы повреждения. Будьте готовы передать сигнал бедствия, только не передавайте его до тех пор, пока я вам не скажу.

Он повернулся и поспешил назад на мостик. Оба радиста смотрели друг на друга, не веря своим ушам. Непотопляемому «Титанику» грозит серьезная опасность? Еще несколько часов назад Филлипс передавал своему коллеге на мысе Рейс, какое это замечательное судно! Мысль, что «Титанику» грозит опасность, казалась молодым людям нелепой, они просто не могли в нее поверить. Но бледное лицо капитана было красноречивее его слов, и оба радиста вдруг явственно ощутили свою обреченность. Чтобы скрыть растущее беспокойство, они принялись шутить, но смеялись недолго. Снаружи все отчетливее доносились голоса, свидетельствовавшие о замешательстве и панике, и поспешные шаги множества людей, пробегавших по палубе.

Под мостиком раздался свисток боцмана, созывавший матросов на шлюпочную палубу. Приходили по двое, по трое. На палубе их встречал оглушительный гул и шипение пара, выходившего через три передних трубы. Как вспоминал потом Лайтоллер, «это был грохот, который заглушил бы громыхание тысячи поездов, ехавших по мосту». Говорить было невозможно, и офицеры объяснялись с матросами жестами. Подходившие не проявляли никакой поспешности, большинство из них, видимо, еще вообще не осознали, в каком критическом положении оказался огромный пароход.

Как уже говорилось, на «Титанике» имелось 20 спасательных шлюпок. Из них 14 больших деревянных, две так называемые дежурные и четыре складные шлюпки. Складными они назывались потому, что по периметру их плоского дна была сложена парусиновая стенка, которая поднималась и крепилась с помощью деревянных опор; когда парусиновые борта были опущены, шлюпка могла функционировать только как плот. Такие шлюпки назывались «энгльгардты», по имени датского капитана, который их сконструировал. Большие и дежурные шлюпки размещались по бортам шлюпочной палубы. По правому борту они нумеровались нечетными цифрами, по левому — четными. С каждого борта их было по восемь, нумерация шла от носа к корме, номера 1 и 2 были у дежурных шлюпок. Складные шлюпки обозначались буквами А, В, С и D; А и В были подвешены вдоль бортов шлюпочной палубы, а С и D — на небольших площадках, образованных крышами офицерских кают. После спуска шлюпок 1 и 2 те же краны спускали и складные шлюпки.

Каждая большая деревянная шлюпка была рассчитана на 65 человек, дежурная — на 40, а складная — на 47. Все шлюпки могли вместить 1178 человек, а в ту трагическую ночь на борту «Титаника» находились 2201. Вероятно, никто из пассажиров и почти никто из членов команды в течение пяти дней плавания не задумывался над этим обстоятельством, а если кто-то и задумался, то такие мысли не могли вызвать беспокойства. Ведь все были уверены, что «Титаник» абсолютно неуязвим. Следует сказать, что эта иллюзия, а их было несколько, сопровождавших страшную трагедию, сыграла и положительную роль: если бы вся масса пассажиров, столпившихся на шлюпочной палубе, знала, что для нескольких сотен из них нет места в спасательных шлюпках, паника могла бы вообще парализовать проведение спасательных работ. К счастью, пассажиры, стоявшие на палубе, хоть и выражали беспокойство, но были дисциплинированны и подчинялись командам офицеров.

Вначале работа членов экипажа со шлюпками шла плохо. Во-первых, они очень медленно собирались на шлюпочной палубе, а во-вторых, и это было самое неприятное, в тот момент полностью проявилась недостаточная подготовка команды к работе со спасательными средствами. Каждый матрос был закреплен за определенной шлюпкой, и отпечатанные расписания были вывешены на судне в нескольких местах. Однако оказалось, что многие матросы с ними вообще незнакомы и теперь не знали, к какой шлюпке должны направиться. Только ценой больших усилий офицерам удалось внести в эту неразбериху хоть какой-то порядок. Пока одни матросы снимали брезент, другие подносили снаряжение, которого не было в шлюпках: фонари, компасы, жестяные коробки с галетами. Третьи отдавали крепления, крепили подъемные тали и с помощью лебедок вываливали шлюпки за борт. С левого борта подготовкой шлюпок к спуску руководил второй помощник Лайтоллер, с правого — первый помощник Мэрдок.

Не прошло и десяти минут после первого визита капитана Смита в радиорубку, как он появился вновь.

— Передайте сигнал бедствия, — сказал он Филлипсу и подал ему листок бумаги с координатами судна.

Радист спросил, должен ли он воспользоваться обычным международным сигналом бедствия. [8] На международной радиотелеграфной конференции, проходившей в 1903 году в Берлине, восемь главных морских держав (Великобритания, Германия, Австро-Венгрия, Франция, Италия, Россия, Испания и США) пришли к соглашению о введении единого радиосигнала, извещавшего о бедствии на море. Он состоял из букв SSS DDD. Телеграфная компания «Маркони» не признала этот сигнал и в 1904 году ввела на судах, оснащенных ее приборами, сигнал CQD. Он состоял из сигнала общего вызова CQ, к которому добавлялась буква D — начальная буква английского слова danger (опасность). На следующей конференции, тоже проводившейся в Берлине, в 1906 году представители 29 стран-участниц отменили все ранее использовавшиеся сигналы, обозначавшие опасность, и ввели единый радиосигнал SOS. Но станции «Маркони» еще продолжали использовать сигнал CQD.