Милош Губачек - «Титаник»

Аналогичная ситуация была и в Лондоне. К зданию «Оушеник хауз» на улице Кокспер, где располагалось лондонское отделение компании «Уайт стар лайн», в течение всего дня стекались толпы людей. Чиновники отвечали на сотни телефонных звонков и вопросов. Но дать вразумительные ответы они были не в состоянии. С тех пор как «Олимпик» потерял связь с мысом Рейс, новой информации не поступало. Газеты, расклеенные на углах, сообщали, что пассажиры спасены, но о том, что «Титаник» затонул, не было сказано ни слова.

Общественность, шокированная первыми известиями, заметно успокоилась, но сотрудники ведущей страховой компании «Ллойд» продолжали нервничать. Несмотря на положительную в целом информацию, осторожные и всегда сомневающиеся директора компании не исключали вероятности, что судно затонуло. А если это так, то убытки страховой компании и поручителей будут огромны. И когда около четырех часов пополудни пришла телеграмма, сообщавшая, что «Титаник» на буксире идет к Галифаксу, все облегченно вздохнули.

Американский торговый магнат Джон Уонамейкер установил на крышах двух своих главных торговых домов в Филадельфии и Нью-Йорке мощные радиостанции. Официально — для того, чтобы оба торговых центра могли постоянно поддерживать связь друг с другом и оперативно организовывать работу, но на самом деле это был точно рассчитанный рекламный ход. Радио все еще было новинкой, привлекавшей внимание общественности, и Уонамейкер разместил станции так, чтобы они были видны заказчикам и подтверждали преимущества его предприятий в сравнении с конкурентами также и в области использования современной техники. В Нью-Йорке станцию обслуживал молодой радист Дэвид Сарнофф. В понедельник 15 апреля в 16 часов 35 минут он услышал слабые, но отчетливые сигналы с судна «Олимпик», в то время удаленного от него на расстояние 1400 миль и находившегося где-то вблизи ньюфаундлендских банок. В сообщении говорилось, что «Титаник» затонул в ноль часов 47 минут по нью-йоркскому времени и спаслись всего около 675 человек, которых приняла на борт «Карпатия». Сарнофф тут же связался с телеграфными агентствами и редакциями ведущих газет. Прошло немного времени, и на улицы выбежали газетчики со специальными выпусками. То, чего все опасались и о чем уже несколько часов назад сообщила «Нью-Йорк таймс», но что было опровергнуто, теперь подтвердилось.

Шквал вопросов обрушился на нью-йоркские отделения ИММ и «Уайт стар лайн». Не переставая звонили телефоны, и начали поступать телеграммы практически со всего света. Десятки посетителей требовали подробности о масштабах катастрофы и информацию о судьбе своих близких. Вице-президент Ф. А. С. Франклин, не покидавший здания с момента получения сообщения о катастрофе, до последней минуты пытался поддерживать надежду, что человеческие жертвы невелики. В семь часов вечера до него добрались первые репортеры, которым Франклин растерянным голосом сказал:

— Господа, с прискорбием должен сообщить, что «Титаник» затонул в 2 часа 20 минут сегодня ночью.

Время шло, и страшная правда становилась все более реальной. В 20 часов 15 минут он сказал, что, вероятно, какое-то число людей погибло, на борту «Карпатии» только часть пассажиров «Титаника», но до сих пор нет сообщений от «Паризьен», который мог спасти других пассажиров. Только в 20 часов 45 минут он заявил:

— Боюсь, что потери велики.

И тут же добавил:

— Я верю, что сообщения, полученные нами по телеграфу из Галифакса, о том, что на «Паризьен» и «Вирджиниан» тоже находятся пассажиры, окажутся верными. Человеческие жертвы делают все случившееся очень страшным. Мы сможем возместить финансовые потери, но никогда не сможем вернуть к жизни погибших.

Около полуночи несокрушимый оптимист Ф. А. С. Франклин был на пределе. Слезы текли по его щекам, и он все время причитал:

— Я думал, что он непотопляем. Я исходил из утверждений самых лучших специалистов. Ничего не понимаю.

В 1 час ночи во вторник 16 апреля вокруг информационного щита газеты «Нью-Йорк таймс» на Таймс-сквер собралось более 4000 человек. Они напряженно вчитывались в каждое слово. Смелое решение главного редактора Карра Ван Анды опубликовать трагическое сообщение, пока в других газетах еще сомневались, резко повысило доверие общественности к «Нью-Йорк таймс».

Вскоре появился первый список спасенных пассажиров, и еще большая толпа осадила здание «Уайт стар лайн». Люди читали от руки написанный список, и со всех сторон раздавались плач и причитания тех, кто не нашел в нем своих близких. Появился и сын мультимиллионера Винсент Астор. Он прошел прямо в кабинет Франклина и после короткого разговора покинул его со слезами на глазах. Известие о том, что один из самых богатых людей Америки — Джон Джейкоб Астор — погиб, распространилось с быстротой молнии.

Толпа все росла, и для поддержания порядка пришлось вызвать еще нескольких полицейских. В эти минуты несчастья и скорби все оказались равны — мужчины и женщины, старые и молодые, богатые и бедные. Миссис Гуггенхейм убеждала сопровождавших ее знакомых, что, возможно, еще не все спасательные шлюпки обнаружены и что в какой-то из них может оказаться и ее муж. В здание судоходной компании прорвался брат У. Ф. Хойта, того самого бедняги, которого пятый помощник Лоу уже умирающим втащил в шлюпку № 14. Через несколько минут он выбежал из здания с криком:

— Боже мой, они все мертвы!

Список спасенных прочитали и две женщины — миссис Марвин и миссис Фаркэрсон. Первая была матерью девятнадцатилетнего Дэниела У. Марвина, вторая — матерью его жены. Молодые новобрачные возвращались на «Титанике» из свадебного путешествия. Миссис Фаркэрсон закричала от радости, увидев в списке имя своей дочери, но тут же осеклась — имени Дэниела У. Марвина в списке не было.

Утром во вторник 16 апреля не только американские газеты, но и газеты всего мира сообщили миллионам читателей, что самое большое и самое роскошное судно в мире затонуло, причем погибло около тысячи пятисот пассажиров и членов команды. На «Титанике» плыли представители многих стран, поэтому в траур погрузились города и села почти всего мира.

Но тяжелее всего переживали трагедию в США и Великобритании. Перед зданием «Уайт стар лайн» в Нью-Йорке уже с раннего утра начала собираться многочисленная толпа. Несколько полицейских, дежуривших там, потребовали подкрепления: обстановка накалялась. Стоило появиться у входа кому-нибудь из служащих компании, как толпа тут же принималась обвинять его в том, что все они лжецы и скрывали истинное положение дел даже тогда, когда все уже было известно. Тем временем внутри здания служащие информировали медленно продвигавшуюся очередь друзей и родственников о тех, кто спасся. Правда, в большинстве случаев они с сожалением вынуждены были сообщать, что имя того, о ком спрашивали, в списках не значится, но маленькую надежду оставляли, говоря, что «Паризьен» и «Вирджиниан» могли подобрать еще кого-нибудь из пострадавших. Однако это было слабым утешением. Во второй половине дня представитель компании «Уайт стар лайн» известил, что зафрахтовано судно «Маккей-Беннетт», стоявшее в то время на якоре в Галифаксе, для тщательного обследования района катастрофы. Поиски будут вестись до тех пор, пока будет оставаться хотя бы малейшая надежда, даже если это займет несколько недель. На следующий день «Маккей-Беннетт» снялся с якоря. Но его команда, увидев ряды гробов, стоявших на палубе, не прониклась оптимизмом служащих компании.