Джон Вествуд - Свидетели Цусимы

С этой целью 1-й броненосный отряд сначала повернул последовательно вправо на 8 румбов (90), а затем должен был повернуть на 8 румбов влево одновременно. Первая половина маневра удалась прекрасно, но на второй вышло недоразумение с сигналом: «Александр» пошел в кильватер «Суворову», а «Бородино» и «Орел», уже начавшие поворачивать одновременно, подумали, что ошиблись, отвернули и пошли за «Александром». В результате вместо фронта 1-й отряд оказался в кильватерной колонне, параллельной колонне из 2-го и 3-го отрядов и несколько выдвинутой вперед.

Однако неудавшийся маневр достиг своей цели: неприятельские крейсера и миноносцы, испугавшись возможности быть взятыми в два огня надвигавшимися па них уступом двумя колоннами, оставили намерение пересечь наш курс и поспешно стали уходить влево. Эти-то крейсера, вероятно, и донесли адмиралу Того, что мы идем в двух колоннах, и он, находясь в это время вне видимости, далеко впереди и вправо от нас, решил перейти нам на левую сторону, чтобы всею силою обрушиться на левую, слабейшую колонну. Между тем, как только японцы стали уходить с курса, 1-й отряд, тотчас увеличив ход, склонился влево, чтобы снова занять свое место впереди 2-го отряда.

В 1 ч 20 мин, когда 1-й отряд вышел под нос 2-му и 3-му и начал склоняться на старый курс, был дан сигнал: «2-му отряду вступить в кильватер 1-му отряду». В то же время далеко впереди обозначались во мгле главные силы неприятеля.»

Японцы, никаких мин 28 июля на саман деле не бросали, но сейчас это не имело значения: адмирал был бы совершенно прав, если бы принял в расчет такую возможность и 14 мая. С другой стороны, вера в семеновский отчет может быть поколеблена таким фактом: у нас нет ни единой ссылки на ту сумятицу, которая возникла в русском строю, когда 1-й отряд двинулся на свое старое место в голове единой кильватерной линии. Построение, которое, по утверждению Семенова, намеревался развернуть Рожественский, именно опрокинутое «L», было бы необычным, но приемлемым для понимания боевым порядком, предотвращавшим пересечение Т-образного русского строя вражескими крейсерами и главными силами, внезапно вынырнувшими из тумана.

Большинство офицеров на «Александре Третьем», «Бородино» и «Орле» ожидали, что для создания такого боевого порядка будет дан приказ на поворот одновременно. По Семенову, именно «Александр Третий» ошибся, перепутав сигнал поворот «одновременно», поднятый на «Суворове», и потащился за флагманом, выполняя последовательный поворот; «Бородино» же и «Орел», начав правильно свой поворот одновременно, увидев, что «Александр» делает что-то не то, решили, что ошиблись, и последовали за «Александром».

Выступив в печати четверть века спустя, Новиков-Прибой оспорил это свидетельство Семенова. Он написал, что второй приказ адмирала был «последовательный поворот», а ошибся, перепутав сигнал, «Бородино». И это кажется более вероятным, т.к. «Бородино» был третьим в линии, а «Александр» шел непосредственно за «Суворовым» и, значит, легче читая сигналы, никак не мог ошибиться. Офицеры с «Орла» позднее подтверждали такой взгляд (и, косвенно, сам Рожественский).

В 1907 г. под другим именем (А. Затертый) Новиков-Прибой, бывший тогда на «Орле», дал свое видение начала боя. Свидетельство его, не питавшего никогда симпатии к Рожественскому, подкрепляется, однако, другими очевидцами: «При появлении неприятеля этот горе-адмирал не смог даже нужным образом построить свою эскадру. Он поставил ее в положение, когда наши корабли либо должны были столкнуться друг с другом, либо остановить машины. Конечно, выбиралось последнее.

Это случилось так. После стычки с четырьмя крейсерами вся наша эскадра шла в кильватерном строю за «Суворовым». По перед самым началом боя Рожественский повернул свой 1-й отряд вправо, а потом — на столько же влево, образовав тем самым вторую колонну кораблей, идущих параллельно 2-му и 3-му отряду. Но когда он увидел более 20 вражеских кораблей, шедших наперерез его курсу слева, он, торопясь приготовиться к бою, повернул свои 4 броненосца в сторону неприятеля (т.е. влево) и поэтому должен был врезаться в колонну остальной эскадры, ведомой броненосцем «Ослябя». Последний, чтобы избежать столкновения с выросшими впереди кораблями 1-го отряда, вынужден был остановить машины. Другие корабли поступили так же. Эскадра стала мешаниной судов и прекрасной мишенью для врага.

Желая показать свою храбрость и напугать врага, наш командир на «Суворове» быстро рванулся вперед, нарушая самые элементарные правила морской тактики. В данных обстоятельствах он напоминал бешеного быка, храбро ломающего свои рога о кирпичную стену. А броненосец «Ослябя» остался недвижимым с обнаженным левым бортом в сторону противника. Используя этот удачный момент для нашего разгрома, враг направил на эти два флагмана жестокий, губительный, торопливый огонь с целью нанести им фатальный, непоправимый удар в самом начале боя. «Суворов» на некоторое время выбыл из боя, а «Ослябя» погиб на месте. Командующие офицеры его настолько потеряли головы от волнения, что из боевой рубки в машинное отделение кричали в переговорную трубу: «Открыть огонь!», а артиллеристам приказывали: «Полный вперед!».

В эти минуты были повреждены и другие наши корабли., в частности «Сисой Великий» и «Александр Третий», там вспыхнули пожары».

Когда японская боевая линия начала поворот «последовательно», изменив свой курс почти на обратный и направив его к голове русской колонны, штаб-офицеры па «Суворове» были изумлены и вместе с тем обрадованы: им казалось, что Того дает им шанс добиться очень важного первого тактического и психологического успеха.

Вспоминает штабной офицер Семенов: «Смотрите! Смотрите! Что это? Что они делают? — крикнул Редкий, и в голосе его были и радость и недоумение. Но я и сам смотрел, не отрываясь от бинокля, не веря глазам: японцы внезапно начали поворачивать «последовательно» влево на обратный курс. При этом маневре все японские корабли должны были последовательно пройти через точку, в которой повернет головной. Эта точка оставалась как бы неподвижной на поверхности моря, что значительно облегчало нам пристрелку, а кроме того, даже при скорости 15 узлов перестроение должно было занять около 15 минут, и все это время суда, уже повернувшие, мешали стрелять тем, которые еще шли к точке поворота.

— Да ведь это безрассудство! — не унимался Редкий. — Ведь мы сейчас раскатаем его головных!

«Дай Бог», — подумал я.

Для меня было ясно, что Того увидел нечто неожиданное, почему и принял новое, внезапное решение. Маневр был безусловно рискованный, но, с другой стороны, если он нашел необходимым лечь на обратный курс, то другого выхода не было. Конечно, можно было бы повернуть всей эскадрой одновременно, но тогда головным кораблем, ведущим ее в бой, оказался бы концевой крейсер — «Ивате». Очевидно, Того не хотел допустить этого и решился на поворот «последовательно», чтобы вести эскадру лично и не ставить успех начала боя в зависимость от находчивости и предприимчивости младшего флагмана (на «Ивате» держал флаг контр-адмирал Симамура).