Чарльз Локвуд - Топи их всех!

Бенсон рассказал мне, что две первые торпеды, за которыми он следил в перископ, взорвались в положенное время. Однако в водяных столбах, поднявшихся перед мостиком авианосца, он обломков не видел, из чего я заключил, что торпеды взорвались преждевременно. Уходя на глубину, командир лодки слышал взрывы двух следующих торпед. Если они попали в цель, то должны были поразить авианосец где-то позади мостика. Пятая и шестая торпеды прошли, по-видимому, за кормой. Впоследствии мы узнали, что японский авианосец «Хитака» с большим дифферентом на корму был приведен в базу на буксире. Если бы все четыре торпеды взорвались под корпусом корабля, он, вероятно, затонул бы. Но авианосец вернулся в строй. Впоследствии он был потоплен самолетами авианосной авиации 5-го флота адмирала Спрюэнса во время первого сражения в Филиппинском море.

Больше всего нас занимал вопрос, не изобрел ли противник какого-нибудь средства, позволяющего взрывать наши торпеды, прежде чем они достигнут цели. Может быть, японцы намагничивали корпуса своих кораблей до такой степени, что взрыв происходил на безопасном расстоянии от них? А может быть, их корабли буксировали своего рода параван с кабелем, через который пропускался электрический ток, и таким образом заставляли срабатывать наши магнитные взрыватели раньше времени? Если японцы располагали такими средствами защиты, то они, разумеется, должны были установить их в первую очередь на самых ценных кораблях, то есть на авианосцах. И как раз в двух последних атаках японских авианосцев у подводных лодок «Танни» и «Триггер» преждевременно взорвалось на редкость большое количество торпед.

Предположение о существовании такого рода охранителя казалось наиболее вероятным. Для случая с «Триггер» напрашивался вывод, что две первые торпеды взорвались около защитного устройства и уничтожили его, позволив тем самым двум следующим торпедам достигнуть цели. Как бы то ни было, размагничивание взрывателя типа «Мк-6» представлялось нам делом абсолютно необходимым. Я созвал совещание всех своих специалистов по торпедному оружию, на котором мы единодушно приняли решение об издании соответствующего приказа.

Однако для этого требовалось получить согласие главнокомандующего Нимица. Я отправился к начальнику артиллерийского управления флота капитану 2 ранга Хиллу. Он познакомил меня с капитан-лейтенантом Джонсоном, который только что возвратился из морского министерства с копией инструкции, разрабатывавшейся в артиллерийском управлении. Этот примечательный документ, правда, не утвержденный еще официально, содержал в себе столько спорного в отношении применения магнитного взрывателя, что целесообразность его использования в торпедах ставилась под большое сомнение.

Хилл был решительным противником магнитного взрывателя. Он и раньше говорил со мной на эту тему, но мне было жалко отказываться от магнитного взрывателя, который имел несомненные преимущества при атаке на встречных курсах, и к тому же я надеялся, что существующие дефекты удастся устранить. Но моим надеждам не суждено было сбыться.

Вместе с Хиллом я явился к адмиралу Нимицу, который, выслушав нас, дал указание издать приказ о выключении магнитного взрывателя. Выходя от адмирала, я сознавал, какое большое облегчение это решение принесет и мне самому, и всем подводникам Тихоокеанского флота.

Командующий подводными силами юго-западной части Тихого океана не последовал нашему примеру. Контр-адмирал Кристи был одним из самых рьяных защитников магнитного взрывателя и не переставал надеяться, что он будет действовать исправно. По этой причине нашим подводникам в Австралии пришлось еще с год помучиться с ним. Временами количество торпед, взрывавшихся преждевременно, достигало у них 13,5 процента.

Печальное повествование о несовершенном взрывателе следует закончить письмом контр-адмирала Спайка Блэнди, который писал мне: «В заключение я хочу еще раз подчеркнуть, что наше управление — не замкнутая организация. Подводникам нужно понять, что артиллерийское управление принадлежит им не в меньшей степени, чем всему остальному флоту… В тесном контакте с нами работают представители морской авиации, морской пехоты и всех классов кораблей: авианосцев, линкоров, эскадренных миноносцев, даже торпедных катеров, и только вы, друзья, почему-то остаетесь в стороне. Милости просим к нам. У нас не все гладко, но вместе нам будет легче». С тех пор мы помогали управлению чем только могли.

После долгих месяцев ожидания на Гавайских островах появились электрические торпеды типа «Мк-18». Это были опытные образцы, и мы получили их всего четыре штуки. Они были изготовлены в городе Шарон, штат Пенсильвания, на заводе компании Вестингауз и представляли собой жалкое подобие немецкой электрической торпеды. С большим огорчением мы убедились в том, что их необходимо усовершенствовать, но, приступив к этому делу, натолкнулись на большие трудности.

Первые пять экземпляров торпед, изготовленных вручную, были переданы артиллерийскому управлению и торпедному полигону в Ньюпорте еще в июне 1942 года. Испытания затянулись, и только год спустя первые четыре торпеды были доставлены в базу подводных лодок в Пирл-Харборе. Эти торпеды обладали меньшей скоростью, чем наши парогазовые, но зато не оставляли за собой воздушных пузырьков на поверхности моря, что имело большое значение для командиров подводных лодок, ибо корабли противолодочной обороны не могли теперь по предательскому следу торпеды определить место, откуда она выстреливалась.

Подводники с нетерпением ожидали новые торпеды. Когда они прибыли, оказалось, что работы с ними предстоит еще много: в аккумуляторном отделении скапливался водород, которому некуда было выходить, и это грозило взрывом; рулевые приводы, изготовленные из стали, подвергались коррозии и работали плохо, вследствие чего торпеды сбивались с курса и даже описывали циркуляцию; над пластинами аккумуляторов было оставлено так мало места для электролита, что торпеды часто приходилось вынимать из торпедных аппаратов и производить доливку батарей; нередко при выстреле лопасти винтов ударялись о крышки торпедных аппаратов и повреждались.

Я очень опасался взрыва водорода в торпеде, полностью подготовленной к выстрелу. Не произойдет ли в результате этого детонация зарядного отделения торпеды, начиненной тринитротолуолом? Ответ на этот вопрос могли дать только испытания.

Для начала мы решили произвести взрыв водорода в торпеде без боевого зарядного отделения и посмотреть, какие повреждения будут ей причинены. Положив торпеду посреди бейсбольной площадки и наполнив ее водородом, мы укрылись за песчаной насыпью, чтобы оттуда наблюдать взрыв. Я проверил, все ли в порядке, и спросил лейтенанта Росса, руководившего испытаниями, какой процент водорода в аккумуляторном отделении торпеды. Он назвал цифру 28 и добавил, что при таком содержании водорода взрыв будет иметь наибольшую силу.