Чарльз Локвуд - Топи их всех!

В марте нескольким нашим подводным лодкам едва удалось избежать гибели. 18 марта подводная лодка «Рок» шла через Яванское море на запад, направляясь к проливу Каримата. Командир лодки, спавший в боевой рубке, неожиданно был разбужен сильным дребезжащим звуком, доносившимся из кормовой части лодки. В этот же момент из кормового торпедного отсека сообщили, что о корпус ударился какой-то тяжелый предмет. За глухим ударом последовало жужжание, напоминающее шум винтов торпеды. Позже, когда подводная лодка была поставлена в сухой док, было установлено, что в ее корпус ударилась торпеда, которая не взорвалась.

О совершенно необычайном случае спасения подводной лодки сообщил командир «Девилфиш» капитан-лейтенант Манн. Западнее острова Иводзима во время перехода лодки на назначенную позицию у берегов собственно Японии вахтенный офицер заметил на расстоянии пяти миль японский самолет, пикировавший на подводную лодку из облаков. «Девилфиш» немедленно пошла на погружение. Она уже проходила глубину 15 метров, когда получила удар, как от близкого взрыва глубинной бомбы. Через сальник мачты радиолокатора и ввод антенны поискового приемника начала поступать вода. Экипажу лодки пришлось пережить несколько жутких минут, пока не выяснилось, что помпы в состоянии обеспечить откачку воды. Оба перископа и радиолокатор были выведены из строя, поэтому Манн всплыл только с наступлением темноты. На мостике он обнаружил обломки с названием самолета, после чего стало ясно, что на лодку спикировал японский самолет со смертником. Удивительно, что подводной лодке удалось уцелеть.

17 марта у китайского побережья не повезло подводной лодке «Спот». Накануне ночью в поисках целей подводная лодка приблизилась к берегу и, произведя несколько атак, израсходовала все торпеды. На рассвете, выбираясь в воды с большими глубинами, командир лодки Пост обнаружил, что его преследует какой-то дозорный корабль. Посту нужно было передать на Сайпан заявку на комплект торпед, и кроме того, он не хотел погружаться в прибрежном мелководном районе, где шансы уцелеть в случае атаки глубинными бомбами практически равнялись нулю. Поэтому он решил идти по-прежнему в надводном положении и огнем 127-мм орудия, установленного на корме, не подпускать противника близко к себе.

Японский корабль, оказавшийся минным заградителем, первым открыл огонь. Пост ответил ему сначала из 40-мм, а потом из 127-мм орудия. После первого же выстрела расчет 127-мм орудия был сбит с ног налетевшей волной. Однако матросы сумели вновь занять свои места и продолжали стрельбу. После нескольких залпов удалось вывести из строя носовое орудие противника.

Следующая волна вновь отбросила артиллеристов от орудия. Командир приказал расчету спуститься вниз и продолжал вести огонь из кормового 40-мм орудия до тех пор, пока волна не захлестнула платформу и не заклинило замок.

Дистанция до противника уменьшилась до 10 кабельтовых, а передача срочной радиограммы все еще не была закончена. Тогда Билл отвернул немного вправо, чтобы вести огонь из носового 40-мм орудия. Это было довольно рискованно. Снаряды сыпались на японцев дождем, но расстояние по-прежнему сокращалось с огромной быстротой. Минный заградитель, очевидно, имел намерение таранить подводную лодку. Наводчик 40-мм орудия получил тяжелое ранение в ногу. После этого расчет был убран вниз. Теперь дистанция не превышала 300 метров. Пулеметный свинец горохом барабанил по надстройке, а Пост все еще держал одну руку на кнопке сигнала срочного погружения, а другую — на кнопке сигнала аварийной тревоги, не нажимая их.

К счастью, в этот критический момент у противника не выдержали нервы, а из радиорубки сообщили, что передача радиограммы закончена. Японский корабль отвернул влево и прошел за кормой лодки всего в каких-нибудь 90 метрах. Командир поблагодарил свою счастливую звезду за попадание в японское носовое орудие крупного калибра и нажал кнопку сигнала погружения.

Для обеспечения взаимодействия между нашими подводными лодками спасательной службы и самолетами военно-морской и армейской авиации, действовавшими с Окинавы против острова Кюсю, мы ввели капитана 3 ранга Гендерсона в состав штаба контр-адмирала Прайса, размещавшегося на острове Окинава. Гендерсону пришлось столкнуться с большими трудностями. Прайс во всем шел ему навстречу, зато командующий армейской авиацией считал, по-видимому, работу по спасению его летчиков совершенно ненужной. Во всяком случае, экипажи самолетов не инструктировались соответствующим образом, и в результате на подводную лодку спасательной службы, шедшую в надводном положении южнее острова Кюсю, были сброшены бомбы с самолета В-25. К счастью, попаданий не было. Естественно, я пожаловался адмиралу Нимицу, который заявил протест командующему нашими войсками на острове Окинава. Однако протест остался без ответа, а капитан 3 ранга Гендерсон не смог добиться приема у этого деспота воздушных сил. Моим первым желанием было отозвать подводную лодку из назначенного ей района. Однако, подумав, я решил, что этот инцидент не дает мне права лишать помощи летчиков, которые, возможно, не разделяют взглядов своего самодовольного начальника.

Два месяца спустя в подразделение спасательной службы, размещавшееся на острове Иводзима, был направлен капитан 3 ранга Адкинс. Обязанности Адкинса заключались в своевременной передаче подводным лодкам «национальной лиги» («лига спасения» была разделена на «техасскую лигу», действовавшую с острова Окинава, и «национальную лигу», действовавшую с острова Иводзима) различных сведений, необходимых для несения спасательной службы.

Когда генерал-лейтенант Джайлс принял командование армейской авиацией в районе Тихого океана (его штаб размещался на острове Гуам), я немедленно связался с ним, чтобы, наконец, договориться о спасении летчиков. Было проведено несколько совещаний за круглым столом. В них, кроме генерала, меня и офицеров наших штабов, участвовали также командиры подводных лодок спасательной службы. На одном таком совещании присутствовал командир подводной лодки «Тайгроун» капитан 3 ранга Кэсседи, который за один поход спас 31 летчика армейской авиации, побив тем самым все рекорды. На совещаниях было высказано много отличных предложений, направленных на улучшение методов действий и организации связи. Кроме того, эти совещания способствовали созданию атмосферы товарищества между подводниками и летчиками. В «лагерь Дили» были приглашены экипажи самолетов В-29, находившиеся на отдыхе после определенного количества вылетов. Летчики выходили в море на подводных лодках для тренировочных погружений, подводники летали в качестве пассажиров на бомбардировщиках В-29 во время учебных вылетов. Последнее мероприятие натолкнуло кое-кого из наших сорвиголов на мысль отправиться на бомбардировку Токио. Естественно, я категорически запретил подобные «тренировки», так как они были связаны с ненужным риском для жизни нашего личного состава, которого и без того еле-еле хватало.