Дональд Маклахлан - Тайны английской разведки (1939–1945)

Особо интересный случай, когда мы получили ценную информацию из нейтрального источника, занимавшегося своей обычной повседневной деятельностью, произошел в Швеции. Разведывательное управление ВМС всегда интересовала всякая информация о движении немецких подводных лодок, и в частности опознавание их в тех или иных местах по присвоенным им номерам. Установить номер лодки было очень трудно, так как он нигде не обозначался открыто, а экипажи распознавали свои корабли только по номеру полевой почты. Однако в тех случаях, когда командир принимал топливо, продовольственные запасы или ставил лодку на ремонт, он был обязан заполнять форменный бланк и указывать в нем фактический номер своего корабля. Пользуясь посредничеством норвежской и польской разведок, разведывательному управлению ВМС удалось получить копии нескольких таких форменных бланков, заполнявшихся или на шведских танкерах во время бункеровки подводных лодок в Данциге, или в доках Бергена и Тронхейма, куда они часто заходили для производства ремонта. По количеству принятого подводной лодкой топлива можно было судить о том, предстоит ли ей заниматься боевой подготовкой или она намерена выйти на боевое патрулирование. Эта информация, разумеется, являлась весьма полезным дополнением к данным, на основании которых в адмиралтействе велась карта подводной обстановки.

Техническая и тактическая информация (со своих кораблей). Донесения и отчеты, направлявшиеся нашими кораблями в адмиралтейство после каждого боевого столкновения или контакта с противником, тщательно анализировались с целью извлечения из них полезной технической информации (оружие, боеприпасы, мины) и тактических уроков (боевое маневрирование эскадренных миноносцев и торпедных катеров противника, управление боевыми действиями группы подводных лодок и т. п.).

Обнаружение противника торговыми судами и береговыми наблюдателями. При слежении за немецкими вспомогательными крейсерами донесения атакованных ими судов или рассказы спасшихся с этих судов членов экипажей часто являлись единственным свидетельством появления этих крейсеров в том или ином районе или методов их действий. В узкостях и прибрежных водах по периферии оккупированных территорий в Европе и Азии береговой наблюдатель или какой-нибудь рыбак оказывались иногда весьма полезным разведывательным источником. Наиболее эффективными источниками этой категории были наблюдатели разведывательной сети в Норвегии.

Спасенные с потопленных кораблей и судов. Информация очевидцев о действиях уже упоминавшихся немецких вспомогательных крейсеров, которые неожиданно нападали на суда, совершавшие одиночные переходы в отдаленных районах, куда не доходили немецкие подводные лодки, попадала в адмиралтейство самыми разнообразными окольными путями. Уцелевшие члены экипажа английского или союзного торгового судна могли быть подобраны, например, в Южной Атлантике бразильским судном; за несколько дней до этого у них было всего несколько минут, в которые они едва успевали сесть в спасательные шлюпки перед тем, как немецкий рейдер потопил их судно. По прибытии в какой-нибудь южноамериканский порт со спасенными моряками немедленно связывался и опрашивал их военно-морской атташе из ближайшего английского посольства, который посылал затем в Лондон все собранные им предварительные данные о появлении рейдера в таком-то районе, о времени и месте, в котором было потоплено судно, о тактике, которой следовал рейдер, и т. п.

Однако в лучшем случае такой опрос лишь частично заменял квалифицированную постановку вопросов, что имело место через несколько недель в разведывательном управлении ВМС в Лондоне.

Офицер разведки, имеющий многие другие сведения об этих таинственных и неуловимых кораблях противника, в состоянии сопоставить детали, которые часто приводили к безошибочному опознанию того или другого из них. Офицер уже имел в своем распоряжении карту с нанесенными на нее местами обнаружений каждого рейдера и поэтому был в состоянии помочь опрашиваемому находить более точные и правильные ответы на вопросы. Некоторые из получаемых таким образом данных удостаивались высшей оценки «А1», но были и такие, которые заслуживали только низшей — «D5».

И снова, в который уже раз, начальнику разведывательного управления ВМС приходилось настойчиво внушать тем, кто действовал на местах, что предварительный опрос, даже преследующий чисто тактические и местные цели, может причинить больше вреда, чем сделать пользы. Почти всегда получалось так, что предварительные опросы делали очевидцев непригодными для последующих опросов специалистами. На предварительных опросах очевидцев, как правило, заставляли быть более конкретными и точными, чем позволяла наблюдательность; в их головы как бы вкладывались идеи и выводы; в результате они становились предубежденными в пользу тех объяснений, которые предпочитал услышать первый опрашивавший их офицер. Классическим подтверждением вышесказанного был случай со спасенными с английского вспомогательного крейсера «Равалпинди», происшедший в начале войны, когда в таких делах у нас еще не было опыта. 23 ноября 1939 года, когда место нахождения немецких линейных сил все еще оставалось тайной, «Равалпинди» донес, что он обнаружил линейный корабль «Шарнхорст», а позднее внес поправку, что он видел не «Шарнхорст», а карманный линейный корабль «Дейчланд». Эти донесения вызвали путаницу и замешательство в адмиралтействе, а когда были допрошены спасенные с «Равалпинди», путаница усилилась. Вот как рассказывает об этом Годфри:

«Было очень важно установить название или хотя бы тип корабля, потопившего «Равалпинди». Единственным источником информации были спасенные с этого корабля.

Старший по чину из них — главный старшина — был направлен в адмиралтейство и после нескольких опросов на пути предстал перед адмиралом Паундом, который задал ему ряд очень важных вопросов. К тому времени, когда старшина появился в разведывательном управлении ВМС, он был настолько запутан вопросами, что не мог уже быть объективным очевидцем событий. За это время он услышал так много различных предположений, что его личное представление о силуэте и размерах немецкого корабля стало абсолютно неясным».

Разведка других видов вооруженных сил. Англичанам потребовалось время, чтобы понять (а немцы и итальянцы так никогда полностью и не поняли этого), что разведка одного вида вооруженных сил может оказать неоценимую помощь другим видам вооруженных сил, или, выражаясь точнее, что взаимодействие между оперативными органами одного вида вооруженных сил и разведывательными органами другого вида вооруженных сил оказывается весьма эффективным. Так, например, информация, собранная разведкой военно-воздушных сил Великобритании о составе и передвижении немецких авиационных частей и соединений, всегда одновременно указывала и на намерения военно-морских сил противника, будь то в Норвегии, в проливе Ла-Манш или в восточной и западной частях Средиземного моря. Для обороны портов, для перехвата блокадопрорывателей, шедших с Дальнего Востока в порты Бискайского залива, для защиты арктических конвоев обмен разведывательной информацией между ВВС и ВМС имел большое значение и производился непрерывно; то же самое можно сказать о несомненном значении информации морской разведки, например данных о протраленных проходах и о маршрутах конвоев, для операций ВВС по минированию тех или иных вод противника.