Дональд Маклахлан - Тайны английской разведки (1939–1945)

Должно быть, вскоре после этого система радиосвязи ВМС группы «Запад» начала работать на частотах, которые использовались группой «Север» в Германии, в результате чего произошло неожиданно резкое возрастание радиообмена, немедленно замеченное в Лондоне. В совокупности с другими данными это позволило предположить, что «Бисмарк» шел в Бискайский залив.

Что касается немецкого штаба руководства войной на море, то в течение какого-то времени «Бисмарк» был единственным источником быстро передаваемой информации для определения следующего этапа действий: что должны делать подводные лодки; какие самолеты целесообразно выслать для прикрытия «Бисмарка» и бомбардировки преследующих его английских кораблей, когда они окажутся в зоне дальности действия авиации с баз во Франции. Относительно решения Лютьенса отправить довольно длинную информационную радиограмму штаб руководства войной на море высказал следующее:

«Работа корабельной радиостанции, продолжавшаяся свыше получаса, кажется, предоставила последнему (противнику) хорошие возможности точной засечки корабля с помощью радиопеленгаторных станций. Станции в Гибралтаре и в Исландии запеленговали корабль под углом 90°. Английский командующий, установив на этой основе, что он находится уже западнее «Бисмарка», приказал «Кинг Джордж V» и «Роднёю» повернуть на северо-восточный курс, а во второй половине дня, когда английские корабли пересекли курс «Бисмарка», он приказал им лечь на параллельный курс. После того как новые радиопеленги показали, что «Бисмарк» утром 25 следует юго-восточным курсом, английскому адмиралтейству стало ясно, что он направляется к западному побережью Франции».

В действительности английский командующий, конечно, получил из адмиралтейства радиограмму с указанием на допущенную ошибку.

С помощью немецких архивов представляется возможным восстановить с известной степенью достоверности характер доводов, которые привели адмирала Лютьенса в западню, подготовленную Флотом метрополии и соединением «Н» (и которые позволили английской разведке утверждать, что «Бисмарк» пойдет на юг). Немецкий штаб руководства войной на море, видимо, длительное время колебался в оценке опасностей и преимуществ действий кораблей из баз Балтийского моря или Норвегии, Бискайского залива или Северного моря. Успешный рейд «Шарнхорста» и «Гнейзенау», вероятно, также становился время от времени предметом размышлений; во время совещания на борту «Бисмарка» в день его выхода в море длительному обсуждению был подвергнут также вопрос о целесообразности следования Датским проливом, а также о погодных условиях, необходимых для этого. Таким образом, не удивительно, что выводы, которые позволяют сделать немецкие документы, в значительной мере напоминают оценку, сделанную оперативно-информационным центром разведывательного управления в ходе событий.

Контр-адмирал Клэйтон, капитан 1 ранга Дэннинг и их помощники, наблюдавшие в течение двух лет за всеми передвижениями тяжелых немецких кораблей и знавшие проблемы, которые стояли перед командующим Флотом метрополии в Скапа-Флоу, не считали невозможным проследить ход рассуждений адмирала Лютьенса. Однако важно отметить, что в то время они не знали степени повреждений, полученных «Бисмарком» в результате попаданий двух снарядов с «Принс ов Уэлса»; взрыв одного из них вызвал утечку топлива, а это привело к тому, что «Бисмарк» оставлял за собой нефтяной след, который заметил наблюдавший за ним самолет.

Приведем поэтому оценку немецкого штаба руководства войной на море хода мыслей Лютьенса при рассмотрении им альтернатив, открывшихся после потопления «Худа». Первым был вопрос о дальности. Если бы он направился по кратчайшему пути в Сен-Назер, ему пришлось бы пройти около 1700 миль; однако маневрирование в течение половины дня с целью оторваться от преследователей увеличило бы этот путь до 2000 миль. Если бы он повернул на север, в сторону Норвегии, то до Бергена пришлось бы покрыть 1150 миль, а до Тронхейма (через Датский пролив) — 1400 миль.

Можно было бы выбрать более протяженный маршрут — до берегов Франции, если бы утечка топлива, вызванная попаданием одного из снарядов с «Принс ов Уэлса», не стала бы увеличиваться под влиянием ухудшающейся погоды или в связи с возможной артиллерийской стрельбой. Если бы «Бисмарк» направился в Брест или Сен-Назер, то он смог бы осуществлять и в дальнейшем рейды в Атлантический океан, очевидно, совместно с «Шарнхорстом» и «Гнейзенау». Выбор этого курса свидетельствовал бы о тенденции к наступательным действиям.

Кратчайший путь в Берген быстро выводил корабль в район, где могла быть оказана помощь со стороны люфтваффе, но тогда пришлось бы пройти вблизи английских морских и воздушных баз. Если, как сообщала разведка, часть Флота метрополии все еще находилась в Скапа-Флоу, то курс между Фарерскими и Шетландскими островами вывел бы «Бисмарка» прямо на противника. То же самое произошло бы в случае прохождения в Тронхейм южным от Исландии путем.

В пользу выбора Датского пролива была ограниченная видимость у кромки полярных льдов и меньшая уязвимость от авиации в прогнозируемых погодных условиях. Кроме того, при следовании этим маршрутом «Бисмарк» с наибольшей степенью вероятности мог бы избежать встречи с главными силами Флота метрополии, которые шли в район боя, происшедшего утром.

Почему же тогда Лютьенс не повернул на север? Вполне вероятно, что командиры обоих немецких кораблей считали, что «Кинт Джордж V» идет совместно с преследующими крейсерами.

Если это было так и если «Принс ов Уэлс» получил лишь незначительные повреждения, то превосходство этих кораблей над одним «Бисмарком» без «Принца Ойгена» было бы слишком большим.

(Лютьенс не знал, что «Принс ов Уэлс» получил серьезные повреждения, так же как капитан 1 ранга Лич не знал, что его орудия вызвали серьезную течь топлива у «Бисмарка».) Кроме того — и это было, вероятно, решающим соображением, — из радиограмм, посланных Лютьенсом, и из вахтенного журнала «Принца Ойгена» следует, что командиры немецких кораблей были сильно поражены эффективностью английской аппаратуры слежения, для которой, как уже отмечалось, метеорологические условия в Датском проливе не явились серьезным препятствием.

Попытка оторваться от преследователей путем разделения кораблей, а затем движения на юг была правильным решением. Оказалось, что ночью 25 мая штаб руководства войной на море, тогда не знавший о характере и степени повреждений «Бисмарка», подумывал об отдаче Лютьенсу приказа следовать в южном, а затем в западном направлении для выхода на атлантические маршруты конвоев; однако штаб решил, что «было бы неверно оказывать на него влияние в любом определенном направлении» — на месте было виднее, что делать.