Орест Пинто - Тайный фронт

Разыскать неизвестного поручили инспектору полиции Макнейлу. Задача была не из легких. Ведь на этой оживленной станции ежедневно бывают сотни пассажиров, и персонал станции мог и не обратить внимания на незнакомца. Но настойчивость Макнейла оказалась вознагражденной. Ему удалось найти носильщика, который сказал, что разговаривал с каким-то иностранцем и что тот совсем недавно оставил свой багаж в камере хранения и отправился в город.

В камере хранения Макнейл предъявил свое удостоверение и потребовал показать ему багаж, оставленный незнакомцем. Макнейл сразу увидел, что чемодан насквозь промок. Сорвав замок, он открыл чемодан. Подозрения его подтвердились. В чемодане была небольшая, но мощная рация с комплектом батарей и ламп. Рация оказалась в полной исправности: вода не проникла в защищавший ее футляр. В чемодане была найдена также записная книжка с адресами, шифровальный блокнот и два каких-то диска, на поверхности которых красовалось по нескольку букв.

Макнейла охватили невеселые раздумья. Вряд ли можно было рассчитывать найти в Эдинбурге незнакомца, приметы которого практически оказались неизвестными. Конечно, этот человек должен был в конце концов вернуться за своим багажом, и поэтому Макнейл решил ждать.

Ровно в девять часов вечера Уолти пришел на вокзал. Он отыскал знакомого ему носильщика и попросил его получить в камере хранения чемодан. Но носильщик был уже предупрежден Макнейлом и незаметно подал сигнал дежурившим неподалеку полицейским.

Уолти не успел оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления в момент задержания, несмотря на то что в кармане его пиджака обнаружили заряженный пистолет. Кроме того, у Уолти была изъята довольно крупная сумма английских денег, несколько норвежских монет, компас, топографические карты и швейцарский паспорт. В кармане брюк оказался кусок колбасы немецкого производства.

Уолти предъявил регистрационную карточку английского подданного, в которой значилось: «Вернер X. Уолти, Сассекс Гарденс 23, Лондон В. 2». В ответ на официальное заявление Макнейла об аресте Уолти сказал, что он не немец, а швейцарец. В полицейском участке, куда Уолти был доставлен, ему предъявили обвинение в нелегальном въезде в страну и до окончания расследования заключили под стражу.

Факты, казалось, не оставляли никаких сомнений в виновности Уолти. Правда, он не признал, что высадился на шотландском берегу с надувной лодки, но многочисленные косвенные улики свидетельствовали именно об этом. Уолти видели всего в полутора километрах от того места, где впоследствии обнаружили лодку, и если бы Уолти не сумел объяснить, каким образом он добрался до Бакки, то было бы совсем не сложно подтвердить версию о его высадке с лодки.

Не мог Уолти отрицать и того факта, что является владельцем чемодана. Номер квитанции, которую Уолти отдал носильщику на вокзале в девять часов вечера, точно соответствовал номеру наклейки на чемодане. При вскрытии чемодана инспектором Макнейлом присутствовали два свидетеля, которые могли подтвердить, какие именно предметы находились в чемодане. К тому же Уолти вряд ли мог удовлетворительно объяснить, почему в кармане его пиджака оказался заряженный пистолет, изъятый в момент ареста.

Конечно, улики полностью изобличили Уолти, но в чем? В условиях непрекращающихся налетов немецкой авиации необходимо было срочно получить от Уолти сведения, которыми он мог располагать. В тот самый день, когда арестовали Уолти, в Шотландии были задержаны еще два подозрительных человека — мужчина и женщина, которые, по-видимому, тоже являлись немецкими агентами. Каким же образом им удалось пробраться в Шотландию? Была ли их отправка в эти районы случайной, или они являлись первыми ласточками в осуществлении планов вторжения более крупных немецких контингентов? Следовало также установить, с кем должны были связаться эти задержанные агенты.

Именно над этими вопросами мне и пришлось задуматься октябрьским утром 1940 года, когда Уолти впервые оказался в моем кабинете. Это был худощавый шатен среднего роста, лет тридцати.

Я предложил Уолти сесть и закурить, но он с раздражением отказался от предложенной сигареты. Уолти не производил впечатления опасного и опытного агента. Но ведь первые впечатления могли быть обманчивыми. Опытный шпион умеет скрывать свои чувства, и именно эти качества делают его опасным.

— Ну, господин Уолти, — начал я, обращаясь к арестованному по-немецки, — кажется, вы оказались в беде. Улики против вас. Вы высадились в Шотландии с надувной лодки. В вашем чемодане обнаружили рацию и шифровальный блокнот. У вас изъяты заряженный пистолет и топографические карты. Согласитесь, что эти предметы изобличают вас, и, если вы не сумеете дать всему сколько-нибудь удовлетворительного объяснения, мне придется предъявить вам обвинение в шпионаже.

— Это неправда. Вы ошибаетесь! — резко возразил Уолти. — Я не шпион. Я английский подданный!

— Но при аресте вы заявили, что являетесь швейцарцем.

— Правильно. Я родился в Швейцарии. Но ведь у меня есть английская регистрационная карточка. Вряд ли ее могли выдать немецкому шпиону.

На это я ничего не ответил и стал изучать лежавшие передо мной документы задержанного.

— Вы говорите правду. У вас действительно есть английская регистрационная карточка. В ней сказано, что вы проживаете на улице Сассекс Гарденс. Нравится вам этот район?

— Да, — улыбаясь, ответил Уолти. — Это чудесное место.

— И вас не беспокоит шум поездов?

— Не понимаю, — пробормотал Уолти.

— Господин Уолти, ведь Сассекс Гарденс находится в каких-нибудь ста метрах от крупной железнодорожной станции. Может быть, вы назовете мне эту станцию?

Уолти закусил губу.

— Прошу меня извинить, — произнес он, — но я жил в этом районе сравнительно недолго и по-английски говорю довольно плохо. Я никогда не слышал о станции, которой вы интересуетесь.

— Для вашего сведения, эта станция называется Паддингтон. Улица Сассекс Гарденс довольно длинная. На обоих концах ее параллельно друг другу проходят две очень большие улицы, и чтобы попасть на Сассекс Гарденс, нужно обязательно пройти по одной из них. Не скажете ли вы, как называются эти улицы?

Уолти отрицательно покачал головой.

— Эджвер Роуд и Уэстбэрн Террас. Вот как называются эти улицы. Вам нужно придумать более убедительные доказательства вашей невиновности. А теперь посмотрим вашу регистрационную карточку. Вы в ней не находите ничего странного?

— Нет, ничего, — ответил Уолти.

— А вот я нахожу. Цвет карточки и бумага, из которой она изготовлена, соответствуют требованиям. Но тот, кто писал номер на карточке, допустил небрежность. Посмотрите на цифру «один». Не слишком ли она высока? А цифра «семь»? В нижней части вертикальная линия пересечена небольшой черточкой. Цифру «один» так пишут только на континенте. При этом она очень похожа на семерку. Чтобы избежать путаницы, цифру «семь» пишут с черточкой в нижней части вертикальной линии. Писавший номер на вашей карточке, наверное, не знал, что в Англии эти цифры пишут иначе. Что бы вы ни говорили, я утверждаю, что карточка эта заполнялась не в Англии.