Эдвард фон дер Портен - Германский флот во Второй Мировой войне

Через 2 недели оба корабля направлялись назад по тому же маршруту, но находились дальше к западу. Там конвои, следующие в западном направлении, часто следовали без эскорта, так как разделялись на группы, следующие в разные пункты. В течение одного дня линейные крейсера нашли и потопили 5 судов, но англичане подняли тревогу и снова начали охоту. Лютьенс передвинул район операций на SO, чтобы атаковать конвои, огибающие Африку. Снова был обнаружен конвой в сопровождении линкора. На сей раз им был ветеран Ютландского боя "Малайя". Лютьенс вызвал 3 подводные лодки, чтобы они попытались уничтожить линкор. Лодки сумели потопить 4 судна, но даже не повредили "Малайю". Снова поднялась тревога, и эскадра Лютьенса умчалась на W, потопив по дороге еще 1 судно.

На маршруте в Галифакс Лютьенс вместе с 2 судами снабжения образовал 120-мильную поисковую завесу. За 2 дня "Шарнхорст" и "Гнейзенау" потопили 13 неэскортируемых судов и 3 захватили в качестве призов. Они направились в Брест, чтобы подготовиться к еще более крупной операции, назначенной на следующий месяц. "Гнейзенау" сумел избежать неприятной встречи еще с одним линкоров, который заметил его на короткое время. Дважды немецкую эскадру обнаруживали самолеты, однако она благополучно добралась до французских берегов. За 2 месяца плавания немцы 9 раз заправлялись в море. Их поход обошелся англичанам в 115622 потопленные тонны плюс серьезное нарушение распорядка следования конвоев. Линейные крейсера отвлекли на себя британские корабли, охотившиеся за "Хиппером", "Шеером" и вспомогательными крейсерами. Наконец, их возвращение в Брест косвенно прикрыло возвращение "Хиппера" и "Шеера" в Германию. Плавание оказалось не слишком удачным только из-за прикрывавших конвои линкоров. Обнаружение целей стало проблемой из разбросанных маршрутов и ограниченных поисковых возможностей германских кораблей. Оснащенные радарами суда снабжения и специальные подводные лодки радиолокационного дозора должны были оказывать помощь линейным крейсерам во время их следующего выхода, подготовка которого началась как только 22 марта 1940 линейные крейсера пришли в Брест.

Штаб флота разработал план крупнейшей операции, в которой должен был принять участие самый большой корабль в мире. Линкор "Бисмарк" с самого начала был странным кораблем. По приказу Гитлера он был назван в честь железного канцлера, который создал германскую нацию, но глубоко презирал флот. Его спутником был тяжелый крейсер "Принц Ойген", одолживший свое имя в австрийском флоте, после Первой Мировой войны прекратившем существовать. Крейсер был назван в честь австрийского союзника знаменитого герцога Мальборо, предка Уинстона Черчилля. Из этих 2 кораблей судьба уготовала "Принцу Ойгену" славу счастливчика, зато "Бисмарк" стал самым знаменитым и самым трагичным кораблем германского флота.

С самого начала планы пошли наперекосяк. "Шарнхорсту" требовался ремонт машин, который приковал его к Бресту. В апреле "Гнейзенау" получил первые повреждения от торпед и бомб самолетов КВВС и ВСФ, и потому тоже не мог выйти в море. Новый линкор "Тирпитц" должен был еще провести несколько месяцев в учебных плаваниях, обкатывая экипаж и налаживая работу машин и механизмов. "Хиппер" и "Шеер" проводили профилактику после Атлантических вояжей, а повреждения "Лютцова", полученные им в Норвегии, пока еще не были отремонтированы. "Бисмарку" и "Принцу Ойгену" предстояло отправиться вдвоем. Редер торопился выслать их море, пока арктические ночи еще достаточно длинны, чтобы помочь прорыву через Исландские проливы. Но неполадки в машинах "Бисмарка" задержали выход. Потом в апреле "Принц Ойген" наскочил на магнитную мину, что отсрочило выход еще на 2 недели.

Адмирал Гюнтер Лютьенс прибыл на север из Бреста, отдохнув после своего удачного похода с 2 линейными крейсерами. Его беспокоила нехватка опыта у зеленых команд и те силы, которые англичане могли развернуть в Атлантике. Он потребовал от Редера отложить выход, пока не будет готов "Шарнхорст" или даже "Тирпитц", но Редер отказался. Тяжелые корабли требовались в Атлантике немедленно. Германский подводный флот пока еще был слишком слаб, чтобы перерезать Атлантические линии снабжения. Кроме того подобная диверсия должна была отвлечь силы британского флота со Средиземного моря и помочь проводке конвоев с войсками Африканского корпуса. Это же обеспечило бы успех смелой высадки на Крит, которая была намечена на конец мая. Однако за всем этим маячили опасения: а не вступят ли США в войну? Что если усовершенствованные корабельные радары сделают прорыв невозможным уже в ближайшем будущем? Не превратятся ли германские линкоры в такую же немощную угрозу, прикованную к собственным портам, как случилось с кайзеровским Флотом Открытого Моря?

Лютьенс хорошо знал, что споры вокруг тактики и свободы действий командира соединения в море привели к отставке двух предыдущих командующих флотом — адмиралов Германа Бёма и Вильгельма Маршалла. Если он выступит против планов, которые ему предлагается выполнять, в реакции Редера Лютьенс не сомневался. И он не хотел стать третьим командующим флотом, снятым со своего поста.

18 мая 1941 все сомнения и дебаты отошли в прошлое. "Бисмарк" и "Принц Ойген" вышли в Атлантику. Адмирал Лютьенс был полон решимости исполнять приказы, к чему бы это не привело. А приказы были ясными: атаковать британское судоходство в Северной Атлантике, которое помогало Британии вести войну. Прорываться в океан по возможности без боя, но если таковой завяжется — сражаться до последнего. Главной задачей является уничтожение торгового тоннажа. Плавание продолжать пока это позволяет состояние корабля, после чего вернуться в Германию.

2 корабля прошли пролив Большой Бельт между Датскими островами, а потом Каттегат. После чего они направились в пролив Скагеррак к северу от Ютландского полуострова, который дал название крупнейшей битве германского флота 25 лет назад. Все вокруг дышало миром, пока корабли шли вдоль норвежского побережья и принимали топливо в тихом фиорде возле Бергена 21 мая. Воздушная разведка, проведенная 20 мая, сообщила, что Флот Метрополии стоит на якоре в Скапа Флоу. Однако утром этого дня была перехвачена британская радиограмма, в которой говорилось о 2 линкорах и 3 эсминцах, идущих на север. Это означало, что англичане настороже, хотя их разведка оказалась не слишком точной. Первое сообщение пришло, похоже, от британского агента на нейтральном шведском побережье. После этого снимки самолета-разведчика помогли англичанам опознать корабли. К полуночи "Бисмарк" и "Принц Ойген" были опознаны. Погоня началась.

Они направились на северо-запад, отпустив эсминцы сопровождения на широте Тронхейма. Под прикрытием начинающегося шторма тяжелые корабли пошли на прорыв. Самым важным фактором была скорость. Только когда они прорвутся в Атлантику их будут ждать корабли поддержки. В океане были развернуты несколько подводных лодок, которые вышли раньше. Они ожидали прорвавшиеся корабли. Скорость могла позволить им проскочить Датский пролив раньше, чем британские тяжелые корабли успеют перекрыть их. Ошибочные данные авиаразведки утверждали, что весь Флот Метрополии остается в Скапа Флоу. Это подталкивало использовать более дальний, забитый льдом пролив, так как более широкий проход между Исландией и Фарерскими островами находился ближе к британской базе.