Майк Спик - Асы союзников

Одержав две победы в воздухе, Дьюк был переведен в Северную Африку, в 112-ю эскадрилью. Но его первый вылет на «Томахауке» оказался далек от идеального: при посадке он сломал обе стойки шасси и приземлился на «брюхо». К счастью, сам Дьюк при этом не пострадал. Впрочем, он довольно быстро укротил свою стальную птицу и даже с отказавшим коллиматорным прицелом сумел сбить BH09F. 30 ноября его самолет был отправлен к земле немецким асом Отто Шульцем. открывшим огонь с углом упреждения 90 градусов. Еще через пять дней Дьюка снова сбил «сто девятый». Впрочем, личный счет британского пилота тоже неуклонно возрастал, и до конца своего пребывания в эскадрилье он одержал еще четыре победы — три на «Томахауке» и одну на «Киттихауке». После небольшого «отдыха», в течение которого Дьюк выполнял обязанности инструктора, он возвратился в 92-ю эскадрилью, оснащенную истребителями «Спитфайр VB». В январе 1943 года воевал уже в Тунисе. Именно там он оказался наилучшим снайпером среди всех союзных летчиков, уничтожив 14 вражеских самолетов.

В небе Италии Невилль Дьюк командовал 145-й эскадрильей и довел свой счет до 26 побед. Кроме того, два самолета он сбил в группе, шесть повредил и имел две неподтвержденные победы. После войны Дьюк стал летчиком-испытателем фирмы «Хоукер» и 7 сентября 1953 года установил новый мировой рекорд скорости на модернизированном истребителе Хоукер «Хантер»

Успешная защита территории от ночных атак с воздуха обеспечивалась решением двух основных задач — обнаружения и слежения. Причем целями являлись не только самолеты противника, но и свои собственные. Мало проку в том, чтобы обнаружить местонахождение вражеских бомбардировщиков, если свои пилоты не знают, где они находятся. Появление радаров, казалось, решило проблему, однако развитие нового оборудования шло крайне медленно. После начала войны прошло почти полтора года, прежде чем были созданы по-настоящему эффективные подразделения ночных истребителей. А до тех пор Королевским ВВС приходилось довольствоваться тем, что уже имелось в распоряжении.

Первое время угроза ночных бомбардировок была не очень велика. Отдельные группы тяжелых самолетов Люфтваффе наносили удары с воздуха по объектам на территории Северной и Центральной Англии, куда не могли добраться дневные бомбардировщики из-за ограниченного радиуса действия истребителей сопровождения. Но когда летом 1940 года стало ясно, что дневные налеты на остров не приносят желаемого результата. немецкие ВВС все чаще и чаще стали проводить ночные рейды. Их интенсивность возрастала по мере совершенствования электронных систем наведения на цель. Уже в конце 1940 года ночные бомбардировки наносили ощутимый вред Британии, а ее защитники могли похвастаться лишь отдельными сбитыми вражескими самолетами.

Поскольку радарные системы слежения за воздушным пространством были еще далеки от совершенства, первую линию ночной обороны Британии составляли т. н. истребители «Кошачий глаз». Принцип их деятельности был предельно прост — эффективность перехвата зависела от того, что мог разглядеть за плексигласом фонаря своей кабины летчик перехватчика. А видел он, к сожалению, очень немногое. Даже в ясную лунную ночь пилоты замечали другой самолет лишь на расстоянии не более 700–800 метров. А в безлунную самое лучшее, на что они могли рассчитывать, — это увидеть бесформенную тень какой-нибудь машины, на миг заслонившую звезды, на дистанции не более 100–200 метров.

Частично делу могли помочь прожекторные установки, но практика показала, что и они становились неэффективными на расстоянии свыше 3500–4000 метров, особенно в условиях пасмурной и туманной погоды. К тому же прожекторы освещали только нижнюю часть бомбардировщиков — сверху они по-прежнему оставались невидимыми. Поэтому истребители, заметив врага снизу, вынуждены были тратить драгоценное время на набор высоты. А немецкие летчики, естественно, не очень их дожидались. Они стремились, и часто успешно, выскользнуть из прожекторного луча. А если им это не удавалось, то бомбардировщик все равно быстро оказывался за пределами досягаемости прожекторов прежде, чем истребители успевали выйти па позицию для атаки.

Из всего вышеизложенного можно сделать вывод о том, что обнаружение противника методом «Кошачьего глаза» было только делом случая. Истребители патрулировали свой район строго определенное время, а наземный командный пункт выдавал им предупреждение тогда, когда объект пересекал заданный курс. Командные пункты размещались на земле таким образом, чтобы обеспечить визуальное наблюдение за истребителями в дневное время, т. е. на расстоянии нескольких миль друг от друга. В ночное время это было чревато серьезными ошибками. Ночью, в самый разгар «Битвы за Британию», несколько истребителей, как правило, находились над районом предполагаемого налета вражеской авиации выше уровня досягаемости зенитной артиллерии. Они располагались на дистанции 150–200 метров один над другим, и обычно летчики ничего не замечали. Да и не мудрено — ночное небо, как и океанские глубины, было непроницаемым. В итоге тактика «Кошачьего глаза» потерпела неудачу, но в этом не было вины пилотов. В данном случае от них требовалось почти невозможное.

Основным типом ночных истребителей этого периода военных действий был «Бленхейм», который, к сожалению, не обладал достаточной скоростью, чтобы догнать вражеский бомбардировщик даже тогда, когда его точно наводили на цель. Ночью пытались использовать «Харрикейны» и даже «Спитфайры», но тут возникали проблемы из-за того, что пламя выхлопа двигателя слепило летчиков. После непродолжительного и обескураживающего дебюта в дневное время на ночные полеты перешли «Дефианты». Но успехи к пилотам-ночникам приходили довольно редко, и хотя один или два летчика все же возвращались с удачей, в целом это не могло изменить неблагоприятного для Королевских ВВС соотношения сил.

Использование бортовых радаров было делом довольно трудным. Кроме того, что первые радиолокационные установки имели множество технических недостатков, ожидавших своего устранения, поступающая с них информация нуждалась еще и в квалифицированном толковании, чтобы представлять собой хоть какую-нибудь ценность. Например, днем летчик-истребитель, заметив цель, сразу осознавал, что она собой представляет и что собирается предпринять относительно его самолета. А при использовании радара на экране возникал только сигнал, указывающий местонахождение цели в данный момент времени. Сопоставляя эти сигналы, которые изменялись в зависимости от того, как вела себя цель — маневрировала или летела по прямой, — несчастный оператор должен был определить направление движения вражеского самолета, дистанцию до него, скорость, а после этого еще и навести на противника своего пилота. Все это было очень сложно. Успешный ночной перехват во многом был результатом слаженной работы летчиков и наземных служб.