Джулиан Корбетт - Операции английского флота в первую мировую войну

Во время совещания было получено весьма нерадостное сообщение о том, что одна, а, возможно, и две неприятельские лодки появились внутри Лох-Эв. Сомнений в правильности сообщений не возникало, наличие лодок установила транспорт-мастерская Assistance. Лодки не стреляли торпедами, по-видимому, лишь потому, что в Лох-Эв в тот момент не было боевых судов. Assistance было приказано остаться в Скапа-Флоу. Грузить уголь в Лох-Эв, как было намечено, очевидно, являлось невозможным, и главнокомандующий, присоединившись к флоту, решил, несмотря на все недостатки Скапа-Флоу, грузиться там.

Придя к флоту, адмирал Джеллико получил новые тревожные вести.

Наш посланник в Христиании телеграфировал о подводной лодке, замеченной совместно с четырьмя крейсерами у Skudesnaes. Здесь несла охрану 3-я крейсерская эскадра адмирала Пакенгама (Antrim, Argyll, Roxburgh и Devonshire).

Крейсеров, упоминаемых в телеграмме, эскадра не видела, но флагманское судно Antrim 9 октября действительно подверглось атаке с лодки у Skudesnaes. Обе выпущенные торпеды не попали, крейсер увернулся от них и полным ходом бросился на лодку, но успех был сомнителен, и адмирал полагал, что ей удалось уйти.

На расстоянии 3 миль был замечен также пароход, похожий на большой траулер. Пароход остановили, и хотя было впечатление, что он сопутствует лодке, осматривать его после несчастья с тремя крейсерами типа Cressy не решились, тем более что это запрещалось только что изданным приказом, предусматривающим такие случаи.

Необходимость в мелких судах, прикомандированных к крейсерам специально для осмотра подозрительных судов, говорила сама за себя. Без этих судов борьба с подводной опасностью не могла быть действенной, и главнокомандующий обращал на это обстоятельство особое внимание Адмиралтейства.

Потребность в мелких судах должна была особенно остро проявиться после постановки минного заграждения на юге, так как закрытие для торговли южных путей влекло усиление торгового движения на севере.

Крейсеры уже доносили о громадном количестве судов, входящих в Скагеррак, многие из которых вовсе не могли быть осмотрены. С наступлением периода свежей погоды и коротких дней эта работа чрезвычайно усложнялась.

Адмирал Джеллико сообщал, что, невзирая на все принятые им меры, значительные грузы с продовольствием и снабжением попадают к неприятелю и что, по его мнению, единственной мерой борьбы с этим является осмотр всех нейтральных судов в британских портах. Нежелающих подчиняться крейсеры будут задерживать; суда, не вызывающие подозрений, могут продолжать свой путь по назначению, имея поднятым особый условный сигнал.

Подобная мера, слишком «растягивающая» права воюющего, не могла быть немедленно принята.

Только непосредственно на деле, в море, мы вполне поняли и почувствовали, как кардинально изменились условия блокады и наблюдения за торговлей с появлением подводных лодок. Вскоре последовало еще одно яркое доказательство наличия новой грозной опасности.

12 октября эскадры дредноутов пришли в Скапа-Флоу на несколько дней для отдыха и мелкого ремонта, а линейные и легкие крейсеры пошли в поиск к Доггер-банке; остальная часть флота занимала проходы на севере.

Ядро 10-й крейсерской эскадры под флагом адмирала Де Чера — Crescent, Edgar, Endymion, Theseus, Hawke и Grafton — находилось на позиции между Питерхедом и Naze; в составе Северного патруля находились остальные суда 10-й эскадры, подкрепленные кораблями типа Duncan.

Сам адмирал на Crescent ушел грузиться углем, возложив временное командование отрядом на командира Edgar, которому он дал подробную инструкцию для крейсерства, предусматривающую подводную опасность.

15 октября в 13.20 на Edgar приняли радиосообщение с Theseus, что он атакован подводными лодками (но безуспешно). Отряду было приказано дать самый полный ход и указан курс NW. Ответили все, за исключением Hawke (капитан 1-го ранга Вильямс). Адмирал Джеллико, получив эти сведения, приказал эскадре и всем находящимся поблизости судам уходить на север и отправил на поиски Hawke быстроходный лидер Swift.

Подойдя к предполагаемому месту нахождения Hawke, Swift усмотрел подлодку, но никаких признаков крейсера не было, и лишь после двухчасовых поисков он наткнулся на плот с офицером и двадцатью матросами, от которых узнал о том, что Hawke погиб при следующих обстоятельствах.

Утром 15 октября крейсеры шли в строе фронта на расстоянии 10 миль друг от друга. Hawke находился рядом с Endymion — вторым с левого фланга.

В 9.30 Endymion подозвал к себе Hawke для передачи ему почты. Оба крейсера застопорили машины, Hawke спустил шлюпку и принял мешки, после чего Endymion, пройдя под кормой Hawke, пошел для передачи почты на другие крейсеры, a Hawke, подняв шлюпку, дал ход и продолжал свой путь 12–13-узловым ходом. Около 10.30 под передней трубой произошел взрыв, машины остановились, и крейсер начал крениться на бок так быстро, что успели спустить только две походные шлюпки.

Одну из них, с тремя офицерами и сорока шестью матросами, быстро отнесло течением, людей поднял впоследствии норвежский пароход, доставивший их в Абердин, судьба другой осталась неизвестна, но надо полагать, она не успела отойти от борта и погибла под перевернувшимся крейсером, который, продержавшись некоторое время на поверхности вверх килем, пошел носом ко дну.

Предполагали сначала, что причиной гибели стала мина заграждения, но капитан Вильямс, уже находясь в воде, успел передать одному из спасенных офицеров, что он лично видел след торпеды.

Поиски тех, кто, возможно, еще остался в живых, продолжались, но безрезультатно; погибло около пятисот человек.

Погибший командир Hawke был прав, несомненно, он стал жертвой одной из подлодок, которые рыскали в этом районе.

Вскоре после обнаружения плота был также атакован Swift, а через несколько часов — и дивизион миноносцев, высланный в дозор к восточному проходу в Скапа-Флоу.

Все миноносцы благополучно избежали опасности, но они находились на волосок от гибели.

Дивизион в строе фронта вправо — Lyra, Nymphe, Nemesis и Alarm — шел со скоростью 13 узлов и в 13.30 в фарватере 58°47′ Nord и 207° West начал менять курс. Nymphe увеличил ход до 15 узлов для удержания места в строю, и в этот момент он заметил перископ на расстоянии 1 ½ кабельтов на 3 R слева по носу. Немедленно последовала команда: «лево на борт», «обе полный вперед» с целью таранить неприятеля.

«Лодка, — как писал в своем донесении капитан-лейтенант Кинг, — выпустила торпеду… Я находился в штурманской рубке и, услышав команду, бросился на мостик. Погружающийся перископ лодки и след на воде я заметил прямо по носу в расстоянии кабельтова. Торпеда прошла в двух футах под носом; миноносец, имея руль на борт, продолжал двигаться влево. Торпеда, пройдя по правому борту, у кормовой трубы углубилась и, пройдя под ахтерштевнем, пересекла курс Nemesis в расстоянии кабельтова, a Alarm — в полкабельтова. Как только торпеда миновала нашу корму, я переложил руль «лево на борт» и пошел на след лодки.