Дадли Поуп - Новогодний бой (с иллюстрациями)

Флот должен ответить на следующие вопросы:

1. Должна ли завершиться достройка 3 запланированных авианосцев? Должны ли быть переоборудованы в авианосцы другие корабли? Кто лучше подойдет для этого, «Хиппер» и «Принц Ойген» с их высокой скорость или «Лютцов» и «Шеер» с их большой дальностью плавания? Если увеличить длину корпуса карманных линкоров, смогут ли они развить более высокую скорость, и появится ли возможность установить более длинную полетную палубу?

2. Где именно на суше следует установить тяжелые орудия этих кораблей?

3. В каком порядке следует списывать корабли? Вероятно, первым будет «Гнейзенау», так как он не может войти в строй ранее конца 1944 года. Следующими, вероятно, должны стать другие корабли, находящиеся в ремонте. Личный состав этих кораблей останется в ведении флота.

4. Может ли быть расширена и ускорена программа строительства подводных лодок, если тяжелые корабли будут ликвидированы? Главнокомандующий флотом должен подготовить меморандум с ответом на эти вопросы. Он будет иметь важное историческое значение. Фюрер изучит документ самым тщательным образом.

Главнокомандующий флотом не имел никакой возможности вмешаться в этот диалог. У него создалось впечатление, что хотя фюрер и назвал свое решение окончательным, все-таки может пересмотреть его, если будут представлены серьезные аргументы. В ответ на вопрос главнокомандующего, следует ли отправить «Шарнхорста» и «Принца Ойгена» в Норвегию, фюрер ответил, что согласен. В настоящее время оборону Норвегии следует усилить максимальным образом.

Во время частной беседы между главнокомандующим флотом и фюрером главнокомандующий попытался изложить причины неполадок в системе связи 31 декабря — 1 января… Главнокомандующий подчеркнул, что Кумметц и остальные командиры выполняли полученные письменные приказы. Приказы РВМ поставили жесткие рамки операции».

Однако Редер не включил в этот отчет свой разговор с Гитлером после того, как он подал прошение об отставке. Редер заполнил этот пробел после войны в Нюрнберге, когда его допрашивал международный трибунал.

«После того как фюрер кончил свою речь, я попросил разрешения переговорить с ним наедине. Фельдмаршал Кейтель и стенографистки вышли. Тогда я сказал, что прошу дать мне отставку, так как из его слов видно, что он крайне недоволен мной, поэтому сейчас самый удобный момент для моей отставки. Как всегда, он начал переубеждать меня, но я остался твердым и сказал фюреру, что ему следует назначить нового главнокомандующего, который примет на себя всю полноту ответственности.

Он сказал, что я возлагаю на него тяжелый груз, так как хочу уйти сейчас, когда ситуация стала критической — Сталинград должен был вскоре пасть. Кроме того, его и так уже обвиняют в том, что он сместил слишком много генералов. Если я уйду в отставку в такой момент, это несомненно будет поставлено ему в вину.

Я сказал ему, что сделаю все от меня зависящее, чтобы помешать этому. Если он желает, чтобы у всех остальных не создалось впечатление, будто я ухожу в отставку в результате этого боя, он может сделать меня генеральным инспектором, что является чисто формальной должностью, однако это создаст впечатление, что я все еще нахожусь на службе во флоте, и мое имя будет по-прежнему связано с ВМФ. Это его сразу убедило. 6 января я сказал фюреру, что хочу уйти в отставку с 30 января. Так завершились мои 10 лет службы фюреру. Он согласился с моим предложением и попросил назвать двух преемников, чтобы он мог иметь выбор».

Редер в качестве возможных преемников назвал адмирала Карлса и адмирала Деница. Адмирал Рольф Карле был одним из самых старших офицеров ВМФ и одновременно одним из самых способных. Он командовал Группой ВМФ «Север». Командующий подводными силами Дениц был очень молодым адмиралом. В 1938 году он возглавлял список капитанов 1 ранга, тогда как Карле стоял четвертым среди 32 адмиралов.

Потрясенный Редер, который сообразил, что сражается за само существование созданного им флота, вернулся в Берлин, чтобы подготовить меморандум. Он не мог спорить с фюрером, а Кранке вообще никто не собирался слушать. Это означало, что никто не выступит в защиту флота перед Гитлером. Геринг воспользовался случаем, чтобы представить флот в самом дурном свете. Мартин Борман (главный помощник фюрера) и Гиммлер тоже не скрывали своей антипатии. Лишь Кейтель мог удержать Гитлера, если бы захотел. Однако Кейтель был услужливым лакеем и подпевалой, символом современного состояния некогда гордого офицерского корпуса. Кейтель был готов пойти на любые унижения, только чтобы укрепить свою репутацию в глазах фюрера. Редер не мог рассчитывать на его помощь.

Теперь все зависело от меморандума, который в течение недели готовила группа старших офицеров оперативного отдела РВМ. Абсолютно все — само будущее флота, исход войны и перспективы победы, и уж точно будущее самого гросс-адмирала. Последний вариант меморандума состоял из более чем 5000 слов и был представлен на рассмотрение гросс-адмиралу. Он прочитал его и сделал несколько поправок. В основном он вычеркивал фразы, которые могли быть неправильно поняты и восприняты как политическое оскорбление. (К этому времени Гитлер, как и подавляющее большинство людей, дорвавшихся до власти, стал очень болезненно воспринимать критику. Он раздражался при малейшем намеке на нее, намеке действительном или мнимом.) Редер также убрал из меморандума некоторые детальные вычисления, показывающие возможности использования орудий и другой техники, снятых со списанных кораблей. Однако там, где речь шла о роли германского флота в этой войне, поправки Редера излагали его точку зрения наиболее ясно и доходчиво.

После того как меморандум был перепечатан для передачи Гитлеру, адмирал написал короткое письмо, адресованное «Фюреру и верховному главнокомандующему вооруженными силами». В нем была изложена последняя просьба флота. Гросс-адмирал писал: «Списание больших кораблей будет победой, одержанной противником, причем без всяких усилий. Это вызовет радость во вражеском лагере и разочарование среди наших союзников, особенно у японцев. Это будет рассматриваться как признак слабости и нехватки понимания основных принципов морской войны».

Сам меморандум представлял собой тщательно написанный документ. В нем Редер простым, понятным непрофессионалу языком излагал свою концепцию германской морской стратегии, какой она должна быть и какой она была до сего времени. Сегодня этот документ так же актуален, как и тогда.

«Германские морские силы предназначались и создавались для использования против уязвимых точек враждебных держав. Эти слабые точки определяются уязвимостью англо-американских морских коммуникаций. Само существование английского народа зависит от этих коммуникаций, они также служат основой всех британских военных усилий. Противник превосходит нас в живой силе, сырье, промышленном потенциале. Его главная проблема заключается в обеспечении судоходства внутри Британской империи, с Соединенными Штатами и с Россией. Это позволяет противнику перебрасывать людей, технику и снабжение туда, где он желает развернуть свое наступление».