Вокруг Света - Журнал Вокруг Света №11  за 1997 год

Совсем поздно ночью ветер, мешавший спать, неожиданно стих, но сон не шел. С трудом верилось, что ты — в самом сердце дикой Африки, в местах, о которых приходилось только мечтать и... писать, так здесь и не побывав. Вернее, я бывал в Африке и раньше, но на полтысячи километров восточнее, в Мозамбике, на границе с которым находится парк Крюгера. Чудилось, что со всех сторон к домику сходятся звери, заглядывают в окошки. Бесшумно прыгает на крышу леопард...

На рассвете меня растолкал Луи.

— Вставай, посмотри, что там, за дверью, что-то не открывается...

Ничего спросонья не понимая, я растворил противомоскитные створки и толкнул дверь. Она не поддалась. Налег плечом. Никакого результата. Выглянул в окошко.

Вплотную к двери стояла зебра и меланхолично жевала жухлую желтую траву.

— Не квагга? — ехидно осведомился Луи, добривая левую щеку.

— А как же мы теперь выберемся отсюда?

— А ты шлепни ее как следует по полосатой заднице! — изрек потомок французских гугенотов, а ныне бур-африканер и расхохотался удачной шутке.

Но зебра, испуганная моей возней, сама отошла от двери и присоединилась к стаду своих родственников, облюбовавших площадку, вокруг которой стояли наши хижины.

— Скажи спасибо, что не носороги пожаловали, а то бывало и такое. Тогда бы мы долго не смогли отсюда выбраться!

Луи плавно объехал полосатых лошадок, и мы покатили в буш.

Вид бескрайней саванны с однообразными вкраплениями густого кустарника быстро сморил меня. Ехать пришлось довольно долго, и, пребывая в полудреме, я вспоминал первые скупые сведения о кваггах, доставленные в Европу путешественниками по Южной Африке.

Изначально упоминание о диких лошадях на Капе появилось в путевом журнале Яна ван Рибека, первооткрывателя Капской провинции, в 1657 году, через пять лет после того как там было основано голландское поселение. Запись ссылается на сообщение некоего Абрахама Габбемы, возглавившего в те годы первую экспедицию в неведомое — на север. А оно начиналось уже в пятидесяти милях от берега... Прошло два года и некто по имени Даппер посетил племя сонква, жившее в «горах неподалеку» и произвел четкое разграничение между «лошадьми», бедренная часть которых была покрыта необычными пятнами, а остальное туловище — желтыми, черными, красными и небесно-синими полосами, и мулами, также имевшими полосы, но без пятен. По-видимому, это была первая попытка описать разницу между дикими лошадьми (зебрами) и мулами (кваггами?).

Прошло сто с небольшим лет, и известный шведский путешественник по Южной Африке Андерс Спаррман делает такую запись в дневнике: «Здесь я в первый раз в жизни увидел то животное, которое готтентоты и колонисты называют кваггой. Это вид дикой лошади, очень похожий на зебру. Различие же состоит в том, что у квагги короче уши и нет полос на передних ногах, бедрах и вообще сзади».

Но самые подробные сведения о квагге оставил французский натуралист Франсуа Левайян, побывавший в районе Фиш-Ривер и решивший положить конец всем связанным с этой лошадкой недоразумениям. (Кстати, путевые очерки Левайяна были настолько хороши, что их перевели на некоторые европейские языки, а в России их могли читать по-русски современники Пушкина и Грибоедова.)

«...Это было чуть южнее 25 градуса ю. ш., когда мне довелось лицезреть некий вид дикого осла серой или бледно-желтой окраски. Во всей Африке наверное не сыщешь столь подозрительных и пугливых животных. Они везде держатся большими стадами, и мне ни разу не удалось приблизиться к ним на удобное для стрельбы расстояние... Кваггу часто рассматривают как самку зебры, а ведь это, без сомнения, разные виды, которые вопреки близости обитания друг от друга контактируют между собой не более, чем с антилопами». И еще одно замечательное наблюдение Левайяна: «Это животное гораздо меньше зебры и его ржание замечательно похоже на собачий лай. Голос же зебры в точности имитирует звук скользящего по льду камня, брошенного с силой...»

Наверное мой унылый вид разжалобил Луи, и он, оторвав взгляд от дороги, — а смотрел он на нее исключительно ради того, чтобы не задавить какого-нибудь мелкого зверька типа мангуста, — повернулся ко мне:

— Все не так безнадежно, Ник. Ты ведь знаешь, что в начале века кваггу все же видели живьем...

— Это произошло в Намибии в 1917 году. Некий майор Меннинг, вернувшись из района Каоковелд, поведал, что заметил целое стадо квагг, но ему тогда не поверили, — вспомнил я.

— Да, не поверили, но вскоре снова поступили сведения из того же района! И опять ученые только улыбались в ответ на такие свидетельства. А вот совсем недавно один француз разговаривал с людьми племени топнар, и те рассказали ему, что встречали квагг в местах их традиционной охоты. Но это очень далеко отсюда, на другом конце страны.

— Так что шансов нет?

— Ну как тебе сказать... Вон, кстати, смотри, огромное стадо... зебр!

М ы остановились. Я пристально рассматривал животных в бинокль, пытаясь обнаружить хоть маленькую оплошность природы — отклонения от обычного бело-черного окраса. Увы, лишь разный рисунок полос (как у нас — отпечатки пальцев) отличали особей друг от друга.

— Не расстраивайся, Ник, вспомни, что квагга — лишь подвид обычной зебры.

— И что это меняет?

— Очень многое, и вот почему. — Мы снова поехали, аккуратно объезжая дымящиеся на утренней прохладе свежеиспеченные кучки навоза.

— Как ты уже понял, у ученых не

сложилось единого мнения о том, вид квагга или подвид. Ее часто путали с подвидом степной зебры — зеброй Бурчелла, хотя последняя дожила в саваннах Южной Африки «аж» до 1910 года! К чему я все это говорю? Ты слышал о клонировании?

— Ну кто не видел фильм «Парк юрского периода»?

— Вот-вот, и я о том же. Думаю, что история с кваггой окажется не менее захватывающей. К тому же это — правда. Слушай...

Кейптаунский таксидермист Рейнхольд Pay, перенабивая чучело жеребенка квагги для Южноафриканского музея, обнаружил фрагменты ткани и кровеносных сосудов, приставшие к шкуре. Хотя животное умерло за век до этого, обстоятельства оказались счастливыми: методы дубления кожи в отличие от современных не разрушали и химически не меняли строение ткани.

Pay, знакомый с достижениями науки в области изучения ДНК и возмечтавший в один прекрасный день репродуцировать кваггу, аккуратно удалил и сохранил образцы ткани, надеясь на интерес к ним биологов. Но не смог сразу найти ученого, согласившегося бы заняться проектом. Когда он был в отпуске в Германии, к нему обратились кураторы Музея естествознания в Майнце с просьбой реставрировать и перенабить чучела двух квагг и бурчелловой зебры.