Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №11  за 1997 год

— Чего тебе?

— Чего, чего. Командир приказал ведро реверберации на мостик поднять.

В центральном отсеке хохот. Командир слышит. Доволен. Нельзя так рискованно над молодыми шутить. Боцман этот эпизод запомнит. Я его тоже запомнил, но не из-за Жукова, а из-за акустиков, поскольку самый интересный эпизод в моей флотской жизни оказался связанным с их профессией. Из-за них мы и полезли под лед Ледовитого океана.

Меня на этой субмарине попросил пойти Алик, с ним мы росли с четырнадцати лет вместе. Он был одним из тех двухсот моих братьев, с которыми я учился сначала в подготовительном, а потом в высшем училище подводного плавания в Ленинграде. Если бы это был кто-то другой, я бы, наверное, отказался. Ибо только что женился в Ленинграде на самой красивой девушке и привез ее на Север. Оторваться от нее не мог без дикой, никогда ранее не испытываемой боли и тоски. «Но дружба ведь выше любви к женщине!» — говорил наш неписаный закон моря. И я согласился, оставил свой экипаж на месяц и отправился с Аликом в автономку, то сеть в автономное плавание, заменив собой младшего штурмана, который был еще сыроват для автономки, а мы с Аликом могли работать на равных. «Будет полегче и будет интересно», — пообещал он и не обманул. Мы должны были разведать, можно ли проходить подо льдом Северного Ледовитого и как далеко. Не сходится ли кое-где лед со дном, может ли лодка поднырнуть под толщу льда и не быть раздавленной на глубине? И еще, это, наверное, было самым главным: нужно было найти гидроакустический канал.

Поиск канала был самым большим секретом нашей экспедиции. Мы спешили. Американский атомоход «Наутилус» уже прошел подо льдом Северного Ледовитого океана и всплыл на полюсе в 1958-м. Они отрабатывали задачи ракетной атаки на Советский Союз из-подо льда. А мы? Чем ответить? Вот и мы готовились к войне. Командование заботилось о том, чтобы наши лодки, не встречая сопротивления противника — «мериканцев», так мы их шутя называли, не беспокоясь о противодействии их воздушной и надводной противолодочной обороны, могли действовать свободно. Если загнать лодки с ракетными установками под лед Северного Ледовитого, — полагали наши стратеги, — они, пробив лед, или из естественной полыньи смогут неожиданно атаковать США ракетами. Кто сможет им воспрепятствовать? Никто, по всей видимости. Но для атаки баллистическими или средней дальности ракетами необходимо знать не только точные координаты объекта, который подвергается атаке, но и того места, из которого ракета запускается. А как это место узнать подо льдом?

Способ этот не был секретом ни для нас, ни для американцев: нужно найти в океане звукопроводящий канал, то есть такой слой воды, который, отличаясь по плотности от всей другой воды океана, создает условия неограниченного распространения звука. В нем, как в водосточной трубе, звук отражается от стенок и мчится от одного берега к другому на тысячи миль.

Представьте себе подводную лодку с ракетами подо льдом. Задача атаковать один из городов военно-промышленного потенциала США. Как я уже сказал, командир должен знать свое точное место подо льдом. Это место можно определить по расстояниям. В определенный момент, известный штурману, в разных точках океана, также ему известных заранее, под водой взрываются бомбы. Штурман засекает время прохождения звука от того момента, когда бомбы по расписанию взорвались, и тем моментом, когда он слышит взрыв, и получает, при несложных подсчетах, дистанцию до точек взрыва, и определяет свое положение достаточно точно по тем временам.

Но, чтобы звук дошел, необходимо знать, на какой глубине находится звукопроводящий канал. Вот за ним мы и пошли, полезли под лед...

Из Ура-Губы, что на северном побережье Кольского полуострова, мы повернули направо, дошли до Териберского маяка, повернули налево и пошли прямо по меридиану курсом на Северный полюс. Декабрь, ночь, штормило. Но ветер попутный, мы шли по волне, и качка была вполне терпимой. Я последний раз взял пеленги на три маяка, спустился в центральный, нанес место на карту и только записал координаты в журнал, как услышал по трансляции: «Штурмана во второй отсек». Второй отсек на средних лодках-«эсках» — офицерский. Там же кают-компания. Туда мог вызвать меня с вахты только командир... зачем бы это?

Открываю переборку, придерживая тяжелую дверь — люк, привычно сгибаюсь — голова и нога вперед, перехожу во второй. Разгибаюсь и вижу весь офсостав за столом, командир во главе стола. Все улыбаются. Настораживаюсь, не розыгрыш ли какой? Нет, кэпа в хохму так просто не вовлечешь, море ведь... А командир смотрит на меня отеческим взглядом и ласково говорит:

— Садись, штурман, с нами к столу и возьми стакан.

Стакан вина к обеду в море традиция и часть пайка подводника. Как объясняют врачи — для пищеварения. «Наверное, выход решили отметить», — подумал я и сел. А командир говорит:

— Давай, замполит!

У замполита, как в цирке у фокусника, появился микрофон, и он торжественным голосом на всю лодку по трансляции объявил:

— Сегодня штурману исполняется 25 лет, поздравляем его с этой замечательной датой!

И тут я вспомнил, что сегодня 6 декабря 1959 года, и что 25 лет это как раз мне. Я поднял свой граненый стакан и, сделав первый глоток, понял, что это спирт, подкрашенный вином. Я посмотрел на командира:

— Я же на вахте...

Он понял мой взгляд и сказал громко и великодушно:

— Алик поведет, отдыхай! День рождения все же...

Не раздеваясь, не снимая канадки и сапог, надвинув поплотнее шапку на голову, засовываюсь на мое штурманское спальное место тут же в отсеке. Короткий сон, еще одна вахта, еще сон и, казалось проспал меньше минуты, услышал голос матроса:

— Товарищ старший лейтенант, вас штурман просит.

Ногами вперед в отверстие двери протискиваюсь в проход отсека, иду в центральный. Алик уже наверху, кричит мне прямо в открытый люк:

— Поднимайся сюда, сало пошло.

Я и сам заметил, что лодку уже не качало, а так, просто баюкало. Поднялся на мостик. Действительно «сало». Когда приближаешься к кромке льда, первое, что видишь — это подмороженная вода. Она еще не лед, но уже загустевает и становится как сало, ветер уже не рвет с нее пену, волны еще большие, но покатые, гладкие. Идешь сначала в сале, потом начинаются «блины» — отдельные льдины, потом они становятся все гуще и наконец входишь в лед.

По всей видимости, мы с Аликом молодцы, поскольку прямо по курсу первыми видим тральщик, приданный нам в сопровождение. Мы знаем, он должен нам помогать в выполнении задачи, хотя придан скорее для моральной поддержки, поскольку ни спасти нас, ни помочь чем-либо ни этот корабль, ни какой другой не сможет, если что случится подо льдом. Это нам всем до самого молодого матроса ясно. Но никто об этом не задумывается, и мы радостно отмечаем — первый, пусть самый простой, этап нашего плавания закончен.