Вокруг Света - Журнал Вокруг Света №6  за 1998 год

Камень, в котором полосами чередуются яркие цвета. Красную полосу сменяет белая, а между ними тонкие прожилки желтого, фиолетового, синего, черного. Общий фон скал коричнево-розовый. Крутые скалы изрезаны причудливыми формами, которые сложнее, чем самые мастерские арабески, и которые нужно рассматривать подетально, как ваяние художника. Думается, что эти природные создания послужили образцом для творений зодчих в знаменитых мусульманских мечетях. Сталактиты и арабески, самые сложные и самые выразительные детали оформления священных храмов наверняка скопированы у природы.

Аравийский полуостров заканчивается Иорданией, вернее сказать, районом, где находится Петра — набатейская древняя столица. Петра, Вади-Рам, Большой Нефуд, Руб Эль-Хали, Йемен — все это сходные ландшафты, состоящие из скал и песка. Особенно заметно сходство на протяжении всей западной части полуострова, которая возвышается над всей Аравией и по которой извечно проходили караванные пути.

Эти необъятные пустыни — историческая родина арабов. Здесь единая природа и единый народ. Такие яркие и сложные формы камня встречаются только на аравийской земле. Древнейшие мастера времен царицы Савской, а позже и набатеи, веками усваивали эти природные формы и создавали свое искусство. Эти цивилизации прервались, как прерывались многие цивилизации кочевников и полукочевников. Но когда на историческую арену вышел ислам, арабы вновь воскресили природные формы своих скал в мусульманских храмах, а Мекка разнесла ислам и его искусство по всему миру.

Оставив археологический город, мы удалились всего на два-три километра от места туристского паломничества, чтобы увидеть естественную будничную жизнь местных жителей. В глубоком, но относительно пологом ущелье зазвучала звонкая песня, которой вторило эхо. Мы увидели на склоне двух пастушек со стадом коз. Девочки-подростки были нарядно одеты. Азиатские женщины, выходя из дома, всегда одеваются празднично — это правило приличия, даже если они на трудных полевых или дорожных работах.

Поровнявшись, Лена, моя жена, заговорила с девочками. Вблизи туристских центров все хоть немного говорят по-английски. От свежего воздуха и солнца у девочек горели щеки, еще больше горели глаза, они нам открыто улыбались. Симпатичные скромные в разговоре, они были деликатны и милы. Недавно покинув туристский комплекс, я сравнивал этих девочек с нахальными мальчишками, может быть даже их братьям: которые бегают за туристами. Расставшись с девочками, Лена внятно сформулировала мои впечатления, «Этим девочкам подрасти — и можно учиться хоть в консерватории, а их братьев, которые околачиваются между туристами и вымогают обманом деньги, заставить жить трудом, каким живут их сестры».

В Азии велика доля сельскохозяйственного труда, притом труда ручного, и можно сказать с уверенностью, что спины гнут на полях, пасут скот только представители прекрасной половины. Все, что производят женщины, мужчины продают: по тому что торговать легче, торговля требует мошенничества, а это — занятие мужское. Может, оттого-то женщины кажутся сознательнее и умнее своих поработителей.

Все, кто хоть немного знали Иорданию, советовали нам посмотреть пустыню Вади-Рам. Заинтригованные отзывами о ней, мы поторопились на юг страны и достигли ее. Километровой высоты крутые скалы с гладкими лбами не образуют стены, а разбросан массивными вершинами, отделенным одна от другой, и поэтому можно охватить взглядом это огромное пространство — красно-коричневые выступы, между ними долины розового песка.

Пустыня Вади-Рам западным краем уходит в Красное море. Подумайте, глядя на карту, об этом уникальнейшем районе земли. Пустыня Сахара и Аравийская пустыня, две самые большие пустыни мира, наверно должны были бы быть единым целым, но их рассекает Красное море. Сахара и Аравия оказались разорванными тектонической трещиной, из которой прорывался огонь земли, теперь, когда земля успокоилась и вошла в нынешние формы, здесь застыли следы природной стихии. Кстати сказать, путь в Мекку для многих лежит через эти пустыни, вдоль моря. Здесь сама природа настраивает на общение с Богом...

Владимир Снатенков

Мне очень хотелось увидеть Афродиту, найденную в море полвека назад. Я знала, что скульптура хранится в музее Пафоса. Однако путь до нее оказался долгим, о чем, впрочем, я не жалею.

Конец февраля, а на Кипре весна... Весь Пафос окутан розово-лиловым облаком цветущего миндаля, в зелени газонов — яркие пятна гиацинтов и цикламенов, в листве деревьев золотятся шары апельсинов...

Если бы я приехала в апреле и лет эдак... тысячи две-три назад, мне бы довелось принять участие в торжественном шествии к храму Афродиты — среди тех, для кого культ богини любви и красоты был священен. Но прежде чем описать это празднество, скажу немного о городе, в котором я оказалась.

Пафос лежит на юго-западе острова Кипр и своим лицом обращен к морю. Все побережье застроено суперсовременными отелями. Сам же Пафос город небольшой (всего 33 с половиной тысячи жителей) и состоит из двух частей, соединенных длинной дорогой: прибрежного района Като Пафос и района Ктима, где сосредоточены банки, учреждения, магазины, музеи. Меня прежде всего интересовал Като Пафос — он же Новый Пафос, Новым он был назван в отличие от Старого, Пале-Пафоса, что находился когда-то в 18 километрах, на месте современной деревни Куклия. И Старый Пафос, и Новый существовали еще в античную эпоху.

Отсюда, из Нового Пафоса, в цветущие апрельские дни пышная процессия паломников, съезжавшихся со всего античного Средиземноморья, направлялась через «священные сады» в храм Афродиты, который находился в Старом Пафосе. Там, в «сто-зальном храме», они поклонялись символу богини — гранитному камню-фаллосу. Каждая женщина должна была в честь Афродиты отдаться незнакомцу, девушки жертвовали невинностью, обряд инициации юношей совершали жрицы... Очевидно, именно так следовало, по представлению древних греков, общаться с богиней любви. Посвященных одаривали щепоткой соли и фаллическим амулетом.

Культ Афродиты просуществовал 16 веков, и из года в год, из века в век повторялись эти шествия-оргии. Лишь в самом конце IV века византийский император Теодосий запретил их: новая христианская религия с ее духовностью и целомудрием не могла примириться с подобными празднествами.