Вокруг Света - Журнал "Вокруг Света" №6  за 1997 год

Я хотел спросить еще что-то, но джентльмен очень торопился и предложил мне пойти с ним и увидеть все самому. Мы вошли в просторную кофейню как раз вовремя. Матч только-только начинался. Помещение было забито битком. В Турции не принято смотреть футбол дома в одиночестве. Плач детей и громыхание посуды на кухне не способствуют должному восприятию происходящего. Поэтому турки предпочитают смотреть футбол на стадионах, либо в кофейнях и пивных, где за стаканчиком чая или пива в хорошей компании можно в полной мере насладиться любимым зрелищем.

Позже я понял, что любовь турок к футболу поистине всенародна. Я пытался найти в Турции хотя бы одного человека, равнодушного к этому виду спорта, однако сделать это не удалось. Футбол здесь любят все. Любой разговор с турком, независимо от первоначальной темы, медленно, но верно переходит на футбол. Тут не пропускают ни одного матча и знают поименно всех игроков, в том числе давно покинувших большой спорт. Создается ощущение, что эта всеобщая любовь объединяет и сплачивает нацию крепче, чем призывы к патриотизму. Поражение в международном матче здесь сопоставимо с национальным трауром. Ну а что творится в случае победы — угадать не трудно.

Кстати, упомянутый выше матч завершился не то победой, не то ничьей, принесшей, тем не менее, желанное очко, необходимое для выхода в следующий круг чемпионата. Радости болельщиков не было границ. Дружные толпы людей вывалились из тесных кофеен. Они ходили по улицам, били в барабаны и распевали слегка заунывные победные песни. Все машины шли по городу с включенными звуковыми сигналами. Это продолжалось более получаса. Первый и последний раз я стал в Турции свидетелем по-настоящему всенародного праздника.

Культурная жизнь в Турции бьет ключом, но природная сентиментальность турок определяет генеральное направление творчества — мелодрамы. Весь турецкий кинематограф, за исключением нескольких военно-патриотических лент, состоит из бесконечной череды слезливых фильмов. Не уступает ему и эстрада, представленная исключительно песнями о несчастной любви. (Правда, у большинства народов песни о любви, как правило, грустны. Но у турок они не просто грустны — они вызывают слезы!) Причина этого явления загадочна. Знакомая переводчица-турчанка, дама прогрессивно настроенная, однажды высказала мнение, что правительство не заинтересовано в том, чтобы народ особенно веселился. Не знаю, соответствует ли это действительности, однако, так или иначе, но жалоб на певцов не поступает. Народ лучше знает, что ему нужно.

Турецкие газеты также не стоят в стороне от удовлетворения насущных потребностей населения. Здесь мелодрама приобретает форму светских сплетен, которым посвящены первые, цветные страницы практически всех турецких изданий. Вообще, сплетни играют в Турции огромную роль. Народ здесь чрезвычайно живо интересуется интимными подробностями из жизни сильных мира сего.

Вспоминается случай, когда на первой странице одной из ведущих газет я узрел статью, повествовавшую о том, что известный футболист появился в ночном клубе с новой любовницей. Я усмехнулся и отложил газету в сторону, чтобы просмотреть другие издания. Каково же было мое удивление, когда почти во всех остальных газетах я обнаружил заметки на ту же животрепещущую тему. В другой стране никто бы не обратил внимание на этот незначительный эпизод личной жизни спортсмена. Но только не в Турции. Кстати, этим дело не кончилось. Вечером в программе светской хроники журналисты уже брали интервью у влюбленной пары, интересуясь, давно ли они вместе и насколько у них это серьезно.

Неотъемлемая черта национального характера турок — склонность к торговле. Работать с покупателем здесь умеют. Войдя в лавку, вы сразу же почувствуете внимание. Отечественного безразличия, не побежденного даже переходом к рынку, здесь не встретишь. Продавец поинтересуется, что вы хотели бы приобрести, и подберет нужный товар. Тут есть интересная деталь. Турецкий продавец никогда не скажет вам, что товара у него нет. Даже если необходимой вещи нет, он будет уверять, что она, конечно же, была, но кончилась буквально только что, и посоветует зайти завтра или попросит немного подождать, а сам пошлет мальчика в соседнюю лавку, где такой товар точно имеется.

Кстати, пока вы ждете, продавец обязательно заведет с вами задушевную беседу, поделится своим сокровенным желанием поехать в Россию и непременно угостит вас чаем или любым другим безалкогольным напитком по вашему выбору. При этом вы, конечно, понимаете, что вас угощают не от природной щедрости, а в расчете на вашу будущую покупку, однако, все равно очень приятно. Особенно по жаре. Напившись чаю и вдоволь наговорившись, вы почувствуете, что после всего этого покинуть магазин без покупки даже как-то неудобно... Что, собственно, и требовалось доказать.

Впрочем, турецкая торговля с ее комбинацией западного прагматизма и восточной хитрости — это всего лишь частный случай. Вся жизнь Турции показывает, что эта страна ушла от традиционного Востока, но пока не добралась до Запада. Так сказать, не совсем дошла до западного конца моста через Босфор. В этом ее особенность, и именно этим турки похожи на нас.

Иван Овчинников / фото Андрея Нечаева

На морских торговых путях, проходивших вдоль южного побережья Турции, затонуло, по разным причинам, немало древних кораблей. Гибель одного из, них — торгового, длиной оком 20 метров, нагруженного ценными грузами и продуктами, стало, надо думать, большой потерей для жителей Восточного Средиземноморья. Случилось это в XIV веке до н.э.

Следы катастрофы были обнаружены турецким ныряльщиком за губками. Мехметом Шакмром в 70 метрах от скалистого берега около мыса Ул-Бурун, на глубине примерно 45 метров. Молодой ныряльщик сообщил об этом своему капитану, а также о том, что видел на и дне странные «металлические бисквиты с ушами». О находке сообщили в турецкий археологический музей в Бодруме, где ею очень заинтересовались. По всей видимости, на дне лежали медные слитки, изготовлявшиеся древними киприотами — главными поставщиками меди в бронзовом веке. Медные заготовки уже говорили об очень древнем возрасте погибшего корабля.

Аквалангисты из музея посетили место кораблекрушения в 1983 году и удостоверились в том, что, начиная с глубины 42 метра и распространяясь на 20 метров ниже по подводному склону, лежали остатки корабля, почти полностью закрытые донными наносами. Они увидели также выступающие ровные ряды медных слитков в количестве 84, шесть громадных кувшинов словно из сказки «Али-Баба и сорок разбойников», — в которых прятались воры, и десятки амфор, предположительно, хананеянского происхождения.