Владимир Шигин - Морские драмы Второй мировой

Вместе с кораблем погиб командующий Флотом Метрополии адмирал Блэнгроув. Так погиб линейный корабль британского Королевского ВМФ «Ройял Оук»…

«Я никогда больше в жизни не видел такого ужаса», — вспоминал позднее лейтенант Эндрюс.

Наверное, именно о таких страшных минутах писал когда-то свои бессмертные строки Киплинг:

— Это не взрыв корабля, а взрыв склада боеприпасов! — так прокомментировал увиденное сам Прин.

Он наклонился к переговорной трубе.

— Внимание команды! Взрыв, который вы только что слышали, — это взрыв уничтоженного нами английского линкора! — прокричал он туда.

В отсеках радовались и обнимались матросы.

Спустя несколько мгновений подводную лодку стало отчаянно качать, словно какой-то неведомый гигант, схватив ее рукой, пытался вытрясти из нее всю душу, — это до U-47 дошла взрывная волна. А линкор уже грузно переворачивался, являя взору обросшее ракушками днище.

— Каков наш новый курс? — повернулся к Прину рулевой Шмидт.

— Мы возвращаемся домой! — ответил тот. — Оба дизеля вперед полный!

Из книги Прина «Командир подводной лодки»: «Мы подкрались еще ближе. Теперь мы могли ясно видеть выступы орудийных башен, пушки которых угрожающе поднимались к небу. Корабль лежал, как спящий великан.

— Думаю, он относится к классу “Ройал Оук”, — прошептал я.

Эндрюс молча кивнул.

Мы подкрались еще ближе и внезапно за первым силуэтом увидели смутно вырисовывающиеся контуры второго корабля, такого же огромного и мощного, как и первый. Мы смогли узнать его, увидев за кормой “Ройал Оук” мостик и орудийную башню. Это был “Рипалс”. Мы должны атаковать сначала его, потому что “Ройал Оук” — прямо перед нами и никуда не денется.

— Все аппараты готовы.

Команда эхом отдалась по лодке. Затем молчание, прерываемое только булькающими звуками идущей в аппараты воды. Потом шипение сжатого воздуха и тяжелый металлический звук, когда рычаг устанавливается в нужную позицию. Затем доклад:

— Аппарат один готов.

— Огонь! — скомандовал Эндрюс.

Лодка задрожала. Торпеда пошла к цели. Если она попадет, а она должна попасть, так как силуэт прямо перед нашими глазами… Спар начал считать:

— Пять, десять, пятнадцать…

Время казалось вечностью. На лодке не слышно ни звука, только голос Спара тяжело отдается в тишине:

— Двадцать…

Наши глаза неотрывно следят за целью, но стальная крепость остается неподвижной. Внезапно с носа “Рипалса” в воздух поднимается столб воды и доносится глухой звук детонации. Похоже на брань в отдаленной ссоре.

— Попал, — говорит Эндрюс.

Вместо ответа я спрашиваю:

— Второй аппарат готов?

Я направил лодку к “Ройал Оук”. Мы должны были поторопиться, иначе они вцепятся в нас раньше, чем мы выпустим вторую торпеду.

— Пять на левый борт.

Лодка медленно повернула налево.

— Руль на середину.

Мы были прямо против “Ройал Оук”. Он выглядел даже мощнее, чем раньше, Казалось, его тень стремится достичь нас Шмидт управлял лодкой так, словно сам мог видеть цель. Середина корабля в перекрестье. Теперь нужный момент.

— Огонь, — командует Эндрюс.

Снова лодка вздрагивает от отдачи, и снова голос Спара начинает считать:

— Пять… десять…

Но тут происходит нечто, чего никто не ожидал, а те, кто видел, никогда не смогут забыть. Стена воды поднимается к небу. Впечатление такое, будто море внезапно поднялось. Один за другим громкие взрывы звучат, как барабанная дробь в сражении, и соединяются в мощном грохоте, разрывающем уши. Пламя, синее, желтое, красное, ударяет в небо. Небо полностью скрыто этим адским фейерверком Сквозь пламя парят черные тени, как огромные птицы, и с шипением и плеском падают в воду. Фонтаны воды поднимаются высоко вверх, а там, куда они падают, видны обломки мачт и труб. Вероятно, мы попали в склад боеприпасов, и смертельный груз разорвал собственный корабль на части.

Я не мог оторвать глаз от этого зрелища. Казалось, распахнулись ворота ада и я заглянул в пылающую печь. Я посмотрел вниз, в лодку.

Внизу было темно и тихо. Я мог слышать жужжание моторов, даже голос Спара и ответы рулевого. Как никогда раньше, почувствовал я родство с этими людьми, молча выполняющими свои обязанности. Они не видят ни света дня, ни цели и умрут в темноте, если понадобится.

Я крикнул вниз:

— Его прикончили!

Минуту было тихо. Потом могучий рев прокатился по кораблю, почти звериный рев, в котором нашло выход сдерживаемое напряжение последних двадцати четырех часов.

— Молчать! — закричал я, и стало тихо. Слышен был только голос Спара:

— Три румба налево.

И ответ рулевого:

— Три румба налево.

Фейерверк над “Ройал Оук” замирал, лишь изредка оживляемый случайными запоздалыми взрывами. В заливе началась лихорадочная деятельность. Над водой прожекторы шарили своими длинными белыми пальцами. То тут, то там загорались огоньки, маленькие быстрые огоньки над водой, огни эсминцев и охотников за подлодками. Они зигзагами летали, как стрекозы, над темной поверхностью. Если они поймают нас, мы пропали. Я бросил вокруг последний взгляд. Подбитый корабль умирал. Больше я не видел ни одной стоящей цели, только преследователей.

— Лево на борт, — приказал я. — Оба дизеля полный вперед.

Нам оставалось попытаться сделать только одно: выбраться из этого ведьминского котла и в целости доставить домой лодку и команду.

Холмы снова скрылись. Течение, имеющее здесь силу разъяренного потока, схватило нас и бросало из стороны в сторону. Двигатели работали вхолостую. Казалось, мы двигаемся со скоростью улитки, а иногда просто стоим без движения, как форель в горном потоке. Позади из путаницы огней выделились огни эсминца и понеслись прямо к нам А мы не могли двигаться вперед Лодку бросало из стороны в сторону, в то время как противник настойчиво нагонял нас Мы уже могли различать его узкий силуэт на фоне неба.

— Интересно, догонит он нас? — хрипло спросил Эндрюс.

— Самый полный вперед! — приказал я.

— Двигатели работают на предельной скорости, — пришел ответ.

— Включите электромоторы. Дайте все, что можно.

Это был ночной кошмар. Нас как будто держала невидимая сила, а смерть подступала все ближе и ближе. Замелькали точки и тире.

— Он подает сигналы, — прошептал Эндрюс.

Лодка содрогалась, вытягиваясь против течения.

Мы должны выбраться… Мы должны выбраться. Эта единственная мысль стучала в моей голове в едином ритме с двигателями. Мы должны выбраться… Затем — чудо из чудес — преследователь отвернул. Свет скользнул над водой в сторону, а потом послышался звук первых глубинных бомб. С трудом, с болью лодка пробиралась через узкий пролив. Снова стало темно. Откуда-то издалека доносились слабеющие разрывы глубинных бомб.