Курт Рисс - Тотальный шпионаж

Вскоре после того, как Отт послал в Берлин свой доклад, он и сам вернулся в Германию. Последовало несколько встреч с Николаи, а возможно, и с Гессом. Начальство похвалило доклад и решило принять японское предложение о широком сотрудничестве в области шпионажа. В том же 1934 году Отт поехал обратно в Токио. На этот раз он был уже военным атташе.

Вскоре после этого — в конце 1934 или в начале 1935 года — в качестве японского военного атташе в Берлин прибыл Хироси Осима. В то время японским послом был Того.

Теперь роли были распределены; представление могло начинаться.

Однако доклад Отта не освещал некоторых особенностей японского шпионажа по той простой причине, что в то время сам Отт не был знаком с этими особенностями. Позднее он говорил об этом и жаловался на недостаток доверия, проявленный японцами, несмотря на все их внешнее доброжелательство. Впоследствии ему пришлось жаловаться на это очень часто.

В начале 1935 года Отт предпринял по собственной инициативе тщательное изучение именно тех сторон японского шпионажа, которые ему не были открыты. Сделать это было не слишком легко; однако, поскольку Отт к тому времени уже имел немалые связи и ряд молодых офицеров был весьма дружен с ним, кое-чего ему удалось все же достигнуть.

В первую очередь Отт хотел ознакомиться — и со временем добился этого — с функциями так называемых тайных обществ и их ролью в общей системе японского шпионажа.

Самым известным из них было общество «Черного дракона», возглавляемое Мицуру Тояма. Это общество было образовано в конце прошлого столетия и получило двое название от имени реки Амур (китайцы и японцы зовут ее рекой Черного дракона), которая протекает между Манчжурией и Советским Союзом; своей первоначальной целью общество ставило завоевание Манчжурии и Восточной Сибири. Эти откровенно милитаристические, зачастую террористические тайные общества были одной из главных пружин японской агрессии. Причем их влияние на международную политику было нередко весьма значительным.

В области шпионажа общество «Черного дракона» действовало с начала XX столетия в крупном масштабе в Манчжурии и Китае, поскольку эти страны являлись ближайшими объектами японской агрессии. Общество «Черного дракона» орудовало через своих агентов, которых оно окрестило «людьми-волнами».

Эти «люди-волны» довольно тесно сотрудничали с военной разведкой. Многие армейские офицеры, в особенности, из клики молодых, принадлежали к какому-либо тайному обществу, поскольку идеи и устремления так называемого «молодого офицерства» нередко совпадали с программой действий этих обществ. Агенты тайных обществ, действующие на материке, бесспорно, вербовались из явных подонков общества. Это были громилы, наемные убийцы, отчаянные искатели приключений, шантажисты, которые в Японии не проработали честно ни одного дня; жили они обычно на доходы от шантажа или от совершенных ими преступлений, а также на принудительные «патриотические» пожертвования. Не жалея чужой жизни, они не ставили ни во что и свою собственную жизнь.

Многие из этих разбойников колесили по Манчжурии и Китаю под видом продавцов лекарств и опиума, мелких лавочников, нищенствующих монахов с капюшонами на головах, совершенно скрывавших их лица, даже под видом буддистских священников, журналистов, фотографов и т д. Крайне неразборчивые в моральном отношении, гоняющиеся за наживой, физически закаленные, они всегда способны были провоцировать всякого рода инциденты, стычки, уличные драки, которые всегда раздувались Японией, предъявлявшей различные требования, настаивавшей на принесении извинений, делавшей из мухи слона и накапливавшей всякого рода поводы «про запас».

То, что Отт сумел собрать столь точные данные об этих обществах, свидетельствует о его ловкости и пронырливости как военного атташе. Другие агенты германского шпионажа были менее удачливы. Так, например, Рихард Цейзиг, территориальный руководитель АО в Японии, также пытался сотрудничать с японскими властями. Но у него по какой-то причине возникли затруднения. Японцы не только не хотели идти ему навстречу, но сделали почти невозможной какую бы то ни было деятельность представляемой им организации. Полиция буквально следовала за ним по пятам. Японцы считали, что перед ними немецкий шпион, и, разумеется, не ошибались в этом.

Все неудачи Цейзига длились более четырех месяцев, пока, наконец, не вмешался в дело Отт и не исправил положения.

Еще труднее пришлось Вальтеру Донату. Он был начальником германского «института культуры» (одна из организаций Розенберга). Этот институт давал возможность японским студентам знакомиться с Германией. Во всяком случае, таково было официальное его назначение. Но за этой официальной вывеской скрывались попытки вербовать студентов для ведения шпионажа против их собственной страны. Недоверие, которое впоследствии пронизало все германо-японские отношения, рано пустило корни в благодатную почву.

В 1938 году Донат предпринял двухдневную поездку из Кобе на остров Сикоку, находящийся в 60 милях от Кобе. Поскольку поездка была «деловой», он взял с собой японского студента.

После ночного путешествия на пароходе он прибыл около 6 часов утра на Сикоку, в г. Такамацу. Полицейский спросил Доната о цели его приезда и о планах на день. Вскоре после этого, когда Донат со спутником завтракали в японском отеле, им было доложено о «посетителе». Без каких-либо церемоний, не спрашивая даже разрешения, «посетитель» этот подошел к столику, сел и начал подробно расспрашивать Доната о его предках, о работе, о его точке зрения на японский народ, о войне вообще, о возможности японо-американской войны и т. п. и т. д. Затем Донат должен был сообщить ему исчерпывающее расписание своего дня.

Когда в тот же день, несколько позднее, Донат выехал поездом в другой пункт на острове, на станции уже ожидал сыщик в штатском, который «эскортировал» его к месту назначения.

На следующее утро у него опять был «посетитель в японской гостинице. Те же вопросы, та же беседа в течение завтрака с попытками «поймать» его на чем-нибудь. И то же требование подробно сообщить расписание дня.

Спустя некоторое время, когда Донат сидел в приемной завода, расположенного на окраине, его вызвали к телефону; тот же утренний «посетитель» предупредил его, что при возвращении в Кобе Донат будет проезжать через одну из многочисленных японских укрепленных зон; в случае если он будет делать фотоснимки, то немедленно подвергнется аресту. Утром Донат уже сказал этому «посетителю», что он не взял с собой фотоаппарата; впрочем, это не явилось для агента новостью, так как багаж Доната достаточно тщательно обыскали в отеле.