Александр Широкорад - Адмирал Октябрьский против Муссолини

О подрыве мин глубинными бомбами позже докладывали командир МО-072 лейтенант В.А. Чешов и командир МО-052 лейтенант В.В. Селифанов….

Убедившись в эффективности такого способа борьбы с минной опасностью, командование Черноморского флота стало активно использовать глубинные бомбы для уничтожения донных мин. За всю оборону Севастополя на эти цели было израсходовано более полутора тысяч больших и малых глубинных бомб. Этот способ широко применяли и в других наших ВМБ» [49] Воронин К.М. На черноморских фарватерах. М: Воениздат, 1989. С. 10, 11. .

Вскоре наши минеры разгадали секрет германских магнитных мин. «На основании полученных данных инженер Б.Т. Лишневский сконструировал баржевый электромагнитный трал (БЭМТ), который построили в короткий срок. Была выработана методика траления.

Оно осуществлялось путем буксировки БЭМТ катерным тральщиком с деревянным корпусом на пеньковом тросе длиной 200–250 метров. По корме трала на расстоянии 180–200 метров от него буксировалась деревянная шхуна с питающим обмотку трала агрегатом Траление проводилось на глубинах от 15 до 50 метров. На глубинах менее 15 метров применялся плотиковый трал, действовавший по тому же принципу, что и баржевый. Его буксировал катерный тральщик, который одновременно служил и питательной станцией. Скорость траления не превышала 2–3 узлов.

Впервые трал-баржа вышла на боевое траление 7 июля 1941 года. На ее борту находился конструктор Лишневский. Уже 9 июля была подорвана германская донная неконтактная мина» [50] Воронин К.И. На черноморских фарватерах. М.: Воениздат, 1989. С. 12. .

Итак, активная противоминная оборона подходов к главной базе проводилась тралением магнитно-акустическим тралом, контрвзрывами, маневрированием малых охотников с переменной скоростью с целью подрыва акустических и магнитно-акустических мин.

Кораблями ОРВа из 130 сброшенных противником мин было уничтожено трал-баржой — 17, глубинными бомбами — 11, от шумов гребных винтов малых охотников — 8, от подрывов фугасов на грунте — 8, поднято и разоружено — 3 мины. Таким образом, всего было уничтожено 69 мин.

Как видим, затея немцев с минированием подступов к главной базе Черноморского флота полностью провалилась. Тем не менее напуганный германскими минами Октябрьский 22 июня отдал приказ, согласно которому «все находившиеся в строю подводные лодки 2-й бригады и штаб 7-го дивизиона перешли из Севастополя в Балаклаву. До этого она не рассматривалась как возможная база, даже в порядке изучения своего побережья не посещалась подводными лодками с 1935 г.

В начале июля 3-й и 4-й дивизионы "щук" были перебазированы в Феодосию. Была попытка базировать лодки в бухте Ак-Мечеть, но, не обеспеченная прикрытием от ударов авиации противника, она оказалась неудачной: выведенные туда из Севастополя 12 августа боевые подводные лодки М-3 5, М-3 6 и достраиваемые М-111, М-112 и М-113 с плавбазой "Эльбрус" в первый же день стоянки подверглись налету самолетов противника и были возвращены в Севастополь» [51] Ничик Ю.М., Захар В.Р. Подводные силы Черноморского флота. С. 44. .

Увы, что не удалось Герингу и его асам, сделал нарком Кузнецов. Утром 22 июня он приказал Военному совету Черноморского флота произвести постановку оборонительных минных заграждений. Через несколько минут корабли Черноморского флота получили приказ начать минные постановки у всех наших военно-морских баз. Причем мины ставились по плану, утвержденному в первой половине 1941 г.

Утром 23 июня крейсера «Коминтерн», «Красный Кавказ» и «Червона Украина», минный заградитель «Островский», лидер «Харьков» и 4 новых эсминца — «Бойкий», «Безупречный», «Беспощадный» и «Смышленый» — начали ставить минные заграждения у берегов Севастополя. Всего было поставлено 609 мин и 185 минных защитников. Минные постановки в районе главной базы Черноморского флота продолжались и в дальнейшем. На следующий день крейсера «Красный Кавказ» и «Червона Украина», лидер «Харьков» и два эсминца продолжили постановку минного заграждения. Было выставлено 330 мин и 141 минный защитник.

Как писал А.В. Платонов: «Выполняя распоряжения командования ВМФ, Черноморский флот в период с 23 июня по 21 июля 1941 г. поставил в районе Севастополя, Одессы, Керченского пролива, Новороссийска, Туапсе, Батуми и озера Устричное 7300 мин и 1378 минных защитников, что составило, соответственно, 61 % и 50 % всего наличного минного запаса,

Минные заграждения ставились как в дневное, так и в ночное время боевыми кораблями и переоборудованным под минный заградитель транспортом "Островский". Боевое обеспечение минных постановок включало ведение воздушной разведки, несение дозоров надводными кораблями и подводными лодками, поиск подводных лодок противника в районах минных постановок самолетами-разведчиками и сторожевыми катерами. Оперативное прикрытие возлагалось на корабли эскадры, находившиеся в Севастополе в трехчасовой готовности к выходу в море, и дежурившую на аэродромах авиацию» [52] Платонов А.В. Господство на Черном море. 1941–1944. .

То есть все делалось по планам, которые разрабатывались в течение 20 лет! Разница была лишь в одном — итальянский флот, которого ждала наша эскадра «в трехчасовой готовности», оказался виртуальным

Следует заметить, что директива наркома предписывала выставить минные заграждения в районе Севастополя немедленно, а в районах Одессы, Керчи, Новороссийска, Туапсе, Поти и Батуми — по усмотрению командующего флотом [53] ЦВМФ. Ф.2. Оп.1. Л.808. .

И еще, по утверждению Платонова, «минные заграждения ставились как в дневное, так и в ночное время», что противоречит данным К.И. Воронина: «Все минные постановки производились скрытно, в ночное время, и противник их не обнаружил» [54] Воронин К. И. На черноморских фарватерах. С 18. .

Надо ли говорить, что точность постановки мин днем и ночью в условиях светомаскировки, как говорят в Одессе, «две большие разницы». Ниже мы узнаем, во что обошлась нашим кораблям подобная неточность.

Понятно, что уже в ближайшие недели начались подрывы наших кораблей на собственных минах. Так, 30 июня паровая шаланда «Днепр» вышла из Севастополя и взорвалась на мине. Шаланда направлялась в Николаев для переоборудования в сторожевой корабль. (Сх. 3)

19 июля в 7 ч 47 мин в 14,5 км южнее Керчи у мыса Панагия на минном поле подорвался и затонул транспорт «Кола» вместимостью 2654 брт. Транспорт «Кола» вышел из Новороссийска в Феодосию вместе с транспортом «Новороссийск», шедшим головным с лоцманом на борту. «Кола» в темноте отстал, потерял из виду «Новороссийск» и, опасаясь подводных лодок, на рассвете стал прижиматься к берегу, вышел на наше минное заграждение и подорвался.