В. Суряев - ЭТИКА ОФИЦЕРОВ РОССИЙСКОЙИМПЕРАТОРСКОЙ АРМИИ (1900‒1917 гг.)

Мы, обреченные таким образом на смерть для блага народа, уже по этому самому должны быть отмечены внешним образом от рабочих других профессий, и дорожить такими внешними отличиями» [16] Драгомиров, М. Одиннадцать лет. 1895–1905 гг.: в 2 т./М. Драгомиров. — С.-Петербург: Русская скоропечатня, 1909. — Т. 2. — 558 с

Именно честь мундира обязывала офицера «… помнить, что не только перед нижними чинами или… начальством, но в присутствии кого бы то ни было, он ни в каком случае не может себе позволить быть в нетрезвом, даже слегка, виде, в неряшливо содержащейся одежде…» [17] Португалов, Н. Этика офицера. — Москва, 2000. .

Борьба со случаями пьянства велась на самом высоком уровне. С одобрения императора Николая II военное министерство в мае 1914 г. издало специальный приказ, называвшийся «Меры против потребления спиртных напитков в армии». В нем, в частности, указывалось, что «появление офицера в нетрезвом виде, где бы то ни было, а особенно

перед нижними чинами, считается тяжким проступком, не соответствующим офицерскому званию…», и предписывалось, в зависимости от обстоятельств, подвергать нарушителей различным наказаниям, вплоть до увольнения от службы [18] Приказ по военному ведомству от 22 мая 1914 г. № 309//Разведчик. — 1914. — № 1233. — С. 378. .

Приказы, а также неписаные правила, соблюдение которых было не менее обязательным, воспрещали офицерам посещение мест, не соответствовавших офицерскому достоинству. Так, офицерам было запрещено посещать частные клубы и собрания, где играли на деньги, а так-же участвовать в биржевой игре. В связи с пристрастием отдельных офицеров к подобным «заработкам» журнал «Разведчик» писал: «Если кому-то нужна легкая нажива, то пусть они снимают свой мундир, который должен служить эмблемой скромности и воздержания… и тогда уже смешиваются с толпой биржевых дельцов сомнительной репутации» [19] Офицерство и биржевой азарт // Разведчик. — 1913. — № 1187. — С. 457–458. . Офицер также не должен был бывать в трактирах, чайных, кофейнях, пивных, портерных, буфетах 3-го класса, ресторанах низших разрядов.

Не следует, однако, считать, что, офицерам предписывалось вести себя подобно «кисейным барышням». Журнал «Офицерская жизнь» писал: «Офицер — не отшельник, не мальчик и не институтка, а взрослый и полноправный человек. Значит, следует только знать границу. Так, если он пьет, то не должен пить до неприличия; если играет в карты, то не должен зарываться в игру настолько, чтобы это могло вредно отзываться на его бюджете, в виде долгов…» [20] Кульчицкий, В. М. Советы молодому офицеру/В. М. Кульчицкий. — Москва, 1998 .

Граница, о которой говорил автор, обусловливалась не только этическими, но и сугубо практическими соображениями: офицер был обязан «… до самого своего ухода в отставку быть пригодным и морально, и физически исполнить свое назначение. Поэтому он не имеет права предаваться страстям, в большинстве случаев действующим пагубно» [21] Там же .

Заметим, что рабочий день офицеров продолжался 10–11 часов в сутки, включая субботу. При этом уровень материального благосостояния офицерства был настолько низок, что известный политический деятель А. И. Гучков в своем докладе на заседании Государственной Думы в мае 1908 г. официально заявил: «Офицеры живут в бедности, вплоть до того, что многие из них со своими семьями переходят… на довольствие из ротного котла».

Безусловной нормой являлось уважение к старшему по чину и по должности. «Помни, что начальник всегда и везде начальник. Никогда не критикуй действий и поступков начальства вообще; при ком-либо — особенно и, Боже избави, при нижних чинах. Всякое распоряжение начальника по службе, в какой бы форме оно ни было выражено (предложение, просьба, совет) — есть приказание» [22] Бутовский, Н. Очерки современного офицерского быта/Н. Бутовский. — С.-Петербург: типография Тренке .

В то же время и старший должен был уважать офицерское достоинство младшего. «Идея военного братства только и может осуществляться в том обществе, где начальники не рискуют натолкнуться на бестактность подчиненных, а подчиненные на резкость со стороны начальников. Истинная дисциплина именно к этому и ведет, ее девиз: отдай начальнику весь положенный долг и умей при этом держать себя с гордым сознанием своего офицерского достоинства», — писал известный в то время военный педагог генерал-лейтенант Н. Бутовский [23] Там же

Конечно же, нельзя утверждать, будто в офицерской среде нормы взаимоотношений никогда не нарушались.В повседневной жизни встречались проявления несдержанности, некорректности, даже грубости начальников по отношению к подчиненным. Подчеркнем, однако, что подобные факты осуждались в офицерской среде, против этого явления боролась военная пресса, за это наказывали в дисциплинарном порядке.

Так, в одном из приказов по Кавказскому военному округу за 1908 г. описывается следующая ситуация: командир полка смотрел показное ротное учение. Когда один из взводов, выполняя строевые приемы по новому уставу, сбился, командир полка произнес в адрес взвода громкие ругательства. Главнокомандующий войсками округа генерал от кавалерии И. И. Воронцов-Дашков объявил выговор командиру полка, ибо «… начальник ни при каких обстоятельствах не должен и не имеет права допускать унизительное обращение со своими подчиненными…» [24] Приказ Кавказскому военному округу от 1908 года № 62 // Разведчик. — 1909. — № 962. — С. 209. .

Чрезвычайно важным элементом понятия «честь» в офицерской среде считалась такая черта, как умение держать свое слово. «Верность слову… всегда отличала офицера. Измена слову… недостойна звания его» [25] Бутовский, Н. Очерки современного офицерского быта/Н. Бутовский. — С.-Петербург: типография Тренке .

Не случайно в те времена под «слово офицера» одалживали крупные суммы денег и вверяли самые важные, в том числе личные секреты, ибо нарушить слово считалось невозможным в принципе.

Верность российского офицерства данному слову вызывала уважение даже у врагов. Так, в тексте соглашения о капитуляции Порт-Артура японская сторона указала, что офицеры, «давшие честное слово» не возвращаться в строй и не принимать участия в действиях против японской армии до конца войны, получат разрешение вернуться на родину.

В отношениях с представителями других социальных групп офицерская этика предписывала следующее: «Офицер должен относиться ко всем лицам других сословий с уважением и свое чувство собственного достоинства не должен выражать надменностью перед этими лицами» [26] Швейковский, П. А. Суд чести и дуэль в войсках Российской армии (действующее законодательство со всеми комментариями). 3-е издание/П. А. Швейковский. — С.-Петербург, 1912. — 214 с.