Григорий Трестман - Большая история маленькой страны

Д. Ф.Последний раунд насилия разразился, когда лидер партии Ликуд Ариэль Шарон попытался посетить Храмовую гору – основание Храма, построенного царем Соломоном. Это самое святое место для евреев. Шарон и сопровождавшие его люди были встречены камнями и угрозами. Я знаю, что это такое. Я бывал там. Можете ли вы представить себе, что для евреев значит, когда им угрожают, бросают в них камни и физически не пропускают в самое святое место иудаизма?..

Могу ли я представить!?

На заседании Королевской комиссии во главе с лордом Пилем В. Жаботинский сформулировал суть национальной проблемы в Эрец-Исраэль:

– Я не отрицаю, что (в построенном евреями государстве. – Г. Т.) арабы Палестины неизбежно станут меньшинством. А отрицаю я, что это нанесет им ущерб. Нельзя нанести ущерб народу или нации, обладающей таким количеством национальных государств в настоящее время; в будущем их станет еще больше. Одна часть, одна ветвь арабского народа, причем совсем небольшая, будет жить в чужом государстве… Я вполне допускаю, что любому меньшинству хочется стать большинством. Равным образом понятно, что палестинские арабы предпочли бы, чтобы Палестина стала четвертым, пятым или шестым арабским государством… но, когда арабские притязания вступают в конфликт с правом евреев, это то же самое, что пытаться отнять пищу у голодного.

Актуальность этих слов Владимира Евгеньевича со временем стала еще острее. У арабов, как мы уже не раз говорили, на сегодняшний день двадцать одно государство, а они все еще придумывают сказки о еврейском захвате независимой, процветающей страны Палестины, где еще совсем недавно обитал особый, ни на кого не похожий палестинский народ.

Я прошу прощения у читателя за то, что мне приходится снова и снова возвращаться к этой теме, но что поделаешь: она приобрела политическое звучание и требует к себе постоянного внимания, как всякое больное дитя.

Помните, как шутили о Советском Союзе: страна с непредсказуемым прошлым.

Но с Эрец-Исраэль так не пошутишь, слишком много свидетелей было у этой пустынной местности, и, что самое для наших оппонентов неприятное, – как раз в то время, которое арабы называют временем завоевания евреями их мифического государства.

Швейцарский ученый Феликс Бове, в 1858 г. путешествовавший по Святой Земле, пишет:

«Христиане, завоевав Святую Землю, так и не сумели удержать ее; для них она всегда была либо полем сражения, либо кладбищем. Сарацины (т. е. арабы), которые отняли ее у них, также ее оставили, и она была захвачена османскими турками. А те… превратили ее в пустыню, куда и сами опасаются заглядывать. Арабы, живущие здесь, могут считаться лишь временными поселенцами. Они разбивали свои кочевья на пастбищах или строили убежища в разрушенных городах. Они не создали ничего. Поскольку они чужаки на этой земле, то они и не стали ее хозяевами. Ветер пустыни, что занес их сюда, может унести их прочь, и не останется здесь ни единого следа их пребывания».

Вот свидетельство 1891 г. (это как раз то время, когда, по мнению арабов, евреи захватывали и порабощали процветающую Палестину). Принадлежит оно Джорджу Адамсу Смиту, автору «Исторической географии Святой Земли»:

«Нет никакой местной цивилизации в Палестине, которая могла бы вытеснить турецкую, исключая евреев… давших Палестине все, что имеет какую-нибудь ценность для мировой цивилизации».

Для Артура Джеймса Бальфура сионизм был «укоренившейся древней традицией, которая отвечала потребностям сегодняшнего дня и давала надежду на будущее, что гораздо важнее, нежели желания и предрассудки семисот тысяч арабов, обитающих на этой древней земле».

В декабре 1917 г. заместитель министра иностранных дел Великобритании лорд Роберт Сесил политику своей страны объяснил просто и недвусмысленно:

«Мы хотим, чтобы арабские страны принадлежали арабам, Армения – армянам, Иудея – евреям».

Пройдет много лет, и Ллойд-Джордж, оценивая результаты Версальской конференции, будет оскорблен предположением о том, что мировые державы обидели арабов:

«Ни одна нация не извлекла стольких выгод из верности союзников своему обещанию защищать интересы угнетенных народов. Благодаря огромным жертвам союзных наций и особенно Британской империи, арабы уже получили независимость в Ираке, Аравии, Сирии и в Трансиордании – и это несмотря на то, что многие арабские народы всю войну сражались на стороне своих турецких угнетателей…»

В частности, палестинские арабы воевали за продолжение турецкого господства.

Нетаньягу рассказывает в своей книге о том, как, придя к согласию, стороны, подписавшие Версальский договор, вручили Британии мандат на управление Палестиной. Это произошло на конференции в Сан-Ремо в апреле 1920 г. – после того, как подстрекатели из Дамаска организовали столкновения в Иерусалиме, в ходе которых шесть евреев были забиты насмерть, а около сотни получили ранения. Погромщики вовсе не требовали независимости для Палестины, но настаивали на ее включении в состав Сирии.

Позволю себе привести мнение Яна Сматса, члена Британского военного совета, участника дискуссий по поводу декларации Бальфура и Версальского договора:

«Широкомасштабное переселение евреев на их историческую родину никак нельзя расценивать как враждебный акт по отношению к арабскому народу… который по окончании Первой мировой войны оказался в гораздо лучшем положении, нежели любая другая нация…»

Вполне естественным представляется письмо, которое лорд Бальфур передал лидерам Британской сионистской организации через барона Ротшильда. Этот документ вошел в историю под названием Декларация Бальфура (см. приложения).

М. Штереншис пишет, что жители Палестины оказались в новых многообещающих условиях. Во время войны англичане посулили всем своим возможным союзникам золотые горы. Арабам – государство от песков Аравии до Дамаска. Основной помощник англичан, Фейсал, еще ничем не правил, но уже именовался эмиром… В начале войны арабы не искали контакта с англичанами, те нашли их сами, а похождения офицера разведки Томаса Эдварда Лоуренса, известного как Лоуренс Аравийский, внесли в кровавую бойню романтическую струю.

А вот как рисует ближневосточную ситуацию той поры М. Даймонт:

«По окончании войны Оттоманская империя была аккуратно поделена между Англией и Францией. Это было проделано с помощью ряда хирургических операций, которые скромно назывались “мирными конференциями”. Ближний Восток был нарезан, как сыр к ужину, на отдельные ломти, получившие названия Сирия, Ливан, Трансиордания, Ирак, Саудовская Аравия. Все они были прикреплены к Англии или Франции якорями договоров, зубья которых уходили глубоко в нефтяную почву этих государств. Эта перекройка Ближнего Востока осложнила ситуацию Палестины. Но значительно больше осложнили ее сами арабы.