Евгений Додолев - «ВЗГЛЯД» - БИТЛЫ ПЕРЕСТРОЙКИ. ОНИ ИГРАЛИ НА КРЕМЛЁВСКИХ НЕРВАХ

Анатолий Лысенко вспоминает:

– С «мальчиками» (первой тройкой ведущих. – Е. Д. ) было проще работать, чем с Мукусем, например: потому что я был опытнее их, старше. Но уже тогда было видно, к чему мы придём. В них стала пробуждаться эта… Мммм… Понимаешь… с одной стороны, было «МЫ». Но в каждом из них было ведь и «Я». И по мере обретения популярности это «Я» становилось всё больше и сильнее.

Прав был Лысый, мудрым стоило бы его называть. В результате «Я» победило. Бывшие как бы соратники, абсолютные кумиры страны, стоявшие, как казалось зрителям/поклонникам, локтем к локтю в едином & монолитном строю отважных борцов с коммунистическим режимом, своими разными биографиями безапелляционно проиллюстрировали старинный и печальный тезис «От любви до ненависти – один шаг». Всего один. Год. Эфир. Выстрел.

Впрочем, сейчас я понимаю: прямо с самого своего старта в октябре 1987 года эта безымянная ещё программа (просто «АСБ– 4», по номеру студии) беременна была некоей «гражданской войной». Ну или «вознёй».

Мукусев вспоминал, как для «еженедельной информационно-музыкально-публицистической развлекательной программы для молодёжи» был объявлен конкурс на лучшее название: «Нас просто завалили письмами – назовите «Ночной экспресс», «Телескоп»… и наконец, «Взгляд». Мы были против – как же так, четыре согласных подряд! И вот, пока все обсуждали и ругались, главный редактор «молодёжки» и «крёстный отец» новой программы Эдуард Сагалаев вызвал к себе режиссёра Игоря Иванова и, несмотря на наши вопли, просто заказал ему заставку с названием».

На каждом этапе нужна была чья-то воля. Чьё-то решение. Чей-то поступок.

Часто приходится общаться с западными журналистами, коих фигурант Книги рекордов Гиннесса проект «Взгляд» по-прежнему интересует. Но!.. Им, увы, неинтересны человеки, делавшие программу, их занимает только политический аспект вышеуказанного феномена. И с точки зрения англосаксов, именно этот ТВ-продукт был самым наглядным & эффективным медиаинструментом разрушения административно-командной системы ненавистных «свободному миру» сталинистов. С другой стороны, чему тут удивляться? Мы играем большую, как ни странно, роль в их жизни. Один мой знакомый, французский дипломат, работавший ранее в России, – Жоэль Бастенер – пишет теперь исследование о советском роке. Ну, казалось бы, кто во Франции, кроме специалистов, будет читать эту книгу?

Кстати говоря, немаловажно то, что в их системе восприятия реальности «Взгляд» делали супруг и друзья известной на Западе Анны Политковской (которую я знал как студентку Аню Мазепу)… Помню, что Политковский рассказывал мне о том, как она выведала у него (не как у коллеги, замечу, а как у мужа, родного человека) инфу о его знакомых, после чего «сдала» фактуру «Общей газете» (где тогда работала), не заморачиваясь особо, что не только подставляет супруга, но и плавит его друзей. Ну да ладно.

В этом союзе изначально был отчётливый привкус мезальянса. Выпускник школы рабочей молодёжи, отслуживший срочную Александр был привлекателен и неординарен, к тому же – на пять лет старше Анны (которая ещё ходила в школу на момент их знакомства). Его хрупкая невеста, рождённая в Нью-Йорке, успехом у сверстников не пользовалась, но поскольку родители часто ездили по работе за океан, обладала столь дефицитной в СССР «территорией» (в престижном «мидовском» доме) для молодёжных тусовок. В этой номенклатурной квартире они и познакомились во время одной из вечеринок, куда Сашу, как он мне рассказывал, пригласила его сокурсница, старшая сестра Анны.

Они с Аней быстро сошлись. Может быть, потому что оба = Девы по гороскопу. А может, просто гормон гулял. Расписались будучи студентами журфака (ему 25, ей 20). Политок приехал за суженой в её номенклатурные хоромы, надев картуз с цветком и прихватив «авоську», в которой, помимо буханки чёрного хлеба, была и бутылка водки. Консьержка не была в восторге. Впрочем, после ЗАГСа вся компания двинула в Сашино 19-метровое гнездо. В «хрущобе» и гуляли свадьбу.

Из номенклатурной девочки выросла самоотверженная спутница репортёра, которая не только подняла двоих детей (Илью и Веру), но и полностью занималась домом, пока Александр рассекал по служебным командировкам (например, однажды они приобрели добермана и собака, когда ей было чуть более года, заболела, стала подыхать: животное выхаживала Аня в одиночку).

Денег в семье не хватало катастрофически. Поэтому субтильная супруга одевалась в «Детском мире» (напомню, что товары для детей в СССР стоили копейки). Когда родилась младшая, Саша решил к возвращению из роддома измученной роженицы сделать сюрприз: приобрести холодильник. Занял деньги у коллег, но вот на доставку уже не хватало. В результате морозильный агрегат в разобранном виде привезли на «Жигулях» знакомого, а дома Александр его по новой смонтировал.

А что касается развлечений, шли на всякие хитрости. Они жили напротив Театра Маяковского (на улице Герцена) и пользовались этим: зимами заходили в театр без верхней одежды, попросту перебежав дорогу, типа «выходили на перекур». Шутили, что знают весь репертуар исключительно по второму + третьему актам.

Кстати, сестра Анны, познакомившая Политковских, тоже вышла за коллегу, журналиста «Комсомольской правды» Юрия Кудимова. Который позднее возглавил Национальный резервный банк (его на своё место посадил Александр Лебедев после избрания в Думу; он же владеет «Новой газетой», в которой работала Анна). При этом Кудимовы и Политковские не очень плотно общались, насколько знаю.

Публицист/правозащитник Анна Политковская никогда, собственно, не была журналисткой в Сашином понимании, а её блистательный муж стал Репортёром № 1, основателем новых телевизионных жанров. И пропасть эта была весьма ощутима. Кроме того, Саша, как настоящий русский репортёр, любил накатить, а что касается его супруги, то она лишь влёгкую стала прихлёбывать коньяк после того, как ей эту завидную терапию предписали врачи (для снятия последствий нервного срыва, спровоцировавшего спазм сосудов головного мозга). Анне приходилось работать под прессингом угроз, в том числе и с абсолютно неожиданной стороны: как-то (после публикации о залоговых аукционах) ей угрожал расправой Владимир Гусинский, которого оба супруга знали хорошо.

Расстались они лет через десять после закрытия «Взгляда». Анну тогда пригласили посетить святые места в Земле обетованной, и Саша был её гидом. После той поездки они разбежались, хотя брак официально и не расторгли.

А потом… потом Анна Политковская, получившая гражданство США, стала жертвой политической игры и четыре выстрела (включая контрольный в голову) в лифте дома на Лесной улице превратили её в самого известного на Западе представителя профессии. А Политок как бы получил статус «старика Крупского».