Евгений Додолев - «ВЗГЛЯД» - БИТЛЫ ПЕРЕСТРОЙКИ. ОНИ ИГРАЛИ НА КРЕМЛЁВСКИХ НЕРВАХ

Я даже рад, что сегодняшние телемагнаты, а когда-то мои ученики, подчинённые и коллеги, считавшие обязательным поздравлять меня с любой датой, мой юбилей проигнорировали. Моя фамилия в «стоп-листах» всех больших каналов и радиостанций. А ведь составляют все эти списки и объявляют запрет на профессию именно они, как ты пишешь, «экс-соратники», а ссылаются при этом на своих хозяев, загадочно тыкая пальцем куда-то в потолок. Жалко мне и тех, и других. На что тратят время?! У гроба ведь карманов нет.

– Задавал этот же вопрос Политковскому. Светлана Сорокина сетовала в своём дневнике, что её, стоявшую у истоков Российского ТВ (она вела первый выпуск «Вестей»), не пригласили на майские торжества 2011 года в честь 20-летия канала. На самом деле и первого шефа ВГТРК, твоего бывшего начальника (по «Взгляду») Анатолия Лысенко не сочли нужным позвать. Это просто небрежность организаторов или попытка переписать историю?

– Мы живём в стране «с непредсказуемым прошлым». Так что историю телевидения, как всю нашу историю, ещё долго будут не писать, а переписывать в угоду власти. Никакого начальника Лысенко у меня не было. Он руководил во «Взгляде» тремя нашими молодыми ведущими и десятком корреспондентов и администраторов.

Светлана Сорокина действительно стояла у истоков Российского телевидения. Хотя по мне, так она ничего лучшего, чем «600 секунд», не сделала. Впрочем, это дело вкуса.

Но есть непреложный факт. За год или сколько там существовал «Пятый канал» в его прежнем виде, в своей «Программе передач» Светлана умудрилась обойтись без Владимира Мукусева, рассказывая не только о молодёжной редакции ЦТ, которой я отдал 14 лет, но даже вспоминая «Взгляд». Так что не нужно удивляться, что Сорокину «кинули» её бывшие коллеги по РТР. Ей бы не сетовать надо, а задуматься, почему так случилось. Ибо, как сказал поэт: «Ничто на земле не проходит бесследно…»

– Собираешься ли ты выпускать очередную книгу?

– Я почти двадцать лет расследовал трагическую историю гибели наших журналистов. Потому что считал своим долгом найти и вернуть на Родину моего друга и его оператора. Живыми или мёртвыми. А если не получится, то вернуть их добрые и незаслуженно забытые имена. Ведь именно Виктор Ногин и Геннадий Куринной открывают тот скорбный список погибших журналистов, в котором уже более двухсот фамилий.

При этом я думал прежде всего об их детях. Но странное поведение Ивана Куринного в Хорватии на открытии памятника заставило меня серьёзно задуматься. Сотни людей – разведчики, дипломаты, журналисты, просто люди в разных странах, – иногда с риском для жизни, пытались распутать это дело. Очень и не очень серьёзные государственные и негосударственные организации способствовали или мешали поиску истины. И всё-таки нам всем удалось её установить.

Да, мы не нашли захоронения и все эти годы именно об этом просили тех, от кого это зависело. А зачем? Если это не нужно даже родным и близким, то кому это надо вообще? Мне кажется, я знаю кому. Например, мне. Лично мне. И не только потому, что нас с Виктором Ногиным связала молодость, война, Афганистан, настоящая мужская дружба. И я в долгу не только перед ним, но и перед его памятью. А ещё это нужно всем нам. Журналистам и не журналистам, людям, которые не хотят чувствовать себя винтиками, придатками государства, его слугами и наложницами. Нужно тем, для кого слова «память», «честь», «долг», «достоинство», «порядочность» – не пустой звук. И если уж я решусь написать книгу обо всей этой истории, то совсем не для того, чтобы в очередной раз вспомнить эту трагедию. Книжка будет о другом. О том, что остаётся после нас и стоит ли ради этого тратить жизнь или даже терять её, как это произошло с Виктором Ногиным и Геннадием Куринным.

Когда я в 1995 году принимал решение о публикации в «Новом Взгляде» реплики Эдуарда Лимонова «Лимонка в хорватов», я не руководствовался своими представлениями о балканском конфликте, но лишь чувством справедливости. И то, что против газеты и автора возбудили тогда, при Ельцине, уголовное дело, было закономерно. Впрочем, текст был, право, жёсткий: «Народы, говорят нам, не могут быть плохими. Чечены, твердят нам, – прекрасный и храбрый народ, но вот не могут нам отменить их коварство, разбойничий нрав и жестокость. Хорваты (или кроаты) прославились своей леденящей кровь, исключительной в XX веке жестокостью во время Второй мировой войны. Распиленные младенцы, расколотые искусно черепа, особый кривой нож, называемый «серборез», пристегивавшийся к запястью, около полутора миллионов сербов, замученных в лагере Ясеновац и других лагерях смерти, – вот «подвиги» этого небольшого народа. В документальной книге итальянского журналиста Курцио Малапарте «Капут» есть эпизод, в котором глава хорватского государства Анте Павелич показывает автору корзинку, доверху наполненную… глазами, вырванными у сербов. Только этому исключительно изуверскому народу Гитлер охотно предоставлял право быть германизированным. Единственному среди славянских народов. Хорваты воевали против России и, по свидетельству очевидцев, отличились у нас чудовищными зверствами. Украинские крестьяне предпочитали немецкую оккупацию хорватской. Немцы – расстреливали, хорваты – медленно, изощрённо убивали. Двойное влияние Турции и Германии сформировало в этом народе особое изуверство. В VII веке пришедшие из Карпат хорваты образовали своё государство. В 1102 году они попали под регентскую власть Венгрии… В 1941 году было образовано независимое хорватское государство смерти. Воинствующие католики, хорваты убивали во имя религии и, очевидно, просто из удовольствия, потому что не могли иначе».

Так что же я имею в виду, говоря о «справедливости» в контексте подобных манифестов писателя Савенко? А вот что. Мощнейшая агитпроповская машина Голливуда и US-медийки сформировали у всего мирового потребителя свою картину: сербы = прирождённые террористы, этакие natural born killers, а те, с кем они сражались, суть жертвы. И не важно, что эти «жертвы» специализировались на истреблении сербских детей, чтобы продавать выпотрошенные органы малышей в медицинские учреждения Запада. Сербам слово не давали. И не дают. Там. Поэтому мы слово им давать обязаны. Сербов истребляли, а главная их историческая вина в том, что они позиционировали нас как братьев своих. За это их били и нагибали.

А наше государство упражнялось в предательстве. Но Владимир Мукусев, бесспорно, прав: есть и обратная сторона. Именно потому, что сербские ополченцы (а не хорватские) расстреляли советских журналистов, имена их были забыты. Ещё одно предательство. Справедливо будет назвать убийц убийцами. Всех. Сербских, хорватских, русских, чеченских. И заокеанских. Убийца Билли Клинтон отдавал приказ о бомбёжке мирных городов Сербии. Убийца Джордж Буш привёл солдат в Афганистан, чтобы превратить эту страну в мегаплантацию, где стряпают героин для сибирских школьников. Убийца Барак Обама захватывает нефтяные ресурсы Северной Африки, не заморачиваясь смертью младенцев (и речь не только об убитых внуках полковника Каддафи).