А. Зорин - Индейская война в Русской Америке

Что касается иностранных моряков, находившихся тогда на Ситке, то они, несомненно, принадлежали к команде "Хэнкока". После ухода Кроккера, на берегу осталось 7 его матросов. Пятеро поступили на службу РАК и погибли во время общей резни. Двое же, вероятно, предпочли остаться среди индейцев. Именно они взошли на борт судна Барбера: его путаный рассказ о 6 американцах явно не заслуживает доверия. Похоже, они действительно участвовали в разгроме Михайловской крепости, однако нет оснований приписывать им некую ведущую роль. Для поджога деревянной казармы не требовались особые европейские военные знания, к тому же, согласно индейским преданиям, поджог этот осуществили две старухи-тлинкитки. 39Вряд ли два белых дезертира могли существенно увеличить боевую мощь почти полуторатысячного отряда хорошо вооружённых воинов, врасплох обрушившихся на горстку защитников казармы. Попав же на борт "Единорога", они объяснили Барберу, что плавали на судне Кроккера. Зная, что в этом сезоне Кроккер командует "Дженни", Барбер и записал в дневнике, что матросы дезертировали с этого судна – вряд ли его в тот момент занимал вопрос о названии судна Кроккера в сезоне 1799 г. Стёрджис, сообщая о беглецах с "Дженни", лишь передавал циркулировавшие среди морских торговцев слухи. Он знал, что на Ситке оставалось 7 дезертиров, но не знал о гибели пяти из них. Кроме того и Барбер в опубликованных заметках сообщил всем о 6 пришедших к нему американцах.

Реальным же подстрекателем индейцев следует считать не англичанина Барбера, а американца Каннингема, на что впервые внимание было обращено А. В. Гринёвым. Он, в отличие от Барбера, Эббетса и матросов с "Хэнкока", оказался на Ситке явно не случайно. Перезимовав в Хуцнуву, он, несомненно, был посвящён в замыслы тлинкитов, а то и участвовал в их разработке. В Ситкинской бухте он, неожиданно для себя, встречает ещё двух торговцев, но быстро занимает среди них господствующее положение – именно "Глобус" становится своеобразным "штабом" трёх капитанов. Прибыв сюда уже после захвата Барбером вождей-заложников, Каннингем не может изменить хода событий, но ловко подстраивается под них (кстати, не случайно вожди столь доверчиво поднялись на борт "Единорога" – вероятно, после знакомства с Каннингемом они считали морских торговцев своими союзниками, что распространялось даже на Барбера, с которым у них уже имелся печальный опыт общения). 40Получил, несомненно, Каннингем и свою долю из захваченных тлинкитами запасов компанейской пушнины. Нереально, чтобы всю добычу мог захватить только Барбер – один из троих, да и сами директора компании со слов Баранова сообщают о присвоении мехов всеми тремя капитанами. 41Барбер и Эббетс оба в 1802 г. посещали Кадьяк, где оружия и товаров было "от них куплено на сумму более 70 000 рублей." 42Каннингем на Кадьяк не пошёл. Он вообще не имел дел с русскими и это вряд ли случайно – слухи о его истинной роли, хотя смутные и неясные, всё же доходили до руководителей РАК, как говорят о том свидетельства Кускова, Шемелина и Баранова. Однако в тот момент директорам РАК было выгоднее заострить внимание на иной фигуре – на Генри Барбере. И дело тут не только в досаде на его выходку в Павловской Гавани и потерянные 10 000 рублей.

То, что виновниками Ситкинской катастрофы будут объявлены иностранцы было предопределено изначально. Но причины того, что главным виновником был тогда признан англичанин Барбер кроются, вероятно, в той неопределённости, в какой пребывала в те годы российская внешняя политика. Разорванные при Павле I отношения с Англией были восстановлены, но до союза с ней дело ещё не дошло. В Петербурге шла борьба между сторонниками и противниками такого сближения. Директора РАК, для которых англичане были опасными конкурентами, имели поддержку в лице столь влиятельного сановника, как министр коммерции (а затем и министр иностранных дел и канцлер) Н. П. Румянцев, который являлся сторонником союза с наполеоновской Францией. 43"Дело Барбера", поданное как открыто враждебный акт Великобритании, было поистине даром небес для столичных франкофилов. Новый ход ему был дан весной 1805 г. (похоже, что и узнали о нём в Петербурге немногим ранее, учитывая тогдашние средства связи). В это время, после разрыва дипломатических отношений с Францией (сентябрь 1804 г.), решался вопрос о вступлении России в Третью Коалицию. Вот тогда, похоже, и сложилась версия о решающей роли англичан в Ситкинской резне. Директора РАК (М. М. Булдаков, Е. И. Деларов, И. Г. Шелихов) сообщили об этом А. А. Баранову в особом письме от 29 апреля 1805 г. В нём они заявляли, что Баранов не сумел выявить "прямых причин" гибели Михайловской крепости, в то время, как сами директора (в Петербурге!) "по некоторым известиям" узнали, что "прямая причина разорения крепости и гибели людей была недоброжелательное подстрекание к диким того английского судна… на котором пленные доставлены к Вам с выкупом от Вас за 10 000 руб., что тем вероятнее, что английская нация в то время состояла в некотором разрыве с Россиею." 44От Баранова недвусмысленно требовалось подтверждение этой версии: "поколику дело сие суть довольной важности, то точное и полное о помянутом сожаления достойном происшествии сведение… благоволите доставить в сие правление в особливом Вашем донесении." 45Директоров не смущали и неувязки с фактами: состояние войны между Россией и Англией прекратилось весной 1801 г. после смерти Павла I (хотя, конечно, на Аляске этого могли и не знать, как действительно и не знал этого Барбер в июне 1802 г.).

К 1808 г. политическая ситуация меняется. Согласно условиям Тильзитского мира, Россия присоединяется к континентальной блокаде Англии. Однако невольный союз с Францией непрочен, условия блокады соблюдаются лишь формально, растёт уверенность в неизбежности новой войны с Наполеоном, в которой Англия неизбежно должна оказаться союзником. Да и Правлению РАК гораздо более опасным конкурентом кажутся теперь не британцы, а американские торговцы – куда более многочисленные, активные и не стеснённые в своих предприятиях условиями военного времени (большая часть британских моряков с торговых судов подлежала на время войны вербовке в Королевский Флот). Именно американцы господствуют теперь в морской пушной торговле на Северо-Западном побережье. Если в период 1785-1795 гг. на 35 действовавших здесь британских судов приходилось 15 американских, то в следующее десятилетие ситуация резко изменяется и число американских кораблей возрастает до 68 против всего 9 английских. А после 1801 г., как отмечает Ф. Хоуэй, " Юнион Джек " полностью исчезает из торговли". В период 1805-1814 гг. на Северо-Западном побережье действовали всего 3 английских корабля, один из которых фактически находился в собственности американского предпринимателя Джона Джейкоба Астора. 46В результате Правление РАК проводит ряд демаршей, в ходе которых неожиданно всплывают имена подлинных "героев" Ситкинской резни. 21 апреля (3 мая) 1808 г. составляется специальная записка "О подрыве, делаемом компании бостонцами". В ней, опираясь на сообщения А. А. Баранова, получавшего сведения от индейцев, виновниками резни называются американцы Кроккер (ведь с его судна дезертировали матросы, которым так удобно приписать руководство "дикарями") и Каннингем – подстрекатель и соучастник. 4717 (29) мая 1808 г. министр иностранных дел Н. П. Румянцев передаёт генеральному консулу США в Петербурге Л. Гаррису официальную ноту, в которой уведомляет, "что суда США, вместо того, чтобы торговать с русскими владениями в Америке, приходят туда для тайной торговли с туземцами, снабжая их в обмен на шкурки выдры огнестрельным оружием и порохом… которые в их руках стали наносить большой вред подданным Е. И. В-а. При помощи этого оружия был разрушен один русский форт и убито много людей… чтобы избежать пагубных последствий подпольной торговли с туземцами, Е. И. В-во хотел бы, чтобы меновая торговля осуществлялась исключительно на Кадьяке и производилась через агентов компании." 48И, наконец, 20 августа (1 сентября) 1808 г. Главное Правление РАК направляет письмо генеральному консулу России в Филадельфии А. Я. Дашкову, где, помимо общего возмущения "бостонскими торгашами", сообщается, что "Бостонского морехода Кроера [Кроккера] бежавший там с корабля его по разным неудовольствиям экипаж при нападении в 1801 году на Ситху помогал диким в варварстве." 49"Чёрный корсар Барбер" был прочно забыт 50и забвение это продолжалось до тех пор, пока за события 1802 г. не взялись историки, не причастные к политической конъюнктуре описываемого ими времени (в первую очередь П. А. Тихменев), извлёкшие из-под спуда давние домыслы, которые за истёкшее время приобрели солидную наружность исторических свидетельств.