Владимир Гармаев - Журнал «Байкал» 2010–01

Остро ощущалась и нехватка сырья. К примеру, агинские степи в прошлом славились исключительным многообразием растительности, в которой было большое количество лекарственных трав. Сплошное распахивание степей, превращение их в пастбища уничтожили сырьевую базу лекарственных растений, подорвали ее. Лекарственные средства природного происхождения за последние три-четыре десятилетия почти полностью вытеснены из практического здравоохранения химическими.

Выход один — наладить плантационное разведение лекарственных растений, самим выращивать нужные травы. Причем в разных поясах — степном, лесостепном, таежном и т. д. Конечно, в первую очередь нужно культивировать ценные, редко встречающиеся, но упор сделать на «ходовые», часто используемые, в основном произрастающие у нас в Забайкалье. Не зря же древние лекари говорили, что травы для лечения больного надо искать в той местности, где он захворал. А в бурятской флоре можно встретить более 700 видов растений из арсенала тибетской медицины.

Все эти вопросы — из числа наболевших и неотложных. Они волнуют Базарона и его коллег постоянно. Об этих и других проблемах, связанных с охраной окружающей среды на территории, прилегающей к озеру Байкал, они говорили на собрании в Бурятском филиале во время обсуждения программы партии. Говорили с тревогой и беспокойством, заинтересованно. Мыслями, которые возникли на обсуждении, Базарон решил поделиться с генеральным секретарем ЦК КПСС М. С. Горбачевым, отправил ему письмо. Оно было передано «для принятия мер» в Госагропром РСФСР и в Государственный комитет СССР по науке и технике.

Ответы пришли незамедлительно. Были приняты и соответственные меры. В частности, подготовлен и представлен в Совет Министров СССР перечень природоохранных мероприятий, которые необходимо осуществить в 19862000 годах в бассейне озера Байкал. В результате исследований была проведена оценка современного состояния земельных и почвенных ресурсов и разработаны рекомендации по их сохранению и рациональному использованию. Сыграло свою роль письмо и в организации нового научного подразделения в филиале — отдела тибетской медицины. Начало изменяться и отношение к тибетской медицине, особенно в высоких кабинетах, властных структурах.

Базарон не ограничивался только исследовательской работой. Он активно пропагандировал тибетскую медицину, ее достижения — в печати, в своих выступлениях с трибун научных симпозиумов и конференций. А ездил он тогда часто и охотно. И не только по стране. В 70–80-е годы в качестве члена правления общества «СССР — Малайзия» он исколесил всю Центральную и Юго-Восточную Азию. Эта мобильность, готовность, отложив все свои дела, мчаться за тридевять земель на какой-нибудь научный симпозиум или конференцию, роднит его с нашим братом-журналистом. А еще — поразительная коммуникабельность, умение общаться с людьми, слушать и слышать их, располагать к себе.

В Малайзии он, например, близко познакомился с главным медиком страны Ку Енгом, потом сопровождал его в поездке по нашей республике. В Индии, Японии, Цейлоне встречался и подолгу беседовал с Далай-ламой Тубдэн Чжамсо — известным борцом за мир, широко эрудированным и обаятельным в общении человеком. «Свел» их старший брат Тубдэн Чжамсо Тубдэн Норбу, профессор буддийской философии в Блюмингтонском университете, который прекрасно говорит по-бурятски, часто бывал у нас в республике. Общался Базарон с ними на английском языке, которым свободно владеет. Знает также старомонгольский, тибетский. Тут ему переводчики не нужны. Первому его научила мать, а тибетскому — еравнинский эмчи-лекарь Донир Дашиев — один из последних могикан тибетской медицины, знавший наизусть «Чжуд-ши».

У него и глаз цепкий, приметливый, не ускользнет ни одна мелочь.

«В Малайзии, — рассказывал он, — особенно поразил столичный университет прекрасным оборудованием, полной компьютеризацией. Тогда, в начале 70-х, для меня это стало настоящим потрясением и открытием. В этой стране и Таиланде вдоль дорог в канавах плещется рыба, вода прямо кипела от нее. И в ресторанчике, куда мы заходили, сквозь стеклянные полы виднелись плавающие рыбки. Это впечатляло. В Японии запомнилась встреча с бурятами, выехавшими туда до войны, до революции. Возле Киото есть целая бурятская деревня, дворов 500. Большинство молодых имеют высшее образование, занимаются овцеводством. Есть здесь начальная бурятская школа. Не забывают люди, откуда они родом…»

Крутой поворот в жизни и в карьере Базарона, о чем уже упоминалось, был первым и последним. Дальше он шел вперед по выбранному маршруту, подчиняя все главной цели — как можно глубже изучить восточную медицину, врачебную науку Тибета. Его имя, благодаря многочисленным научным трудам, становится известным не только среди отечественных исследователей, занимающихся этой проблемой. Настоящее признание, в том числе и международное, принесла ему докторская диссертация, которую он защитил в Ленинграде в 1990 году по теме «Тибетская медицина — информационная база знаний для поиска новых лекарственных средств». Она послужила основанием для присуждения ему звания действительного члена МАИ )Международной академии информатизации). Так была по достоинству оценена эта нестандартная работа, выполненная на стыке сразу нескольких научных дисциплин. Основные ее положения получили отражение в 65 научных публикациях.

В 1996 году Американский международный биографический центр за вклад в науку наградил его Почетной грамотой и золотой медалью «Человек года», а знаменитый Кембриджский университет через год присудил ему Золотую звезду — за заслуги в области медицины. Биографические сведения о бурятском ученом войдут в Энциклопедический словарь выдающихся людей современности.

Волнует его сейчас многое. В частности, как сократить время «запуска» уже апробированных, прошедших клиническое испытание лекарств, в массовое производство. В Монголии, например, используются уже десятки препаратов для лечения сердечно-сосудистых заболеваний, поражений печени и почек, для остановки кровотечения, заживления язв и ожогов. У нас подобные исследования тоже ведутся, и довольно интенсивно. Получен ряд эффективных препаратов, но в производство они не идут — нет достаточной сырьевой базы. Потому их не видно и в аптеках. А вообще учеными отдела «расшифровано» более 50 препаратов тибетской медицины. Некоторые отработаны и рекомендованы для экспериментального изучения, а отдельные уже используются в лечебной практике, полифитохол, в частности, новые прописи создаются с учетом местных условий, характера заболеваний и образа жизни лечащегося. Изучены фармацевтические свойства бадана толстолистого, шлемника байкальского, горячавки бородатой, термопсиса лацентного. Но все же главная задача Базарона и его коллег — объективно оценить многовековой опыт древних тибетских врачевателей, ввести в научный оборот достоверную, правильно интерпретированную информацию из старинных трактатов. При этом он считает, что тибетская медицина не заменяет современную, а лишь дополняет и обогащает ее. Только сегодняшним исследователям необходимо хорошо ее изучить и отобрать рациональное и полезное. В связи с этим возникает другая проблема. Специалистов, знающих тибетский язык, в БНЦ единицы. Необходимо обучать молодых. И не только в нашей республике, но и за рубежом (в Тибете, Индии, Монголии). Но нехватка финансов не позволяет этого делать. Нужно искать выход.