Орест Мальцев - Венгерские рассказы
- Название:Венгерские рассказы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советский писатель
- Год:1946
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Орест Мальцев - Венгерские рассказы краткое содержание
Венгерские рассказы - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Солдат в серой шинели, спустившись на несколько ступенек, посветил фонариком и что-то сказал. Мы не поняли и пожалели, что не пустили в бункер семью еврея Шернера, который знает восемь языков.
Солдат улыбнулся. Улыбка у него была благодушная, добрая. Мы смотрели на него, ничего не понимая. Тогда он показал нам в сторону выхода, махнул рукой и ушел, оставив дверь широко открытой.
Тут мы поняли, что все страшное уже кончилось и нам можно выйти на улицу. Мы были опьянены светом, солнцем, свежим воздухом, пространством. К нам вернулась жизнь.
Немцы еще один день сопротивлялись у мостов, а затем отступили в Буду и последним взорвали наш самый великолепный, самый старый мост, Ланц-хид.
Дорогой друг, мне больно вам писать об этом. Рухнули в воду все семь мостов — гордость нации, чудесные сооружения, которыми мы восхищались с детства и с которыми, как пьеса с декорацией, связаны воспоминания о наших первых романтических свиданиях. Увы, мосты неповторимы, как неповторимы и эти свидания…
Немцы в Буде. Они наугад стреляют сюда из пушек, поэтому мы попрежнему живем в бункере. Хлеба нет, едим одну фасоль, сваренную на воде, а иногда мясо, вырезанное из трупа лошади…
Простите меня, мой дорогой друг. Прошло много дней, а я ни строчки не прибавил к этому письму. Я был очень нездоров; теперь кризис, благодарение богу, миновал, но, по мнению доктора Тэкели, я еще долго проваляюсь… Я с трудом держусь на ногах, а в зеркале вижу заостренное лицо с глубоко ввалившимися глазами, в которых застыл ужас тех ночей, когда прилетали немецкие самолеты и стреляли русские зенитки, стоящие на Тисса Кальман-тэр.
Сейчас до странности тихо: ни самолетов, ни стрельбы. Немцев в Буде, говорят, уже нет. В это нетрудно поверить. Так много радостных слухов: будто бы скоро привезут в Пешт продовольствие, будто создана правительственная Пятерка, которая заботится о населении, о том, чтобы был хлеб, столовые и даже театральные представления, чтобы возобновилась торговля и начали работать предприятия…
Эти слухи и меня навели на мысли о нашей лавке. Я попросил Тэкели сходить посмотреть, что стало с нею. Он сказал, что обвалился только угол и в окнах выбиты стекла. Сохранилось кое-что из старинной мебели, люстр. Когда жизнь наладится, мы с вами, не правда ли, опять начнем свое дело. Но когда это будет? Сейчас я рад за вас, что вы далеко отсюда…
С истинно венгерским приветом,
ваш друг и компаньон
Д о м б а и Б э л а.
14 февраля 1945 г.
Мой дорогой друг и компаньон, Иожеф!
Сегодня, едва оправившись от болезни, я вышел наконец из бункера с таким ощущением, как будто выполз из могилы. Все меня поражает, я всем удивлен. На горах Буды еще голубеет снег, а в городе сухо, солнечно, и если бы не сильный ветер, было бы совсем тепло.
На Ракоци-ут полно народа. Все оживлены, куда-то спешат, все объяты весенним настроением. Я кажусь сам себе странным, блуждающим без всякой цели существом — вроде мокрицы, случайно очутившейся на солнцепеке.
Почти у всех на рукавах красные и белые повязки с разными надписями по-русски и по-венгерски, например: «Полицай», «Почта-банка», «Гор. правительство», «Фильм», «Водопровод», «Тиатр-артиста», «Рабочий-типограф», «Коммунистическая партия», «Ж. Д.», «Научный университет», «Строитель развалин, архитектор», «Журналист», «Государственный чиновник», «Городское кладбище» и так далее.
Тэкели, конечно, — «Доктор медицины», а его дочь Розита, такая модница, надела платок цвета хаки с красным крестом, что к ней очень идет. Полковник Каради, — помните чиновника в генеральном штабе? — проходя мимо меня, смутился: он в штатском костюме с красной надписью на белой повязке: «Аграрная партия». Очевидно, эта партия стала для него теперь более удобной, чем его собственная «Венгерская жизнь». Мадам Эдит, муж которой служил в зоологическом саду и погиб на русском фронте, теперь — «Вдова смотритель зверей». Она мне шепнула, что знакомый серб помог ей вырезать из материи русские буквы, и что он может, по ее рекомендации, то же сделать и для меня. Я только не пойму: почему владелец магазина головных уборов стал вдруг подданным Швеции? У него повязка с желтым крестом на синем поле. Во что ему это обошлось?
В этой толпе, где каждый объявляет о своей настоящей или мнимой профессии, я почувствовал себя совершенно непристроенным. В самом деле, надо, подумал я, и себе нашить с помощью серба «Антиквар». Говорят, всех «никто» будут забирать на работу.
Утомленный и немножко растерянный, я уже хотел было поплестись обратно, как навстречу попался юркий мальчишка с кучей мадьярско-русских словарей подмышкой. Восемь пенго за книжечку. В ней около пятисот самых нужных слов. Мне это пригодится. Мальчик делает прекрасную коммерцию. У него полон карман денег.
Затем я увидел толпу возле рыжего субъекта в синей жилетке. Примостившись в глубине разбитой витрины, он кричал: «Тэшек, мечешт вэнни!» с таким энтузиазмом, как будто продавал пирожки. За восковую свечу, жирную, кофейного цвета, в форме стаканчика — 26 пенго! Я выругался, но взял пять свечей. У этого же продавца масса тетрадей, карандашей «титан» и английских булавок. Он не успевал всех обслуживать. То и дело запихивал обезьянью лапу с выручкой в задний карман брюк… Просто непостижимо, зачем людям понадобилось сразу столько тетрадей и карандашей, словно все стали писателями! Меня это заинтересовало, прямо скажу — во мне проснулся дух коммерсанта, и я пошел дальше, забыв об усталости.

На углу Эржебет и Вешелени когда-то был магазин модной обуви. Теперь его хозяин, долговязый Сентивани, на том же углу, на тротуаре, торгует шнурками для ботинок. Он говорит, что не может больше сидеть без дела, к тому же есть приказ русского коменданта: кто занят торговлей, того ни на какую другую работу не пошлют.
На Эржебет-кэрут, оказывается, открылась масса магазинов. В витринах вывешены большие листы картона или бумаги со списками товаров. В одном месте под нарисованной куклой крупно написано: «Kis baba bazár». Маленький кукольный базар! Не правда ли, странно видеть сейчас кукол? У владельца базара, толстяка Самуэля, улыбка до ушей. Он счастлив: вся его продукция уцелела.
Зашел я также и в книжную лавку очаровательной Лили Вассель. Она торгует в дверях, разложив товар на сколоченных из досок полочках. Я купил «Письма с моей мельницы». Альфонса Додэ и «Труженики моря» Виктора Гюго. Я не читал этих книг.
А сколько на улицах бижутерии! На табуретках и в простенках окон, дверей, и прямо на земле, и в раскрытых чемоданах. На картонных полочках, обтянутых бархатом, — брошки, булавки, серьги, брелоки, портсигары, мундштуки; а на веревке, привязанной одним концом к водосточной трубе, а другим к раме окна, висят «жемчужные» ожерелья и галстуки.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: