Леонид Млечин - Китай – великая держава номер один?

Нависающий над российским Дальним Востоком Китай с его астрономическим населением многим у нас кажется чудовищной опасностью. Не покусится ли народ без жизненного пространства на незаселенные сибирские просторы?

У России и Китая огромная общая граница. Она проходит причудливой линией по землям, с которых некогда совершали свои набеги завоеватели — то гунны, то монголы, то казахи. На протяжении истории граница переносилась то туда, то сюда. Все это создавало основу для взаимной нетерпимости.

Невозможно игнорировать и реалии демографического характера. Дурные предчувствия преследуют российских лидеров, особенно на пустеющем Дальнем Востоке, когда они думают о том, как стремительно растет население Китая.

Но не преувеличены ли слухи о коварстве китайцев? И в XIX веке в России много писали и говорили о китайской опасности — а воевать в XX веке пришлось с Германией. Китай же входил в антигитлеровскую коалицию и был союзником СССР.

Страх перед Китаем многообразен. Одни говорят, что стремительно развивающийся Китай с его самой большой в мире армией может в будущем представлять прямую военную опасность для России. Другие боятся, что российский Дальний Восток превратится в сырьевой придаток Китая. Третьи опасаются, что китайцы мечтают заселить пустынные просторы Дальнего Востока, откуда русские уезжают.

В Москве есть специалисты, которые считают, что поспешная демилитаризация российского Дальнего Востока породила у местного населения чувство неуверенности — даже более сильное, чем во времена прямого советско-китайского противостояния и боев на острове Даманский.

Отношения между нашими странами в последнее столетие складывались очень сложно. Это наследство незримо присутствует в дне сегодняшнем.

Когда в декабре 1949 года в Москву приехал вождь китайских коммунистов Мао Цзэдун, во всем мире с надеждой или со страхом следили затем, что теперь произойдет. После создания народного Китая советские и китайские коммунисты сообща владели уже третью мира. И судьба всего человечества зависела от того, как складываются отношения Сталина и Мао. Что они замышляют вдвоем? И чего ждать от нового хозяина Китая, которого в мире еще совершенно не знали?

В декабре 1949 года в Москве пышно отмечали семидесятилетие советского вождя. Мао как дорогой и почетный гость сидел рядом со Сталиным. Но никто не знал, о чем они договорились. И договорились ли вообще. Ходили слухи, что Сталин не очень доверяет слишком самостоятельному Мао Цзэдуну, что он поддерживал совсем других людей в руководстве китайской компартии, но его главного любимца отравили, и что Мао намерен держаться наособицу, потому что он сам великий вождь.

1 октября 1949 года Мао Цзэдун появился перед огромной толпой на пекинской площади Тяньаньмэнь и провозгласил создание Китайской Народной Республики. Толпа восторженно кричала: «Да здравствует председатель Мао!» Он взмахнул рукой и ответил: «Да здравствует народ!» И с этого дня загадочный Мао оставался в центре внимания всего мира. При жизни его фигура была скрыта покровом таинственности и благоговения в значительно большей степени, чем это бывало с китайскими императорами. Его высказывания цитировались с трепетным страхом. И кто мог суверенностью сказать, что понимает Мао и способен предугадать его шаги?

Жизнь Мао Цзэдуна — это увлекательный роман о крестьянском сыне из Южного Китая, который поставил перед собой цель завоевать Поднебесную, нашел восторженных последователей, боролся сначала с японцами, а затем с собственным правительством, всех одолел и стал неограниченным властителем страны с миллиардным населением.

Мао родился 26 декабря 1893 года в крестьянской семье в деревне Шаошань (провинция Хунань). Его имя Цзэдун в переводе с китайского означает «Сияющий на Востоке». Мао обожал свою мать и ненавидел отца. Во время культурной революции он говорил: «Мой отец был плохим человеком. Если бы он был сейчас жив, ему следовало бы сделать "самолет"…» (так хунвэйбины поступали со своими жертвами: выкручивали им руки за спиной, а голову опускали вниз).

Как это ни странно для вождя революции, Мао был человеком книги, а не действия. Он хотел учиться, много читал, писал стихи. Поздно вставал и с юных лет страдал от бессонницы. Знакомство со снотворными улучшило его жизнь. Он даже сравнил изобретателя снотворных с самим Карлом Марксом.

В юные годы Мао был невысокого мнения о своем народе: «По своей природе люди в нашей стране инертны, лицемерны, довольствуются рабским положением и полны предрассудков… Страна должна быть разрушена, а затем построена заново».

Мао Цзэдун преподавал в школе историю, но не собирался довольствоваться столь скромной ролью. «Такие люди, как я, — говорил он, — в долгу лишь перед самими собой. Мы ничем не обязаны другим… Великие герои становятся могущественными, неистовыми и непобедимыми. Сила героев подобна урагану, вырывающемуся из теснин ущелья, подобна сексуальному маньяку, охотящемуся за своей жертвой. Их не остановить…»

Мао увлекся коммунистическими идеями и подумывал о поездке в Мекку революции — Россию. Пытался брать уроки русского у одного эмигранта, но не осилил даже алфавита.

Маньчжурская династия Цин правила в Пекине с 1644 года Маньчжуров было меньше ханьцев — основной этнической группы Китая, поэтому свержение правящей династии воспринималось как освобождение от власти инородцев. Символическим актом стало избавление от косы, которую носили мужчины. Короткие волосы означали поддержку революции. Косы обрезали принудительно. А маньчжурам еще и отсекали головы. Восставшие революционеры писали: «У маньчжура сердце змеи, нрав хищного зверя. Режь монголов и маньчжур, убивай заморских скотов!»

29 декабря 1911 года в Нанкине вождя революции Сунь Ятсена провозгласили временным президентом Китайской республики. 12 февраля 1912 года вдовствующая императрица Лун Юй обнародовала декрет об отречении. В октябре 1919 года Сунь Ятсен преобразовал Чжунхуа гэминьдан (Китайскую революционную партию) в Чжунго гоминьдан (Китайскую национальную партию).

Сунь Ятсен искал союза с Москвой, считал, что революционерам нужно держаться вместе. Партия гоминьдан дважды пыталась вступить в Коминтерн, но ее не приняли. Идеологи мировой революции в Москве считали, что в первую очередь обязаны поддерживать коммунистов, а не националистов.

После кончины Сунь Ятсена от рака главой центрального правительства Китая стал генерал Чан Кайши. Он побывал в Советском Союзе задолго до Мао Цзэдуна — осенью 1923 года, еще будучи начальником штаба китайской армии. Его принял секретарь ЦК партии Ян Эрнестович Рудзутак.