Леонид Млечин - Китай – великая держава номер один?

Дом принадлежит родителям Го. Увидев, что никто не приходит реквизировать имущество их сына, они на старости лет открыли велосипедную мастерскую. Они живут в такой же маленькой комнате, только на их попечении внук от старшего сына. Мальчик сидит на полу и, торопясь на улицу, выводит в школьной тетрадке иероглифы без должной почтительности к древнему письму.

«Страна становится открытой, перспективы появляются. Сейчас только и работать, — говорит Го Шучень — Креветки сами с неба не падают». Го, несмотря на свою молодость, большой дипломат: «Конечно, у партии были свои ошибки. Но к ней нужно относиться, как к старой матери. Мать ведь не бросишь».

Ресторан Го Шученя работает семь дней в неделю, практически круглосуточно. Если кто-то пожелает просидеть в ресторане до утра, его будут кормить и поить. Перерыв на обед и санитарный час не существуют. Так работают в Китае теперь все частные ресторанчики и лавки. Они открываются чуть свет и закрываются (весьма условно), когда исчезает последняя надежда залучить последнего клиента.

Рестораторы и владельцы лавок гоняются за клиентами. Официантки выскакивают на улицу, если видят, что потенциальный клиент сомневается: заходить или не заходить? Овес не просто ходит, а уже бегает за лошадью.

А вот как вы глядела новая жизнь на селе…

Хорошо жить в таком доме. Дом двухэтажный, красивый, с большими окнами. С садиком, в котором цветут розы. Дом благоустроенный — с водопроводом, теплым туалетом, газовым отоплением. На первом этаже пол каменный, на втором паркетный.

В доме есть все, что принято иметь преуспевающей китайской семье: холодильник совместного японо-китайского производства, стиральная машина, цветной телевизор, видеомагнитофон, музыкальная система с караоке. Протяни руку — прямо на полу, под вешалкой стоит батарея литровых пивных бутылок.

Такие дома строят в богатых колхозах, где можно заработать, куда сам Дэн Сяопин приезжал убедиться, что его сограждане наконец-то счастливы. Крестьянам в Китае пенсия не положена, а тут платят. Пенсия неплохая — почти половина зарплаты городского рабочего. И еду любую — рис, овощи, мясо — в колхозе дают бесплатно.

Главное, что Лю Пинноп, которой восемьдесят лет и которая живет в чудесном доме № 317, до всего этого дожила.

Ее сын выращивает в колхозе грибы и разводит рыбу. Он зарабатывает почти в три раза больше, чем городской рабочий. Ее невестка, крепкая деревенская женщина, работает теперь в колхозном Доме культуры и ходит в ярко-красном костюме с золотыми пуговицами.

Ее внука родители собираются послать после школы в университет. Если провалится на экзаменах в государственный, пойдет в частный, есть такие теперь и в Китае. Год обучения стоит примерно двадцать пять тысяч юаней — семимесячная зарплата среднего служащего. В колхозе накопить деньги сыну на образование легче, чем в городе.

Всю жизнь Лю Пинноп крестьянствовала, выращивала рис, овощи, пшеницу. И до провозглашения народного Китая, и после. Жила плохо или очень плохо. Нормальная жизнь началась с реформой, когда Дэн Сяопин разрешил зарабатывать.

В зеленом платке, синей куртке и таких же штанах она сидит на новеньком стуле под большой фотографией Дэн Сяопина в окружении колхозных детишек. Дедушка Дэн на восемь лет старше бабушки Лю. Не знаешь, у кого жизнь была легче. Дэну всегда хватало еды, зато бабушку не позорили на весь белый свет, не выгоняли из дома и не угрожали размозжить ее «свиную голову».

Лю Пинноп и ее семья всем обязаны Дэн Сяопину. Зато не будь бессловесной бабушки с ее готовностью жить впроголодь и работать за троих, реформа бы не получилась. Но если бы в 1949 году у Дэна и его старших товарищей Мао Цзэдуна, Чжоу Эньлая, Линь Бяо, Лю Шаоци и других руководителей компартии Китая ничего не вышло, то Лю Пинноп, может быть, и не пришлось бы ждать восьмидесяти лет, чтобы из одной-единственной комнатки, где ютилась вся семья, перебраться в собственный дом…

Ее сморщенное личико не выражает ни восторга, ни недовольства судьбой. Ее уже ничто не может ни огорчить, ни обрадовать. Даже обилие еды в доме, последняя утеха пожилого человека. Маленькие тарелочки с приготовленными заранее обедом и ужином стоят не в холодильнике, а в шкафчике со стеклянными дверцами — для внука, который должен прийти из школы, для сына и невестки — каждому то, что он любит. А у бабушки нет любимого блюда. Ни в детстве, ни в молодости, ни в зрелые годы не удалось ей поесть чего-нибудь вкусного и вдоволь. Теперь уже и не хочется.

В Китае, как и в России, надо жить долго…

Молодой человек, который приехал на встречу со мной на «мерседесе», был одет в джинсовый костюм и белую рубашку.

— Мао Цзэдун для нас как бог. Наши водители вешают на лобовое стекло портрет председателя Мао, и в этом выражается народная любовь к председателю. Совсем недавно автобус свалился с откоса, но никто из пассажиров не пострадал. Знаете почему?

— Почему?

— На лобовом стекле был портрет председателя Мао.

Молодой человек торжествующе посмотрел на меня. Он курил только «мальборо» по восемь юаней за пачку. Его зажигалка шипела, как змея. Молодой человек и его начальник работают в администрации города Ханчжоу и отчаянно завидуют новым китайским бизнесменам. Другие времена настали в Китае: быть маленьким начальником не так уж выгодно.

Что сохранилось из прежних привилегий? Хорошие квартиры. Служебные машины с шофером. Квалифицированная медицинская помощь. Поездки за границу. Так то для высшей пекинской номенклатуры! Провинциального чиновника эти блага и прежде обходили. Но раньше у него была зарплата повыше, чем у соседей, положение, и ждала хорошая пенсия. Теперь чиновничья зарплата мало кого привлекает. Дополнительных выгод — никаких.

Китайская экономика делится на две. Государственный сектор: военная промышленность, энергетика, включая атомную, транспорт, научные — в том числе космические — исследования. Частный сектор: все остальное, включая торговлю и сектор обслуживания. Что представляет собой сельское хозяйство? Частные хозяйства на принадлежащей государству земле.

Хорошо живется в Китае тем, кто занялся бизнесом. На втором месте те, кто сумел устроиться на совместные предприятия. На третьем сельские промышленники — крестьяне, которые не только землю обрабатывают, но еще и что-то производят.

Ханчжоусские начальники рассказали мне, как буквально на глазах один крестьянин стал миллионером. Когда его избрали бригадиром, он придумал выпускать пластиковые упаковки — для молока, соков, шампуней и моющих средств. Как раз такие упаковки и понадобились. Вчерашний бригадир, которого теперь величают генеральным директором, купил новую производственную линию в Японии и вообще «из-за границы не вылезает». А еще недавно шапку ломал перед любым уездным начальником.