Юрий Корнилов - Горячее сердце

«А почему бы, — думал Ногин, — нам не найти для Уралплатины горного инженера? На Западном Урале? Там нет крупных промышленных месторождений золота и платины, но горные инженеры, которых бы не знали в Свердловске и Челябинске, наверное, есть. Если бы хоть один из них согласился помочь чекистам!.. А еще лучше, если бы специалисты нашлись среди пермских наших сотрудников. Арефьева бы нам, но не моряка, а инженера!..» Для этого-то он и вызывал Добоша.

…Добош уже ждал, хотя до встречи оставалось еще полчаса. Он знакомился, как и наказал Ногин, с делом о вредительстве в золото-платиновой промышленности.

— Ну, как? — пожимая руку, указал головой Ногин на папку.

— Не понимаю, при чем тут я? — пожал плечами Добош. — Золото-платиновые прииски в основном в бассейне Миасс-реки да под Свердловском и Тагилом. У нас, на Западном Урале, месторождения бедные, их даже не пытаются разрабатывать.

— Потому-то я и пригласил вас. Горные инженеры с приисков хорошо знают друг друга, а мы с вами должны найти такого, который был бы им незнаком и которого можно устроить на службу в правление треста Уралплатина. Лучше всего профессионального чекиста или коммуниста — участника гражданской войны. Можно и сочувствующего нам… Есть у вас такие на примете?

— Надо подумать, — в голосе Добоша проскользнуло сомнение.

— Ну, если в Перми нет, будем искать в другом месте… Кстати, вы не соскучились по Свердловску, все-таки с двадцать первого года в этом городе, а мы вас в Пермь послали.

— Скучаю, — признался Добош.

— Считайте, что командировка в Пермь кончается. Найдете нужного человека для Уралплатины и возвращайтесь. Приказ я уже подготовил. Матсон согласен. Будете со мной заниматься золото-платиновой промышленностью. Опыт кое-какой у вас есть.

Добош утвердительно кивнул.

Ногин встал, открыл сейф, достал папку:

— А теперь поговорим о плане операции, о ее деталях.

Челочка на лбу молодой смазливой секретарши все время раскачивалась.

— Нет-нет, — энергично трясла она головой, — технический директор занят… Подождите…

— Нет-нет, — встречал отпор очередной посетитель, — товарищ Доменов вас принять сегодня не сможет.

— Аллэ! — брала она телефонную трубку двумя пальчиками, словно та была чем-то испачкана. — Да-да… Это трест Уралплатина, — и тут же переходила на знакомое: — Нет-нет, Вячеслав Александрович не возьмет трубку. У него совещание. Что я могу поделать. Позвоните часика через три…

— Нет-нет, — снова слышался ее громкий голос: — Нет-нет…

— Тьфу ты, дьявол, — сплюнул молодой человек, уже второй час томившийся в приемной, и обратился к сидящему рядом безучастному ко всему кудрявому человеку в полувоенной форме: — Как выщербленная пластинка — одно и то же выдает!

Человек в полувоенной форме пожал плечами. И ничего не ответил.

Секретарша заметила взгляд парня и кокетливо одернула платье:

— Что это вы смо́трите на мои ноги?

— Да не смотрю я на ваши ноги, — смутился парень.

— Нет-нет… Смо́трите, я же видела.

— Тьфу ты, дьявол, — снова сплюнул парень. И стал смотреть в сторону. Но после этих слов секретарши ему действительно захотелось поглядеть на ее ноги. Ноги как ноги — бутылочками, сама полная, с высокой пышной грудью, черноволосая, намазанная. Ее можно назвать красивой, но было что-то отталкивающее в глуповатых фразах, в ее самолюбовании. А она явно подчеркивала свои женские прелести.

Но вдруг секретарша преобразилась, соскочила со стула, приветливо заулыбалась:

— Петр Сергеевич, какими судьбами? Откуда вы?

В приемную вошел высокий, худой, седеющий мужчина с продолговатым лицом. Его модный светлый костюм был пригнан по фигуре, как офицерский мундир. Белая сорочка, стоячий воротник, галстук, завязанный нарочито небрежно — широким узлом. Все говорило, что этот человек следит за собой.

Наклонив голову, продемонстрировав безукоризненный пробор и пятачок лысинки на затылке, мужчина галантно приложился к руке секретарши:

— Из Питера, милочка, из Питера… С брегов Невы холодной. Естественно, пришлось завернуть в Москву-матушку… А вы все хорошеете.

Секретарша раскраснелась от счастья:

— И вы тоже, Петр Сергеевич!

— Тогда вечером приглашаю вас на свидание… В ресторан, — закончил он шепотом. — Жду там, где всегда. Вы помните?… А Вячеслав Александрович занят?

— Сейчас, сейчас, я спрошу, — секретарша скрылась за дверями.

Доменов помешивал серебряной ложечкой в стакане и читал разложенные перед ним бумаги.

— Я же сказал, чтобы меня не беспокоили, — недовольно встретил он появление секретарши. — Что-нибудь стряслось?

— Нет-нет… — заметалась челочка на лбу, — но… Приехал Петр Сергеевич…

— Кто приехал? — переспросил встревоженно Доменов.

— Чарин.

— Этого еще не хватало! Зови немедленно.

Чарин вошел, раскрывая объятия:

— Здравствуй, старина, сколько лет, сколько зим!

— Здравствуй, — недобро ответил Доменов. — Кто тебе разрешил прикатить к нам? Мы же договорились: встречаться как можно реже…

— Успокойся, Вячеслав, — спрятал улыбку Чарин, — я приехал в командировку по линии научно-технического совета горной промышленности. Предписано мне произвести обследование треста. Чем-то высокие сферы, — он ткнул в потолок, — недовольны.

— А-а… — Доменов подошел к Чарину и обнял. — Прости…

— Нервным ты стал, Вячеслав, нервным… Чего ты боишься? Конспирация у нас — комар носа не подточит. А потом, всем ведомо, люблю я Урал! Ох, как люблю! Вся юность у меня с ним связана, — Чарин прикрыл глаза, — здесь моя силушка развернулась… Я — мещанский сынок, неимущий, на Урале господином стал! Подумать только, как время промелькнуло! Кажется, совсем недавно я еще в студенчестве первые драги на Ису строил… Так справлялся с делом, что меня помощником управителя платиновых приисков в Тагильском округе назначили! А потом… Все увидели, на что я способен! Пожалте, расшаркались передо мной, на место управителя золотых приисков! А какие разведки я провел, какие запасы платины обнаружил! Небось до сих пор их разрабатываете?

— Разрабатываем, разрабатываем, — согласился Доменов. — Но что-то ты больно сентиментальным стал? Не глотанул ли чего по дороге?

— О, как ты огрубел, Вячеслав, как огрубел! Я глотанул воздуха того края, где богатырские дела творил!

— Ну, уж и богатырские, — Доменов попытался остановить речеизлияние Чарина.

— А как ты по-иному назовешь все, что я сделал на Кытлыме? Кто поставил и пустил три драги? Я!.. Кто построил поселок с клубом и больницей? Я… Кто оборудовал лесопильные заводы, бумажную, деревообделочную фабрику? Опять я…

— Расхвастался… Ты руководил, а все остальное — народ вершил.