Юрий Корнилов - Горячее сердце

— Ругали Советскую власть? — с улыбкой подсказал Белобородов.

— Ну разумеется, — не стал отрицать Макаров. — Но никаких разговоров о предстоящем восстании я не слышал. Не обсуждали мы этот вопрос и когда оставались с Бутыриным вдвоем, каждый раз он уходил от разговора, советовал мне набраться терпения и ждать, покуда не пробьет наш час. Однажды, придя домой поздним вечером, он велел мне быстро одеваться: «Идем получать оружие». Мы тотчас вышли из дому. Дорогою Бутырин сообщил, что восстание назначено на полночь. В нашем распоряжении оставалось всего полчаса. Когда прибыли на место, оружие еще не было подвезено. В темноте я не увидел ни одного знакомого лица. Помню, многие выражали недовольство тем, что среди собравшихся нет руководителей. Так, в полной неясности, прошло около часа. Вдруг кто-то крикнул, что нас окружают красногвардейцы. Бутырин шепнул мне: «Давай быстро сматываться!» Мы благополучно добрались до его дома, а утром я ушел в Казаринку, прожил там месяца полтора, затем вернулся в Торск.

— С какой целью? — спросил Белобородов. Макаров пожал плечами:

— В Казаринке мне просто нечего было делать. В Торске я рассчитывал при содействии Бутырина подыскать подходящую работу.

— Вам это удалось?

— Нет, поскольку город вскоре был захвачен белыми войсками.

— А не потому ли вы поспешили в Торск, что белогвардейские войска находились уже на подступах к городу?

— Это лишь ускорило мое возвращение, — сказал Макаров.

— Были и другие мотивы?

Макаров словно не слышал вопроса, молча уставился взглядом в пол, о чем-то задумался. Наконец коротко обронил, не поднимая глаз:

— Были…

Подождав немного, Белобородов высказал догадку:

— С Василием не поладили?

Макаров махнул рукой:

— Если б один Василий. Петька, младший, еще почище был…

— Ссорились?

— До ссор не доходило. Но говорить нам было не о чем.

— В Торске вы и на этот раз воспользовались гостеприимством Бутырина? — спросил Белобородов.

— Разумеется.

— До захвата города белыми вами лично предпринимались какие-либо активные действия против Советской власти?

— Нет. Но при подходе к городу белых войск, буквально за несколько часов до их вступления в Торск, к нам на квартиру явился один из бывших царских офицеров и объявил, что в городе произошел переворот, что Советская власть свергнута и что нам с Бутыриным надлежит немедленно явиться по указанному адресу для получения оружия. Мы поспешили на сборный пункт. Там нам сказали, что мы поступаем в распоряжение капитана Шмакина. В тот же день мы приступили к формированию роты особого назначения…

— Вы были поставлены в известность о том, какие функции должна выполнять ваша рота?

— В общих словах. Капитан Шмакин сказал нам, что командование придает особое значение таким подразделениям, как наше, в искоренении большевизма.

— Вы знали, что ваш старший брат Василий — большевик?

— Да, знал.

— И не попытались отказаться от назначения вас командиром карательного взвода?

— Когда поступил приказ о размещении нашей роты в Казаринке, я уже был командиром взвода и мне оставалось только выполнить этот приказ, — ответил Макаров.

«В о п р о с: Будучи командиром карательного взвода, какое личное участие вы принимали в выявлении и аресте среди населения Казаринки коммунистов и лиц, которые им сочувствовали?

О т в е т: Мне приходилось этим заниматься по долгу службы.

В о п р о с: Каким образом это делалось?

О т в е т: Припоминаю такой случай. Вместе с прапорщиком Фарафонтовым и группой солдат я был послан командиром особой (карательной) команды, в составе которой находился мой взвод, капитаном Шмакиным на поиск и арест балтийского матроса-большевика, фамилии которого не помню. Был донос о том, что этот матрос, прибывший в Казаринку для связи с большевистским подпольем, скрывается в одном доме по улице Нагорной.

Мы произвели обыск и обнаружили матроса в погребе. При этом он оказал сопротивление — бросил гранату и отстреливался из маузера. Нам не удалось взять его живым: по моему приказу в погреб были брошены гранаты. Хозяин дома, его жена и старший сын были расстреляны.

В о п р о с: Сколько человек было расстреляно в Казаринке летом 1918 г. при вашем непосредственном участии?

О т в е т: При моем непосредственном участии летом 1918 г. было расстреляно в Казаринке около ста человек».

— Во время допросов применялись пытки?

— Насколько помнится — нет.

— Следствие располагает на этот счет достоверными фактами.

— Я хотел бы уточнить: арестованных били плетьми или шомполами, но такие меры телесного воздействия не считались пытками.

— Избиение арестованных производилось по вашим личным приказаниям?

— В некоторых случаях. В те дни, когда я был дежурным офицером.

— При каких обстоятельствах была арестована Мария Макарова?

До сих пор Макаров — кто знает, каких усилий ему это стоило, — старался сохранять внешнее спокойствие и достоинство. Лишь в самой глубине серо-голубых холодных глаз таилась смертная тоска и чувствовалась напряженная работа мысли. Подходил к концу второй допрос, и хотя к делу не добавилось, можно сказать, ни одного существенного факта, которым не располагало бы следствие, однако и ничего из того, что было известно по рассказам свидетелей, Макаров в общем-то не отрицал. Он знал, какой приговор его ждет, и, похоже, не рассчитывал на снисхождение.

Однако мысль его работала, и какой-то план у него был — в этом Белобородов не сомневался. На что-то Макаров определенно рассчитывал. Или это с годами выработанное убеждение, что из любого, даже совершенно безнадежного положения в конце концов можно найти какой-то выход? Убеждение человека, которому уже не раз доводилось уходить от неминуемой, казалось бы, гибели?

Впрочем, один чрезвычайно заинтересовавший Белобородова факт своей биографии Макаров все же сообщил. Он назвал номер полка, в котором служил после окончания школы прапорщиков и в котором получил второй офицерский чин, а затем и третий.

151-й полк… Возможно, что Белобородов, записав этот номер в протокол, тут же бы и забыл о нем, если бы не одно обстоятельство, касавшееся собственной его биографии.

Дело в том, что полк, в котором он сам служил последние два года империалистической, одно время дислоцировался по соседству со 151-м полком. Белобородову приходилось бывать в том полку с партийными поручениями, и он был наслышан о тамошних офицерах, представлявших собой замкнутую, сплоченную группу единомышленников-монархистов. Душой этой группы и хранителем ее традиций был подполковник Орлов, считавший себя прямым потомком знаменитого екатерининского временщика.