Рейнхард Гелен - Отдел «Восток»: тайные операции западных спецслужб против СССР

Последовавшие вслед за случаем с Фельфе проверки подтвердили: введенная у нас плотная система безопасности не гарантирует на сто процентов от таких проколов. Поэтому меры эти не должны ослабляться ни при каких обстоятельствах.

В октябре 1962 года США были втянуты Кубой в опасный кризис.

То обстоятельство, что Вашингтон упустил свой шанс при неудавшейся высадке антикастровских эмигрантов в заливе Свиней, теперь обернулось большими неприятностями для США. Советы укрепились на острове и решили воспользоваться представившейся им возможностью для строительства там ракетных баз. ЦРУ удалось своевременно раскрыть проводившиеся на Кубе работы. Во всяком случае, настолько своевременно, что американские ВМС и авиация смогли предотвратить доставку наступательных ракет морем.

Множество советских транспортных судов, замаскированных под безобидных «купцов», находилось в море с «летающей смертью» на борту, держа курс на Кубу, когда президент Кеннеди объявил об установлении блокады острова. Доставка ракет на Кубу была приостановлена. Советские суда повернули назад вместе со своим грузом, грозившим гибелью человечеству.

Многие, кто в эти октябрьские дни вновь обрел уверенность в том, что США готовы решительно защищать свободу, задавали себе вопрос, а не было бы предотвращено сооружение первых заграждений в Берлине 13 августа прошлого года, если бы западные державы заняли такую же твердую позицию.

Насколько серьезно оценивалось положение американской стороной, свидетельствуют, в частности, слова тогдашнего директора ЦРУ Джона Маккоуна, который заявил:

— Это — кризис, который мог развязать войну, возможно даже термоядерную.

Мало кому известно, что по каналам нашей службы также были добыты некоторые данные о строительных работах на Кубе, которые подтвердили довольно полную картину положения дел, полученную к тому времени в ЦРУ. Как бы то ни было, наши сведения явились вкладом в успех ЦРУ, который я всегда признавал и оценивал как одно из крупнейших достижений разведки нашего времени.

…1963 год принес значительные изменения в расстановке правящих сил во многих странах. В Греции после ухода в отставку премьер-министра Караманлиса (11 июня) начались события, в результате которых страна до сих пор не может успокоиться, а ведь она, находясь на южном фланге НАТО, занимает стратегически важные позиции и является нашим надежным партнером. Однако греческая разведывательная служба, невзирая на все изменения в руководстве страны, насколько я мог судить, продолжала выполнять свои трудные задачи с полной самоотдачей и большим мастерством. Каждый, кому близка судьба Европы, может, как и я, только желать, чтобы эта страна древней культуры вновь стала оплотом мира во всем мире и обрела то значение, которое ей подобает, учитывая ее великое прошлое. Здравомыслящему человеку, какой бы точки зрения он ни придерживался в вопросе политического развития Греции, ясно одно: она превратилась бы в коммунистическое государство, если бы своевременно не были собраны силы, противостоящие агрессии с Востока.

В это же время (18 июня) политическую сцену оставил великий старец Израиля Давид Бен Гурион, занимавший пост премьер-министра. Его преемником стал Леви Эшкол. Историческая заслуга Бен Гуриона— примирение между израильским и немецким народом. Его встреча с федеральным канцлером доктором Аденауэром, которая состоялась несколькими годами ранее, сыграла решающее значение в этом процессе. Я всегда сожалел, что после краха германской империи в конце войны ставшая ее преемницей ФРГ оказалась втянутой в борьбу Израиля за свое существование как государства против арабских стран. Но этого, видимо, невозможно было избежать.

Если традиционную дружбу арабов с Германией я рассматривал как достаточный фактор, способствовавший поднятию нашего государства из руин, то участие ФРГ в обеспечении выживания государства Израиль представлялось мне как политическая обязанность Германии. Руководители арабов и лидеры израильтян устанавливали связи с федеральным правительством, а нередко и со мной. В конце концов политическое и военное развитие событий на Ближнем Востоке, кульминацией которых явилась новая проба сил в июне 1967 года, поставило перед федеральным правительством, а вместе с тем и перед нашей службой вопрос о необходимости окончательно определить нашу позицию, что и было сделано.

В начале ноября 1963 года в далеком Южном Вьетнаме личный режим Дьема сменила военная хунта. Сам Дьем был убит. Последовали волнения военных и преобразование правительства. Они парализовали государственную власть и боеспособность армии, а вместе с тем дали толчок такому развитию событий, которое обусловило распространение вооруженных стычек по всему Вьетнаму и в конечном счете привело к вьетнамской войне.

Через пятьдесят лет после начала Первой мировой войны инцидент в Тонкинском заливе стал детонатором, взорвавшим пороховую бочку на Дальнем Востоке. Боевые действия во Вьетнаме развивались стремительно и уже вскоре потеряли характер гражданской войны. Вначале 1965 года при определенных обстоятельствах они могли бы поставить мир на грань нового мирового вооруженного конфликта. Ибо прямо или косвенно в результате оказания мер поддержки и помощи вьетнамцам на юге разделенной страны бок о бок с ними стояли США, а на севере — Китайская Народная Республика и Советский Союз. А это было опасное противостояние. И хотя театр военных действий отстоял от нас очень далеко и было трудно вести постоянное наблюдение за этим регионом, мы все же должны были использовать любые возможности, чтобы увязывать бои в Индокитае с важнейшими событиями, происходившими в мире, для правильной оценки международной ситуации. Известно, что события в разных регионах земного шара взаимосвязаны. Поэтому происходившее в Юго-Восточной Азии сказалось и на Европе.

В оценке обстановки нами постоянно подчеркивалось — и это я отстаивал непреклонно, — что только вмешательство США предотвратило потерю всего индокитайского региона для свободного мира. Остается открытым вопрос, позволили бы или нет Советы, располагавшие сильным влиянием в Северном Вьетнаме, начать там китайцам агрессию, которая могла бы привести к захвату ими всего Индокитая, включая Таиланд. Из многочисленных донесений и заслуживающей доверия информации было известно, что тогдашнее китайское руководство рассматривало захват прилегающих к южным границам Китая районов Индокитая и Бирмы лишь как первый этап своих экспансионистских планов. На втором этапе предполагалось овладеть «окраинными позициями», под которыми подразумевались Южная Корея и Тайвань.