Николай Балашов - Сергей Фудель

Фудель никогда не осуждал тех, кто, в отличие от него самого и большинства его друзей, до конца своих дней оставался в иссякающих кружках «непоминающих» или просто отошел от церковной жизни, что стало уделом многих. Но сам Сергей Иосифович был твердо убежден, что уход в раскол из‑за упадка верности в среде верных есть религиозное недомыслие. Надо хранить единство церковной общины «даже и в том случае, если она все больше наполняется духом, чуждым ее апостольской чистоте» [331] Фудель С.И. Воспоминания // СС. I, 81. . Самому не участвовать в «бесплодных делах тьмы» (Еф. 5, 11), испытывать и судить себя, а не других, не принимать за Церковь ее «темного двойника» и, идя по завещанной Отцами дороге веры и любви, подвига и постоянного искания благодати Царства, — не терять из виду, что Церковь Христова «по — прежнему живет и действует в современных святых» — даже в самое страшное время «иссякания христианства в истории».

«Благодатная формула» Свенцицкого отнюдь не была для Фуделя интеллектуальной уловкой, позволяющей унять тревог

«Однодельцы» 1946 года

Отец Димитрий Крючков. Фотография из следственного дела. 1932

А. П. Арцыбушев. Портрет работы С. А. Тутунова. 1980

Отец Владимир Криволуцкий. 1930–е гг.

Отец Владимир Криволуцкий. 1950–е гг.

Л. Е. Андреева

Н. С. Романовский

М. А. Закатова

М. В. Тепнина

И. А. Корнеев

М. А. Тыминская

В. А. Корнеева «Однодельцы» 1946 года. Фотографии из следственных дела

С. И. Фудель в сибирской ссылке. Красноярский край 1947

1946–1950

Маша Фудель, дочь С. И. Фуделя. Загорск. 1940–1944

Мария, Варвара, Николай — дети С. И. Фуделя.

Матрона Лучкина, няня детей С. И. Фуделя Загорск. 1948

С. И. Фудель с сыном Николаем. Москва. 2–я половина 1950–х гг.

С. И. Фудель и В. М. Сытина с внучкой Машей. Москва. Около 1957–195

С. И. Фудель. Покров (?). Начало 1960–х гг.

В. М. Сытина, С. И. Фудель с В. Н. Воробьевым и членами семьи.

Покров. 1970–е гг. С. И. Фудель

С. И. Фудель. Покров. 1970–е гг.

в последние годы жизни. Москва. 2–я половина 1970–х гг

Погребение С. И. Фуделя. Покров. 9 марта 1977

Могила С. И. Фуделя на городском кладбище в Покрове. Крест работы скульптора Д. М. Шаховского

совести. Нет, то была его путеводная звезда, выстраданное и вымоленное убеждение, дававшее силы жить в Церкви, жить верой в Церковь даже и в те глухие послевоенные годы, когда примеры явного исповедничества были так редки, а признаки компромисса с врагами Церкви и с духом времени можно было найти в каждом номере разрешенного теперь к изданию (хотя и крошечным тиражом) официального церковного журнала. Тема неумирающей святости Церкви станет красной нитью и всех последующих произведений Фуделя, будет ли речь идти об откровениях древних святых или о портретах современных праведников, о творчестве писателей, философов и богословов. А всякая попытка оправдать мнение о возможности греха в самой Церкви породит наиболее беспощадные полемические страницы в работах самиздатского автора [332] См., в особенности, написанный около 1972 г. экскурс «Католическое учение о грехе в Церкви», помещенный автором в приложении к работе «Славянофильство и Церковь» (СС. III, 245–254). .

«Что Церковь сейчас умирает, я знаю, но знаю еще и то, что она никогда не умрет. Умирает тленное, а бессмертное умереть не может» [333] Письмо С.И. Фуделя Н.С. Фуделю от 27 октября 1959 г. // СС. I, 459. , — писал Сергей Фудель сыну в период работы над «Церковью верных». В этих словах — краткий итог только что написанной работы.

Так естественно, органически выросла эта новая тетрадка из «Пути Отцов» — как ободрение робкому путнику, смущаемому видимыми проявлениями зла и тьмы, от которых не укрыться и за стенами храма, и вместе с тем как лекарство от окаменения сердца и циничного равнодушия к злу в церковной ограде.

Вслед за напряженным апокалиптическим ожиданием первых послереволюционных лет наступило столь явственно ощущаемое в хрущевские годы время «великого духовного оскудения» христианства и Церкви. В горниле гонений сгорело прежнее, длившееся веками представление о Церкви как прежде всего пышном и великолепном обряде богослужения. Миновала благополучная эпоха, когда за принадлежность к Церкви не приходилось дорого платить. Остались, как драгоценное наследие, слова и записи святых и живое дыхание их учеников и продолжателей, в которых открывается святость Церкви как устремленность к Богу в покаянии и любви. И теперь до познания Церкви человек «доходит собственными слезами», как и до познания Бога [334] фуделъ С.И. Церковь верных // СС. II, 193. .