Николай Александров - Мы из розыска…

О вражде между квартирами и речи быть не могло по одной простой причине — ни бабушка, ни внук не знали молодых супругов с полуторагодовалым ребенком.

Пришлось Константину сначала выдержать несколько недоверчивых взглядов со стороны коллег: что, ошибся? — а потом вместе с сотрудником уголовного розыска Никитой Комаровым сантиметр за сантиметром изучать поверхность пожарной лестницы. Ничего достойного внимания не обнаружилось. Оставалось одно — топать назад в квартиру пострадавших и в очередной раз смотреть на мир через отверстие бумажной трубки.

— Может, промахнулись? — с интонацией безысходности произнес Комаров и приник глазом к визиру.

— Стрелявшие — нет. Попали точно в стекло, а мы могли… — с сомнением буркнул Константин. — На особую точность рассчитывать не приходится. Трубочка — это тебе не лазер! Он для этой цели еще не применяется, а пропустить бы его лучик через пробоины, да совместить с дыркой в полу… При таких расстояниях между домами, не принимая в расчет баллистическую кривую, мы бы совершенно точно уперлись в место, откуда стреляли. Плюс-минус три сантиметра! А так… плюс-минус один этаж и по десять-пятнадцать метров в стороны. Считай сам… — Константин выдернул из отверстий трубку. — До того дома метров сто пятьдесят…

— Сто шестьдесят четыре. Я шагами промерял между стенами, когда в тот дом ходили.

— Ну вот! Видишь! Прийти к выводу, что стреляли именно из этой квартиры, а не с пожарной лестницы, нелегко…

Отъезд с места происшествия был суматошным — поступил другой вызов, а вечером пришла информация от местных розыскников из района — у этого мальчишки действительно винтовки не имелось и револьвера тоже, но школьным товарищем и соседом по парте у него был сын известного в стране хоккеиста. Именно ему, единственному и любимому сыну спортсмена, было привезено в подарок из зарубежного турне новенькое дорогое «монтекристо».

Чем кончилась история, Константин не интересовался. Повышенное внимание эксперты проявляют к делам запутанным, можно сказать, загадочным. Такие дела представляют профессиональный интерес — каков путь поиска доказательств, технология раскрытия, особенности расследования.

Бывает и так, что в специальной технической литературе проскочит сообщение, или кто-то из коллег расскажет о появлении нового, нетрадиционного метода исследования, подхода к решению задачи и, наконец, доказательства чего-нибудь такого… Такого, что и доказать было трудно! Тогда у всех криминалистов случается праздник. Если говорить честно, такие праздники бывают редко. Экспертно-химическое светило местного значения — Толя Воронцов во всеуслышанье заявил, что криминалистика как наука вошла в режим насыщения… Понимать это следует, очевидно, так: чем дальше влезают люди в науку, тем открытия и изобретения будут все более мелкими, уточняющими крупные открытия прошлых лет. Снегирев обозвал эту точку зрения «полирующей», имея в виду аналогию заполнения мелких выбоин кусочками шпаклевки. Анатолий потребовал весомых доводов против его теории, но Константин достаточно веских доказательств в пользу грядущих крупных открытий не предоставил, а поехал осматривать очередное место происшествия.

Дело о стрельбе по окнам вновь ворвалось в жизнь Константина вместе с конвертом, в котором лежала повестка из нарсуда. Снегирев в недоумении повертел в руках листочек неряшливо заполненного типографского бланка, вчитался в торопливые строки, выведенные рукой секретаря, и долго не мог понять, о чем идет речь… Что это за дело — сорок два тридцать восемь? Какое отношение имеет к нему? Пришлось звонить в суд. Женский голос пояснил — дело связано именно с тем самым выездом…

Народу в зале было немного, но Константин заметил несколько лиц, знакомых по экрану телевизора — в основном из спортивных репортажей.

«В хоккее товарищеская поддержка всегда на первом месте, — про себя отметил Константин. — Несмотря на то, что один на штрафной скамье, остальные собираются всей пятеркой идти на меня… Вместе с вратарем..»

Судьей была женщина. Ее строгий синий костюм в скудном освещении ламп дневного света едва заметно отливал белыми искорками.

«Не меньше двадцати пяти процентов синтетики», — автоматически определил Константин.

После вопросов обязательного характера и привычных эксперту слов: «Об ответственности предупрежден…» — пришлось подробно рассказывать о применении бумажной трубочки, пояснять суть фотографий с места происшествия…

Адвокат, приглашенный для защиты хоккеиста, был «парень не промах». Промах допустили они — сотрудники милиции, проводившие осмотр, и в первую очередь он, Константин Снегирев.

Увлекшись обнаружением винтовки и стрелявшего, забегавшись между квартирами в разных домах, обследуя лестницу, а главное — из-за поспешного выезда на новое место происшествия, забыли изъять пулю! Именно ту пулю, которая вылетела из винтовки одного из трех мальчишек, решивших «поохотиться» на голубей. Голуби, мирно сидевшие на замусоренной крыше ресторана «Китеж», почувствовав опасность, заметались. Они то набирали высоту, то пикировали. Черная дырочка винтовочного дула металась вслед за ними. Раздался почти неслышный в гуле улицы щелчок выстрела, и пуля поразила смешного синтетического зверька в манеже ребенка. Изъять пулю забыли…

Следователи закрепили случившееся показаниями мальчишек и свидетелей, а адвокат небезуспешно старался эти доводы опровергнуть. Помогало ему и то, что забытая пуля давным-давно исчезла в чреве мусоропровода и подвергнуть ее баллистическим или химическим исследованиям было уже невозможно.

Последним камнем преткновения на пути адвоката оказалась подпись Константина под протоколом исследования. Последняя баррикада. Если адвокату удастся доказать, что специалист-криминалист не совсем уверен в своих доводах, а определение балкона по бумажным трубочкам сомнительно с научной и практической точки зрения, то под радостный шум и гомон влюбленных болельщиков спортивный кумир, переметнувшись через бортик, устремится к воротам противника и зажжет красный свет поражения за спиной Константина.

Спортивному кумиру в принципе ничего не грозило. Максимум — прощание с незаконно привезенным «монтекристо», может быть, временное ограничение на выезд за границу… Да и то, наверное, обойдется.

Адвокат, немолодой мужчина с заметным брюшком, степенно встал со своего места и, привычно оправив борт пиджака, несколько секунд вглядывался в эксперта. Снегиреву показалось, что глаза-буравчики защитника едва заметно, с какой-то хитринкой или даже ехидцей улыбнулись.

— Можете ли вы гарантировать абсолютную достоверность своего вывода о том, что выстрел был произведен именно с этого балкона, а не из какого-то другого общедоступного места?