Феликс Кандель - Очерки времён и событий из истории российских евреев [том 6] (1945 – 1970 гг.)

В первые послевоенные годы в Москве возник "Союз борьбы за дело революции". Его участники – школьники старших классов и студенты – изучали труды Маркса, Ленина и Троцкого, обвиняли сталинскую диктатуру в "обмане и насилии над мыслями", критиковали взяточничество и казнокрадство, "насквозь проевшие весь государственный аппарат", изготавливали листовки. Следствие признало "Союз борьбы" "еврейской молодежной террористической организацией", готовившей покушение на члена Политбюро Г. Маленкова. В феврале 1952 года суд приговорил Е. Гуревича, Б. Слуцкого и В. Фурмана к расстрелу, десять человек – к 25 годам заключения, троих – к 10 годам. (В 1989 году приговор отменили за отсутствием состава преступления.)

В 1950 году пять старшеклассников города Ленинск-Кузнецкий Кемеровской области выпустили единственную листовку: "Слушай, рабочий! Разве мы живем сейчас той жизнью, за которую боролись и умирали наши деды, отцы и братья?.." Их приговорили к 8 и 10 годам заключения; среди осужденных оказались М. Бакст и В. Рейхтман.

Пять московских студентов, участников группы В. Гершуни, написали текст листовки: "Наше правительство скомпрометировало себя…" Их отправили в заключение на долгие сроки; в лагере Гершуни ("почти еще мальчик, взятый с первого курса… черноглазый, с матово-бледным заостренным лицом") закричал охраннику: "Не смейте звать нас контрреволюционерами! Это уже прошло. Сейчас мы опять ре-во-лю-ционеры! Только против советской власти!" (Впоследствии Владимир Гершуни помогал А. Солженицину в сборе материалов для книги "Архипелаг ГУЛАГ", в 1969 году его поместили в психбольницу на принудительное лечение.)

"Пустых тюрем у нас не бывало никогда, – отметил Солженицын, – а бывали либо полные, либо чрезмерно переполненные".

6

Первый крупный послевоенный процесс состоялся в 1946 году. На скамье подсудимых оказались бывший нарком авиационной промышленности А. Шахурин, главный маршал авиации А. Новиков и другие. Приговор гласил: "Подсудимые протаскивали на вооружение ВВС заведомо бракованные самолеты и моторы… что приводило к большому количеству аварий и катастроф в строевых частях ВВС, гибели летчиков…" Их осудили на сроки до 7 лет, однако столь "мягкие" приговоры более не повторялись.

В 1949 году арестовали около тридцати ведущих геологов страны и осудили на сроки до 25 лет – за преднамеренное сокрытие урана и другого стратегического сырья в Красноярском крае; среди "геологов-вредителей" были и евреи, разделившие общую судьбу. В тюрьме и лагерях погибли геологи – академик И. Григорьев, М. Гуревич, Я. Роом, Л. Шаманский, Я. Эдельштейн (было ему тогда 83 года).

В 1949 году вывели из состава Политбюро Н. Вознесенского – первого заместителя председателя Совета министров СССР и председателя Госплана. Это послужило началом "ленинградского дела"; арестованных обвинили в создании в Ленинграде оппозиционного блока, чтобы расколоть партию, а также в связях с английской разведкой. Н. Хрущев: "Сталину немного было нужно при его болезненной подозрительности… Начались аресты… Выдумали ленинградское заговорщическое гнездо, которое, дескать, преследовало какие-то антисоветские цели…"

Суд состоялся в сентябре 1950 года. К тому времени уже действовал указ о смертной казни, и обвиняемых расстреляли через час после оглашения приговора (среди них оказались Н. Вознесенский, секретарь ЦК партии А. Кузнецов, председатель Совета министров РСФСР М. Родионов). Судебные процессы по этому делу продолжались два года, расстреляли и отправили в лагеря сотни партийных и советских работников из разных городов.

В 1951 году в Грузии возникло "дело о мингрельской националистической группе"; в тюрьму попали мингрелы – руководители республики по обвинению во взяточничестве, национализме и шпионаже. Готовили материал на Л. Берия, "большого мингрела"; из Грузии даже сообщили, будто он скрывал свое еврейское происхождение, но Берия сумел сохранить расположение Сталина.

С. Аллилуева (дочь Сталина):

"Отец был подвластен железной, догматической логике: сказав А, надо сказать Б, В и всё остальное. Согласившись однажды, что N – враг, дальше уже необходимо было признать, что так это и есть… Снова поверить, что N не враг, а честный человек, было для него психологически невозможно…

Он всюду видел врагов. Это было уже патологией, это была мания преследования – от опустошения, от одиночества. "У тебя тоже бывают антисоветские высказывания", – сказал он мне совершенно серьезно и зло. Я не стала ни возражать, ни спрашивать, откуда такие сведения…"

7

Ю. Марголин, узник ГУЛАГа, из книги "Путешествие в страну Зэ-ка" (написана в Тель-Авиве в 1947 году):

"Ежедневно на рассвете – летом в пятом часу утра, а зимой в шесть – гудит сигнал подъема на работу в тысячах советских лагерей, раскиданных на необъятном пространстве от Ледовитого океана до китайской границы, от Балтийского моря до Тихого океана. Дрожь проходит по громаде человеческих тел. В эту минуту просыпаются близкие и дорогие мне люди, которых я, вероятно, никогда уже больше не увижу. Подымаются миллионы людей, оторванных от мира так, как если бы они жили на другой планете.

Меня давно уже нет с ними… Я живу в прекрасном городе на берегу Средиземного моря. Я могу спать поздно, меня не проверяют утром и вечером, и на столе моем довольно пищи. Но каждое утро в пять часов я открываю глаза и переживаю острое мгновение испуга. Это привычка пяти лагерных лет. Каждое утро звучит в моих ушах сигнал с того света:

– Подъем!

Читатель… не сделай ошибки и не спутай советские лагеря с гитлеровскими. Не оправдывай советские лагеря тем, что Освенцим, Майданек и Треблинка были хуже. Помни, что гитлеровских фабрик смерти уже нет, они прошли, как злой сон… а Круглица и Котлас функционируют по-прежнему, и люди погибают там сегодня так же, как погибали пять или десять лет тому назад. Напряги свой слух, и ты услышишь то, что слышу я каждое утро на рассвете, издалека:

– Подъем!..

В оправдание совершаемого массового убийства сошлются на историческую необходимость: нельзя иначе построить коммунизм в данных условиях. Это – аргумент выродков…"

Хелла Рабинович (из свидетельства 1994 года):

"Оглядываясь на прожитые годы, вспоминаю старую еврейскую песню, которую по-русски можно назвать так: "Знаете ли вы, кто я?"… Родилась в Польше, выросла в Германии, прожила 43 года в Советской России, сейчас живу в Израиле. Так кто же я?..

В 1933 году я бежала от Гитлера в Советский Союз. В 1937-м в Москве, на знаменитой Лубянке, меня допрашивали четверо суток под ярким светом лампы: "Говори, кто тебя завербовал?.." Втолкнули в камеру, рассчитанную на 20 арестантов, где копошились во мгле 150 полуголых женщин; после четырех месяцев пребывания в этом аду мне объявили приговор: "10 лет заключения за контрреволюционную деятельность".