Владимир Марочкин - Повседневная жизнь российского рок-музыканта

Но потом в казарме, когда всех стали стричь, мне было легче, так как я подстригся наголо еще дома, в Люберцах. «Старики» стригли молодых, всячески прикалываясь. А я взял в руки гитару и извлек пару аккордов, чем сразу вызвал интерес к своей персоне. Потом ко мне присоединился мой бас-гитарист Леша, мы с ним спели — и смотрим: человек двадцать вокруг нас уже собралось. «Вы, — говорят, — откуда такие, пацаны?» А мы им взяли и соврали! «Мы, — говорим, — из «Самоцветов»!» А так как по уровню мы играли вполне прилично, то нам даже и поверили. В итоге «старики» нас пригрели, и через четыре месяца мне предложили… сделать ансамбль.

Вернее, это я всех смог убедить, что у нас в части надо организовать музвзвод. Перед этим моя жена Галя (тогда она была еще только моей подругой) и Лешина невеста погрузили наши гитары в контейнер и прислали их нам в Талды-Курган. Как народ увидел электрогитары, так все и офигели, после чего нас откомандировали домой, чтобы мы привезли оставшуюся аппаратуру. Ту, на которой мы до армии играли в Люберцах на танцах. Мы все забрали — и усилки, и микрофоны, только барабаны мы нашли местные — с филармонией договорились.

Так мы организовали музвзвод! И два года мы играли в армии музыку. Мы летали на самолете с гастролями по частям, давали шефские концерты для гражданских организаций, принимали участие в различных конкурсах. Даже на похоронах играли. Более того, играть на похоронах для нас, солдатиков, было счастьем, потому что нас там и кормили, и поили. Ближе к дембелю дело дошло до того, что я по неделе, а то и по две жил в Талды-Кургане и — переодетый — играл на местных танцах.

В армии мы все перезнакомились: кто из Ташкента, кто из Душанбе, кто из Благовещенска — и до сих пор мы дружим».

Гастрольные байки

Валерий Кипелов рассказывал, как вместе с ансамблем «Лейся, песня» он ездил на гастроли в Афганистан:

«Афганцы называли меня «Русский Ахмат-Заир» — «шурави Ахмат-Заир». Был у них такой певец, по популярности — как наш Высоцкий, и был у него роман с дочкой не то Амина, не то шаха… Короче, «замочили» его. В «Лейся, песня» со мной был Колька Расторгуев и еще один парень — мы все трое его песни пели. Мы же не только перед войсками выступали, но и перед населением, на площадях, в каком-то колледже. Но если ребята его песни разучили на двоих, то я пел сольно. В Баграме, например, послушать нас пришли настоящие душманы: смотрю, какие-то небритые типы всех из первых рядов погнали, а сами уселись и слушают. Концерт кончился — ушли. Спрашиваю у наших: «Кто это был?» — «А, душманы! Говорят, хотим русского Ахмат-Заира послушать. Если пустите — обеспечим охрану, нет — взорвем чего-нибудь». Ну, наши орлы и договорились…

«Орлы» из нашей охраны пару раз у говорили меня спеть в магазинах тамошним продавцам, чтобы сбить цену на покупки. Входят, говорят им: «Это — русский Ахмат-Заир. Он поет ваши песни». Тут выходил я и пел, и в результате торговцы сбрасывали цены вдвое…»

Но вот выбран верный путь, решено: делаем рок-группу! Но как театр начинается с гардероба, так группа начинается с названия. И тут возникает новая проблема: как выбрать название, чтобы и ёмко было, и кратко, и чтобы запоминалось сразу, да чтобы концептуальность невооруженным ухом была слышна. Много красивых слов в русском языке — как нужное найти? И вот тогда обкладываются рокеры толстенными словарями, дотоле годами лежавшими на верхних полках книжных шкафов, — слово ищут. День и ночь, сутки прочь. Мамы радуются: наконец-то сынуля за ум взялся, к экзамену, видно, готовится!

Да уж, это экзамен почище институтского — название группе придумать.

И выписываются на бумажку понравившиеся слова и фразы, растет столбик названий. На каком же остановиться? Все хороши!

Почему бы не назваться «Стеклянными Кактусами»? Рок — он ведь и тонкий, и хрупкий, а в то же время и колючий…

А вот отличное название — «Команчи». В нем и штурм, и натиск, и хитрость, а гитарный рифф — сам как индейская стрела…

Еще лучше название — «Чайф». Здесь все переплелось: и кайф, и долгие зимние сидения за чаем в поисках названия…

Именно так, в муках и беспокойных ночных размышлениях, придумывалось название для группы «Ария», ставшей сегодня лидером отечественного тяжелого металла. Володя Холстинин не раз рассказывал, как он сидел среди словарей и других толстых и умных книжек. Другие участники команды тоже усиленно размышляли, как назвать новую группу. Продолжалось все это очень долго, поскольку назваться в «металлическом» стиле им бы не разрешили, а бессмысленно напялить на себя первое попавшееся слово не хотелось. В конце концов Холстинин выписал на листок столбик из слов кратких, броских и, главное, одинаково звучавших и по-русски, и по-английски. Слово «Ария» шло в этом списке первым.

«Привлекло в слове то обстоятельство, что это был музыкальный термин, пусть даже и прямо противоположный тому, чем мы решили заниматься, — комментировал свой выбор «арийский» лидер. — А перед худсоветом решили оправдаться неуемной любовью к опере и тем, что будем работать на «стыке жанров» — было такое модное в 80-е годы выражение». Правда, Виктор Векштейн, директор группы, настаивал на другом названии — «Вулкан», — но худсовет категорически отверг это, по его мнению, чересчур энергетическое слово, отдав предпочтение «гораздо более спокойной» «Арии». «Они не подумали, что и музыканты, и их фаны неизбежно будут называться «арийцами»!» — смеется Холстинин.

Интересно, что в названиях групп 60-х очень ярко проявилось русское национальное самосознание: «Скифы», «Славяне», «Скоморохи», «Бобры», «Четыре Витязя», «Красные Дьяволята», «Москвичи», «Московиты», «Русь», «Наследники», «Садко», «Гусляры»… Была еще группа «Русский Бит» — и это несмотря на то, что первые группы исполняли исключительно кавер-версии международных хитов. Но заложенный в названиях посыл со временем сделал свое дело: группы начали соревноваться друг с другом, у кого больше песен на русском языке. От того времени сохранилось немного аудиодокументов, но то, что удалось найти, раскопать, реставрировать, — впечатляет. Сквозь скрип и скрежет осыпающейся пленки явно слышны и красивые мелодии, и тонкие аранжировки, да и в плане профессионализма наши музыканты были ничуть не хуже своих коллег из «Kinks», «Hollies», «Freddie And The Dreamers», «Gerry And The Pacemakers», «Brian Pool And The Tremeloes», чьи хиты оккупировали хит-парады всего мира. Слушая записи, оставшиеся от 60-х годов, думается, что если бы в свое время первых наших рокеров поддержали бы на государственном уровне, если бы им обломилось нефтедолларов хоть с понюшку табаку, если бы они выехали в Европу, имея государственный промоушн и менеджмент, то — кто знает?! — может быть, «АВВА» с «Boney М» запели бы по-русски! И это был бы совершенно иной геополитический расклад. И жизнь наша была бы, видимо, совершенно иной, может быть, более спокойной, более комфортной… Но ничего этого не случилось, поэтому мы продолжаем рассказ о повседневной жизни русского рокера, как она есть…