Владимир Марочкин - Повседневная жизнь российского рок-музыканта

То, что в народе называется «Мотологической доктриной», впервые проявилось в 1991 году на радио «SNC». Диджей радиостанции Юрий Спиридонов, много ездивший с «Тайм-Аутом» и слышавший многие «примочки», которые музыканты говорили перед началом концерта, пригласил Минаева и Молчанова на радио пошутить с полчаса. Со временем эти шутки, «телеги» и прочая «пурга» перенеслись в песни группы. Первой «мотологической» композицией стала песня «Ёхан Палыч», за ней последовали «Сумочка-нора», «Где-то за лесом кактус гниет», «Песня про навоз» и другие.

Постепенно сложился имидж группы, необычный лексикон, и родился главный персонаж — квач: черный, как кукушка, с ластами и в валенках, питается кнаками и квачиным молоком, живет, естественно, на Квачином побережье.

Каждое выступление «Тайм-Аута» сопровождалось смешными стишками и «трактатами», розыгрышами и танцами. Публика — в основном старшеклассники — с удовольствием включалась в полузабытые детские игры («Всем крутить фонарики полчаса! Это приказ!»). Уже во время первых гастролей в Питере группу на вокзале встречали поклонники с валенками, банками варенья в руках, «бурлящие» в чайник, — так они откликнулись на радиошутку Торвлабнора Петровича. Постепенно вокруг «Тайм-Аута» сформировался мощный фан-клуб. Необычным в этом было то, что впервые тусовка вокруг группы организовалась не на принципах оппозиции, альтернативы или агрессивного неприятия окружающего мира, а на основе добра и всеобщего праздника.

Фактически Александр Минаеви Павел Молчановсоздали некую новую реальность, новую географию, новую биосферу, параллельные нашему миру Разумеется, я не мог не поинтересоваться у академика мотологии Акакия Назарыча Зирнбирнштейна, а точнее — поэта, певца и бас-гитариста группы «Тайм-Аут» Александра Минаева, что послужило поводом для придумывания параллельной реальности.

— Подтолкнула реальность настоящая! — сказал Саша Минаев. — Мы же в конце 80-х годов очень много ездили на гастроли, и эта реальность, этот неустроенный быт артистов приводили в состояние истерического смеха. Смеялись мы буквально надо всем, и из этого вытекали какие-то коротенькие баечки, которые потом перетекали в рассказы и песни.

Мы очень много ездили по Приморскому краю и однажды приехали в гостиницу: «Есть в номере ванная?» — «Есть!» — «А есть горячая вода?» — «Есть!» Заходим в номер, а там посреди ванной комнаты действительно стоит ванна, только к ней ни горячая вода не подключена, ни слив. А так все нормально: ванна есть, горячая вода в раковине тоже есть — чего еще нужно?!

Когда мы ездили в гастроли по Дагестану, я был просто поражен тем, как монтировали сантехнику. Заказывая номер с удобствами, мы предполагали, что в нем, наверное, должны быть умывальник, душ и обязательно унитаз, на котором иногда хочется по-человечески посидеть. И вот заезжаем в гостиницу, входим в номер, открываем дверь в санузел и видим, что унитаз действительно есть, но на половину своего диаметра он вмонтирован в стену и пристроиться к нему просто невозможно! Такие случаи наталкивали на определенные размышления, мы ощущали, что мы не одни такие в необъятном мире. В итоге рождались «телеги», а потом стишки и песни.

— То есть все дело в юморе?

— Да. Надо просто ко всему относиться философски: унитаз-то из стены все равно не вытащить! А жить-то надо! Поэтому проще над этим посмеяться, плюнуть и уйти, чем сидеть и ломать себе голову. Ну что теперь делать?!

И хотя импульс был дан уже более десяти лет назад, он оказался настолько мощным, что инерции хватает до сих пор. И если тогда все это придумывалось на подсознательном уровне, то сейчас все делается вполне осознанно.

— Ты себе какое место отводишь в этой новой реальности?

— Я — сторонний наблюдатель. Рупор мотологии, скажем так. Но там, конечно, есть жизненные куски: если сам этого не пережил, то песню написать невозможно.

Да, нельзя не согласиться с Александром Минаевым: хотя мифология рока в определенной мере и представляет собой некую новую реальность, параллельную окружающему нас миру, однако без повседневной действительности этой новой реальности не было бы вовсе. Перефразируя известную рокерскую поговорку, можно сказать, что без «лайфа» нет кайфа.

Песни пишет жизнь, тем не менее надобен талант, чтобы их расслышать…

Гастрольные байки

Лидер группы «Легион» Алексей Булгаков рассказывал, как в конце 80-х он ездил на гастроли по Северному Кавказу: «Дагестанская филармония устроила нам и еще нескольким группам «пырловку», как это называют, то есть гастроли по самой что ни на есть глухомани. Выступали мы на одном стадионе, дагестанцев набилось битком, тысячи три, наверное. Если им нравилось чье-то выступление, они закидывали группу кирпичами: попали в монитор, нам в микрофонную стойку, а Юре Спиридонову — в гитару. И вдруг потух свет. Что тут началось! Бежит один местный фан: «Почему ваши каробки (колонки то есть) молчат?» Бежит другой: «Почему нэ играэте?! Я дэньги платыл!» Демонстрация настоящая началась! Мы забрались в автобус, его окружили человек сто и принялись раскачивать. Не знаю, что с нами было бы, но вдруг снова дали свет. Это у них вызвало восторг, будто чудо свершилось, и когда группа снова вышла на сцену, град камней продолжался еще минут пять!..»

Сегодня устроить концерт просто. Сегодня есть клубы, там стоит хорошая усилительная аппаратура, отлажена система распространения билетов и флайеров (листовок, предоставляющих скидку на вход). И не только известная команда может собрать большой зал, но при некотором напряжении сил и начинающая группа имеет шанс выступить при аншлаге. А было время, когда организация концертов была сопряжена с известным риском и большими приключениями.

Впрочем, на заре рок-н-ролла организация концертов было скорее игрой, шалостью взрослых детей. Концертов было довольно много. Юрий Валов, музыкант группы «Скифы», рассказывал, что его ансамбль, бывало, выступал по два-три раза в неделю, а Владимир Рацкевич, лидер «Рубиновой Атаки», вспоминал, что им приходилось играть по два раза в день, а однажды — и три раза. Тогда они, отыграв один сейшн, быстро грузились в такси и мчались на другой.

Уже в 60-е годы сложился узкий круг людей, способных организовать рок-концерт. Самые известные из них — Юрий Айзеншпис, Артур Макарьев и Валерий Шаповалов по прозвищу Полковник. Для проведения концерта они обычно снимали помещение кафе — вроде как для свадьбы или празднования дня рождения и продавали билеты. «По тем временам, — рассказывал Юрий Валов, — они, надо признать, довольно неплохо платили группам. В 1965–1966 годах наш гонорар составлял 150–200 рублей. А тогда месячная зарплата рабочего или инженера была 80 рублей. За вычетом оплаты такси и прочих перевозок можно было чистыми «сороковник» на каждого сделать — то есть ползарплаты».