Джавахарлал Неру - Открытие Индии

Третью крупную группу, промежуточную между знатью, с одной стороны, и крестьянством и ремесленниками — с другой, составлял торговый класс. Он состоял главным образом из индусов и хотя не обладал политической властью, но в значительной мере контролировал экономическую жизнь. Представители этого класса меньше поддерживали личные связи с мусульманами, чем высший и низший классы. Мусульмане, пришедшие в Индию извне, были феодалами по своей психо логии и относились к торговле с презрением. Занятию торговлей мешало также и то, что ислам воспрещает взимание процентов. Мусульмане считали себя правящим классом, аристократией, они занимали государственные посты, владели земельными пожалованиями или являлись военачальниками. Среди них было также много ученых, находившихся при дворе или руководивших богословскими и другими академиями.

В могольский период многие индусы писали книги на персидском языке, который был официальным придворным языком. Некоторые из этих книг стали классическими в своем роде. В то же время мусульмане-ученые переводили санскритские книги на персидский язык и писали на хинди. Прославленными поэтами, слагавшими стихи на хинди, были Малик Мухаммед Джайси, автор «Падмавата», и Абд-ур-Рахим, хан-ханан, один из первых вельмож двора Акбара, и сын его опекуна; хан-ханан владел арабским, персидским и санскритским языками и был выдающимся поэтом на хинди. Одно время он был главнокомандующим императорской армии, и, тем не менее, он в своих произведениях воздавал хвалу Рану Пратапу из Мевара, который постоянно боролся против Акбара, так и не подчинившись ему. Хан-ханан восхищался патриотизмом своего боевого противника, его высоким чувством рыцарской чести и превозносил его. Именно на таком рыцарском и дружественном подходе основывал Акбар свою политику, и ее переняли многие его советники и министры. Особенно привязан был Акбар к радж-путам, восхищаясь в них качествами, которыми обладал сам,— беззаветной доблестью, чувством рыцарской чести и верностью данному слову. Он склонил на свою сторону раджпутов, но при всех своих замечательных достоинствах раджпуты были представителями средневекового общества, которое уже изживало себя по мере роста новых сил. Акбар не замечал этих новых сил, так как он сам был пленником своего социального наследия.

Акбар достиг поразительных успехов: он создал чувство единства среди различных элементов Северной и Центральной Индии. Ему препятствовали в этом правящие классы, состоявшие преимущественно из людей чужестранного происхождения, религиозный и кастовый барьеры, прозелитствующая религия, противостоящая неподвижной, но чрезвычайно стойкой системе. Эти препятствия не исчезли, но, тем не менее, чувство единства продолжало расти. Это объяснялось привязанностью но только к личности Акбара, но и к созданной им системе. Его сын и внук — Джахангир и Шах Джа-хан — приняли эту систему и действовали в ее рамках. Они не были высокоодаренными людьми, но их правление было успешным, потому что они продолжали идти путем, проложенным Акбаром. Следующий правитель, Аурангзеб, человек более одаренный, но другого склада, свернул с проложенного пути и свел на нет то, что было создано Акбаром. Но он уничтожил это не полностью, и приходится поражаться тому, как, вопреки Аурангзебу и его слабым и жалким преемникам, сохранилось чувство благоговения перед созданной Акбаром системой. Это чувство было распространено на севере и в центре и не распространялось на юг и запад. Поэтому удар ему был нанесен из Западной Индии.

АУРАНГЗЕБ ОТВОДИТ НАЗАД СТРЕЛКУ ЧАСОВ.

РОСТ ИНДУССКОГО НАЦИОНАЛИЗМА. ШИВАДЖИ

Шах Джахан был современником французского короля Людовика XIV, «великого монарха»; в то время тридцатилетняя война опустошала Центральную Европу. Когда строился Версаль, в Агре были построены мавзолей Тадж-Махал и Жемчужная мечеть, а в Дели — Джами Масджид и Диван-и-ам и Диван-и-хас в императорском дворце. Эти прекрасные сооружения сказочной красоты отображают блеск Моголов в эпоху их расцвета. Двор Дели с его «павлиньим троном» был роскошнее и величественнее Версаля, но, подобно Версалю, он держался на нищете и эксплуатации народа. В Гуджарате и Декане свирепствовал ужасающий голод.

Тем временем морское могущество Англии росло и распространялось. Акбар знал только один европейский народ — португальцев. При его сыне Джахангире английский флот разбил португальцев в индийских морях, и в 1615 году ко двору Джахангира явился посол короля Якова I сэр Томас Роу. Ему удалось получить разрешение на основание факторий. Первой была открыта фактория в Сурате, а в 1639 году основана фактория в Мадрасе. Свыше ста лет никто в Индии не считался с англичанами. Могольские правители и их советники не придавали значения тому факту, что англичане теперь господствовали на морских путях и фактически вытеснили португальцев. В правление Аурангзеба, когда империя Моголов заметно ослабела, англичане сделали организованную попытку расширить при помощи вооруженной силы свои владения в Индии. Это было в 1685 году. Хотя Аурангзеб был ослаблен и поглощен борьбой со своими врагами, ему все же удалось разбить англичан. Еще раньше французы создали в Индии свои опорные базы. Кипучая энергия Европы устремилась в Индию и на Восток как раз в тот момент, когда Индия быстро клонилась к упадку в политическом и экономическом отношении.

Во Франции продолжалось долгое царствование Людовика XIV, при котором были посеяны семена будущей революции. В Англии растущие средние классы отрубили голову своему королю, расцвела недолговечная республика Кромвеля, пришел и ушел Карл II, бежал Яков II. Парламент, представлявший в значительной мере новый торговый класс, ограничил права короля и установил свое господство.

В это время Аурангзеб занял Могольский престол, одержав победу в гражданской войне и заключив в темницу своего собственного отца Шах Джахана. Только человек, подобный Акбару, мог бы разобраться в создавшемся положении и обуздать поднимавшиеся новые силы. Возможно, что он смог бы и задержать развал своей империи, если бы любознательность и жажда знаний открыли ему значение новой техники и происходящих экономических сдвигов. Аурангзеб не только не мог понять настоящего, он был неспособен разобраться даже в недавнем прошлом: приверженец старины, хотя человек незаурядный и искренний, он пытался уничтожить дело своих предшественников. Этот фанатик, аскет и пуританин не был ценителем искусства и литературы. Он привел в ярость значительное большинство своих подданных, вновь обложив индусов ненавистным им подушным налогом «джизия» и разрушив множество их храмов. Он оскорбил гордых раджпутов, бывших главной опорой империи Моголов. На севере он вызвал восстание сикхов, которые из мирной секты, представлявшей своеобразный синтез индусских и мусульманских идей, в результате репрессий и преследований превратились в воинствующее братство. В районе западного побережья Индии он восстановил против себя воинственных маратхов, потомков древних Раштракутов, как раз в то время, когда в их среде появился блестящий полководец.