Джавахарлал Неру - Открытие Индии

«Махабхарата» — богатейшая сокровищница, в которой мы можем обнаружить всевозможные драгоценности. Она полна богатой, бьющей ключом жизни, крайне далекой от того аспекта индийского мышления, в котором подчеркивались аскетизм и самоотречение. Это не только книга моральных заповедей, хотя в ней много места отведено этике и морали. Мораль «Махабха-раты» выражена во фразе: «не делай другим того, что было бы неприятно тебе». Упор делается на общественное благо, что весьма примечательно, ибо принято считать, что ум индийца больше занят личным совершенствованием, чем общественным благом. В ней говорится: «Никогда не делай того, что не содействует общественному благу или чего ты, возможно, будешь стыдиться».

И далее: «Истина, самообладание, аскетизм, великодушие, ненасилие, постоянство в добродетели — вот средства достижения успеха, а не каста или род». «Добродетель лучше бессмертия и жизни». «Истинная радость связана со страданием». Там есть и насмешка над стяжателем: «Богатство убивает шелковичного червя». И, наконец, изречение, столь типичное для жизнедеятельного и развивающегося народа: «Недовольство есть стимул к прогрессу».

«Махабхарата» содержит в себе политеизм Вед, монизм Упанишад, а также деизм, дуализм и монотеизм. В ней все еще отражается творческое и более или менее рационалистическое мировоззрение, а чувство обособленности пока ограничено. Каста не является застывшей: чувство уверенности еще не утрачено, но по мере того как вторжение внешних сил стало угрожать стабильности старого порядка, эта уверенность несколько ослабела и возникла потребность в большей сплоченности в целях обеспечения внутреннего единства и силы. Появились новые запреты. Допускавшееся прежде потребление говядины позднее категорически запрещается. В «Махабхарате» есть упоминание об угощении почетных гостей говядиной и телятиной.

«БХАГАВАДГИТА»

«Бхагавадгита» является частью «Махабхараты», одним из эпизодов обширной драмы. Но она стоит особняком и представляет собой законченное произведение. Эта сравнительно небольшая поэма в 700 строф — «самая прекрасная, возможно единственная, подлинно философская песнь, существующая на каком-либо известном нам языке»,— так охарактеризовал ее Вильгельм фон Гумбольдт. Ее популярность и влияние не уменьшились со времени ее создания в добуддийскую эпоху, и сейчас в Индии ее притягательная сила так же велика, как и прежде. Все школы мышления и философии обращаются к ней и толкуют ее каждая по-своему. В период кризиса, когда разум человека мучат сомнения и терзают противоречивые обязанности, он все более обращается к «Гите» в поисках света и руководства, ибо это—поэма, созданная в эпоху политического и социального кризиса и, более того, кризиса человеческого духа. В прошлом к «Гите» было написано бесчисленное количество комментариев; они продолжают неизменно появляться и сейчас. О ней писали даже современные властители дум и действия — Тилак, Ауробиндо Гхош, Ганди,— причем каждый давал ей свое толкование. Ганди основывает на ней свою незыблемую веру в ненасилие; другие оправдывают с ее помощью насилие и борьбу во имя правого дела.

Поэма начинается с беседы Арджуны и Кришны на поле боя перед началом великой войны. Арджуна смущен; его совесть возмущается при мысли о войне и связанных с ней массовых убийствах, убийствах друзей и сородичей. Для какой цели? Какая мыслимая выгода может перевесить эту потерю, этот грех? Все его старые представления изменяют ему, идеалы рушатся. Арджуна становится символом терзаемого человеческого духа, который извечно раздирают противоречивые обязанности и этические принципы. От этой беседы Арджуны и Кришны поэма шаг за шагом уводит нас в более высокие и абстрактные сферы личного долга и общественного поведения, применения этики к жизни человека, духовных воззрений, которые должны направлять всех людей. Здесь много метафизического и делается попытка примирить и согласовать три пути человеческого прогресса: путь интеллекта, или знания, путь действия и путь веры. Вероятно, наибольший упор делается на веру, и появляется даже личный бог, следящий за судьбой каждой личности. «Гита» касается главным образом духовной основы человеческого существования, и именно в этом контексте предстают практические проблемы повседневной жизни. Это призыв к действию, для того чтобы выполнить обязанности и долг, налагаемые жизнью, всегда имея, однако, в виду духовную основу и более широкую цель вселенной. Бездействие осуждается, а действие и жизнь должны соответствовать высшим идеалам эпохи, ибо сами эти идеалы могут меняться от одной эпохи к другой. Следует всегда иметь в виду юга-дхарму , то есть идеал данной конкретной эпохи.

Поскольку для современной Индии весьма характерно чувство глубокого разочарования и она пострадала от излишнего квиетизма, этот призыв к действию обладает особой притягательной силой. Это действие можно также истолковать с современных позицийкак действие в интересах улучшения социальных условий и практического, бескорыстного, патриотического и благородного служения обществу. Согласно «Гите», такое действие желательно, но в нем должен содержаться духовный идеал. Кроме того, действие должно совершаться в духе отрешенности и не следует особенно беспокоиться о его результатах. Закон причины и следствия сохраняет свою силу при всех обстоятельствах, поэтому правильное действие должно неизбежно дать правильные результаты, хотя они, возможно, и не скажутся сразу.

Сказание «Гиты» не является сектантским по своему содержанию и не адресуется какой-либо одной школе мышления. Она универсальна в своем подходе ко всем: и к брахману и к парии. «Все пути ведут ко Мне»,— гласит она. Именно в силу этой универсальности она пользуется успехом у всех классов и школ. В ней есть нечто нестареющее и способное постоянно обновляться — некое внутреннее качество, состоящее в способности к серьезному исследованию и исканиям, к созерцанию и дейст-ВР1Ю, устойчивости и равновесию, несмотря на конфликты и противоречия. Во всем этом имеется какая-то уравновешенность и единство среди неравенства, и вся она проникнута духом превосходства над меняющимся окружением, но не уходит от него, а приспосабливается к нему. В течение 2500 лет, истекших со времени ее написания, природа индийца неоднократно подвергалась процессам изменения, развития и упадка. Опыт сменялся опытом, мысль следовала за мыслью, но она всегда находила в «Гите» что-то живое, что-то отвечавшее развитию мышления, что-то свежее и применимое к тем духовным проблемам, над разрешением которых бьется разум.

Ученые и философы проделали немалую работу для того, чтобы проследить развитие философского и метафизического мышления в древней Индии. Много было сделано и для составления хронологии исторических событий и, в общих чертах, политических карт той эпохи. Но до сих пор мало сделано для того, чтобы исследовать социальные и экономические условия тех дней, выяснить, как жили и трудились эти люди, что они производили, как и в каких направлениях велась их торговля. Сейчас этим важным вопросам уделяется большое внимание, и уже вышло в свет несколько трудов индийских ученых и одна работа американского ученого. Но остается сделать еще очень много. Сама «Махабхарата» представляет собой сокровищницу социологических и других данных о жизни древней Индии, и многие другие книги дадут, несомненно, полезные сведения. Но изучать их нужно критически. Одной из бесценных в этом отношении книг является «Артхашастра» Каутильи, написанная в 4 веке до н. э., где приводятся подробные данные о политической, социальной, экономической и военной организации империи Маурьев.