Дэвид Уайз - Охота на «кротов»

Обвинения Голицына в том, что советские агенты проникли в секретные службы Франции и правительство де Голля, по большей части не принесли видимых результатов. Однако в 1968 году «французская связь» привела к большому скандалу.

В центре скандала оказался Филипп Тиро де Вожоли, офицер связи взаимодействия Службы внешней документации и контрразведки в Вашингтоне с 1951 по октябрь 1963 года, когда он неожиданно ушел в отставку.

Во время второй мировой войны де Вожоли бежал из оккупированной фашистами Франции, через Пиренеи он пробрался в Испанию и далее в Лондон, где стал работать в разведслужбе Свободной Франции де Голля.

В Вашингтоне де Вожоли, под псевдонимом «Ламиа», установил тесные отношения с ЦРУ и с директором контрразведки ЦРУ Джеймсом Энглтоном. Допросы Голицына продолжались, вбивая клин между двумя разведками. Группа следователя из французской разведслужбы получала через Голицына смутные описания «кротов», затем сверяла их с архивами в Париже, пытаясь подогнать имена под эти данные. В ходе следующей встречи с Голицыным в Вашингтоне французы тщательно проверяли эти имена. Вожоли писал: «Проблема состояла в том, что на каждой встрече с «Мартелем» (французская кличка Голицына) присутствовали коллеги-американцы. Как только французы называли «Мартелю» какую-либо фамилию, американцы автоматически включали этого человека в список подозреваемых» [97]. Вожоли заявил, что его контакты с американской разведкой начали рушиться. «Похоже, прошел слух не связываться с французами» [98]. А тем временем в 1962 году Вожоли создал шпионскую сеть на Кубе, которая задолго до развития кубинского ракетного кризиса снабжала его информацией.

В декабре Вожоли отозвали в Париж и, по его словам, приказали заняться сбором военных и ядерных секретов в Америке. Изоляция Франции от США постоянно возрастала, и де Голлю хотелось иметь собственную «ударную силу» — ядерное оружие. Более того, утверждал Вожоли, его обвинили в том, что он направлял во Францию ложную информацию, сообщая о размещении советских наступательных ракет на Кубе. Французы отказывались верить в это. По словам Вожоли, обвинения Голицына его руководство рассматривало как часть американского заговора, имевшего целью поставить Францию в затруднительное положение.

Встревоженный таким поворотом событий, Вожоли 18 октября 1963 года направил язвительное письмо своему шефу генералу Жокье, в котором потребовал отставки. Заявив, что опасается за свою жизнь, Вожоли скрылся.

Позднее он рассказал свою историю писателю Леону У рису, который положил ее в основу широкоизвестного романа «Топаз», посвященного этому делу [99]. Во Франции Вожоли посчитали двойным агентом, перешедшим на сторону американцев. Должностные лица разведки США подтверждают, что они обеспечивали охрану Вожоли после его отставки.

Один бывший сотрудник контрразведки ФБР рассказал: «Де Вожоли попросил политического убежища. Французы заподозрили, что он уже работает на Джима Энглтона. Возможно, это утверждение не было далеким от истины. Конечно, Вожоли приходилось поддерживать тесный контакт с Энглтоном, но в этом заключалась его работа. На каком-то этапе его лояльность претерпела изменения. Он пришел к мнению о ненадежности собственной службы. Это вызвало бурю и длительное расследование во Франции».

По словам одного отставного сотрудника ЦРУ, Вожоли в споре со Службой внешней документации и контрразведки пытался отстоять контакты с Энглтоном. «Он заявил им, что в ЦРУ считают Голицына надежным перебежчиком. По мнению французов, Вожоли постепенно стал выступать в защиту Энглтона и Голицына. Спустя какое-то время французы стали непосредственно работать с Голицыным, встречались с ним на каких-то островах в Карибском море и в других местах».

Заместитель Энглтона «Скотти» Майлер сказал, что разрыв Вожоли с французской службой ускорил приказ о сборе информации, касающейся американских секретов: «Вожоли бежал из Службы внешней документации и контрразведки после того, как его проинструктировали шпионить против США. Благодаря информации Голицына были разоблачены Пак и другие. Вожоли подозревал, что во французской спецслужбе имелся советский агент, сумевший направить ее работу против США. Вожоли сказал, что не имел к этому никакого отношения».

Некий французский чиновник, знакомый с этим делом, настаивал, что страхи Вожоли по поводу собственной безопасности были оправданны. «Де Голль решил покончить с Вожоли и отдал распоряжение Службе действия убить его. Вожоли предупредили, и он бежал в Мексику». Впоследствии он перебрался на юг Флориды.

Одновременно охота на «кротов» распространилась и на Канаду. У Голицына были лишь расплывчатые наводки по вопросу проникновения советской агентуры в разведслужбы Канады. В конце концов по наводке из ЦРУ канадцы (Королевская канадская конная полиция) сконцентрировали свое внимание на собственном начальнике советского отдела контрразведки Лесли Джеймсе Беннете. Сын шахтера из Южного Уэльса, Беннет работал в английской разведке средств связи и после второй мировой войны, находясь в Стамбуле, встречался с Кимом Филби. В 1954 году он эмигрировал в Канаду и начал работать в службе безопасности КККП, где со временем занял высокую должность, в целом сравнимую с постом Джеймса Энглтона в ЦРУ [100].

В 60-х годах произошел провал ряда канадских операций против СССР, за Беннетом на два года установили наблюдение. Расследование его деятельности получает кодовое наименование «операция Гридирон». По словам одного бывшего сотрудника ЦРУ, знакомого с делом Беннета и хорошо его знавшего, «Голицыну показали личное дело Беннета или ознакомили с материалами разработки и он заявил, что считает Беннета советским агентом. Это стало мощным фактором».

Не менее важными оказались подозрения в отношении Беннета, высказанные одним из сотрудников Энглтона Клэром Эдвардом Петти, входившим в состав группы специальных расследований контрразведки, отвечавшей за поиск «кротов». Доводы Петти были довольно путаными. По просьбе Беннета ЦРУ установило наружное наблюдение за сотрудником КГБ в Канаде, который часто выезжал в Южную Америку. Вскоре представитель БНД (службы разведки ФРГ) по связям и взаимодействию в Вашингтоне Хайнц Херре посетил Беннета в Оттаве и в разговоре с ним упомянул о своей поездке в Южную Америку. По словам Петти, Беннет заметил, что Херре мог наткнуться на сотрудника КГБ, который находился там в это же время. Данное предположение «заставило побелеть Херре», о чем Беннет сообщил ЦРУ. «У Беннета возникло ощущение, что Херре виновен, что, возможно, он встречался с сотрудником КГБ или вместе с ним ездил».