Дэвид Уайз - Охота на «кротов»

Говард Осборн, тогдашний начальник советского отдела, вызвал Кайзвальтера и дал ему деликатное поручение. «Не хотели, чтобы письмо попало к президенту, — рассказывал Кайзвальтер. — Голицын был опасно непредсказуем, никто не знал, что он может сказать или сделать. Его письмо президенту ставило всех в определенной степени в затруднительное положение. Меня послали забрать письмо и разрешили пообещать, что оно будет доставлено президенту». На самом же деле задача Кайзвальтера состояла в том, чтобы выяснить содержание письма «и, если оно было небезвредным, предотвратить его отправку».

Кайзвальтер и Голицын встретились на Е-стрит в здании ЦРУ без каких-либо вывесок напротив госдепартамента. Голицын уже сидел за столом, когда прибыл человек из ЦРУ и сел прямо перед ним. «Я вел себя очень дружелюбно, — вспоминает Кайзвальтер. — «Давайте говорить по-русски, — сказал я. — Позвольте мне взглянуть на ваше письмо»». Голицын протянул его через стол.

В письме говорилось: «Поскольку президент, который обещал мне кое-что через своего брата Роберта, может не быть президентом в будущем, каким образом я могу быть уверен, что правительство Соединенных Штатов сдержит свои обещания в отношении денег и пенсии?» Кайзвальтер взглянул на Голицына и сказал: «Сукин сын, да ты первоклассный шантажист. Ведь это шантаж».

Потрясенный реакцией Кайзвальтера, Голицын передумал и потребовал письмо назад.

«Ну нет, — ответил Кайзвальтер. — Ты хочешь отправить его президенту, я доставлю его». Кайзвальтер ухмыльнулся, вспомнив этот момент. «Голицын вскочил на стол, спрыгнул с него на моей стороне, и мы начали борьбу за письмо. Я позволил ему побороть меня» [14] Хотя президент США не встречался с Голицыным, его брат, министр юстиции Роберт Кеннеди, все же имел с ним встречу Джордж Кайзвальтер прослушал запись части беседы между Робертом Кеннеди и Голицыным. «Мне нужен был переводчик, чтобы понять Бобби Кеннеди, — говорил Кайзвальтер. — Его бостонский акцент невозможно было расшифровать». Голицын сказал: «Мне дали заверения от имени президента» Роберт Кеннеди ответил, что передаст эти слова своему брату. .

Анатолий Голицын впервые попал в поле зрения ЦРУ еще за семь лет до своего перехода в Хельсинки. В 1954 году в Вене, когда сотрудник КГБ Петр Дерябин перешел на Запад, он назвал Голицына как человека, который, возможно, наиболее уязвим для вербовки ЦРУ. В то время Голицын, молодой сотрудник контрразведки, работал в Вене. Дерябин говорил, что сообщил допрашивавшим его лицам, что у Голицына преувеличенное представление о собственной значимости и что его недолюбливают коллеги.

Этим двум сотрудникам КГБ суждено было встретиться вновь при необычных обстоятельствах. По соображениям безопасности ЦРУ идет на все, чтобы советские перебежчики не встречались в Соединенных Штатах. Но иногда это не удается. «Конспиративный дом Голицына находился в лесу, — рассказывал Джордж Кайзвальтер. — Ему нужно было постричься, поэтому его привезли в городок Вену, в штате Вирджиния. Голицын направился к парикмахерской на Мэпл-авеню, а Дерябин вышел из парикмахерской и приветствовал его как давно потерянного друга. Охранники чуть не умерли» [15] После случайной встречи Голицын и Дерябин захотели встретиться, поэтому ЦРУ устроило в мотеле встречу Дерябина с Голицыным и его женой Ириной. ЦРУ установило «жучки» и записало на магнитофон эту встречу, но мало что узнало. По словам Кайзвальтера, Голицын спросил Дерябина: «Сколько ты получаешь?» Ирина «пожаловалась, что они потеряли все, что имели», и Дерябин сердито упрекал ее за то, что она говорит о материальных проблемах. .

Согласно биографическим данным, опубликованным ЦРУ и английской разведслужбой, Анатолий Голицын родился близ Полтавы, на Украине, в 1926 году, но через семь лет переехал в Москву. В 15 лет, будучи курсантом военного училища, он вступает в комсомол. В 1945 году, после окончания войны, Голицын вступает в ряды Коммунистической партии и переводится из Одесского артиллерийского офицерского училища в военную контрразведывательную школу в Москве. В 1946 году он заканчивает школу, поступает в КГБ и работает в центральном аппарате, продолжая учиться на вечернем отделении. В 1948 году получает высшее образование. Затем занимается на двухгодичных курсах усовершенствования по разведке, после чего работает в подразделении КГБ, занимавшемся борьбой с американскими шпионами.

В 1953 году КГБ направил Голицына в Вену под дипломатическим прикрытием в качестве сотрудника аппарата Верховного комиссара. Целый год он собирал сведения об эмигрантах, затем работал против английской разведки. Возвратившись в 1954 году в Москву, он в течение четырех лет учился в институте КГБ, получил степень кандидата юридических наук. Год работал в КГБ в отделе, занимающемся НАТО. Затем в 1960 году его направили в Финляндию [16] Эти подробности о происхождении Голицына излагаются в его книге «Новая ложь ради старой», во введении, подписанном четырьмя сотрудниками американской и английской разведслужб, тесно сотрудничавшими с Голицыным: Стивеном де Моубреем из МИ-6; Артуром Мартином, начальником контрразведки по борьбе с советской разведкой; Васей К. Гмиркиным из советского отдела ЦРУ и Ньютоном С. («Скотти») Майлером, начальником операций контрразведки ЦРУ, возглавляемой Джеймсом Энглтоном. См. Голицын А. Новая ложь ради старой. — Нью-Йорк, 1984.— С. XIII–XVI. .

«Он причинял беспокойство КГБ еще до своего перехода на Запад», — так говорил Дон Мор, в прошлом — высшее должностное лицо контрразведки ФБР. Мор, высокий, седовласый, умный и хитрый человек, на протяжении семнадцати лет руководил контрразведывательными операциями ФБР против Советского Союза. Голицын, по словам Мора, хотел реорганизовать КГБ «и пытался сделать то же самое с нами. Он взялся бы руководить ФБР, ЦРУ и АНБ тоже, если бы мы позволили ему».

Мор впервые встретил Голицына сразу же после состоявшегося на мосту в Берлине 10 февраля 1962 года обмена пилота разведывательного самолета ЦРУ «У-2» Фрэнсиса Гэри Пауэрса, которого русские схватили и заключили в тюрьму, на отбывавшего тюремное наказание советского шпиона Рудольфа Абеля. Полковник КГБ Абель был «нелегалом», разведчиком, который работает без дипломатического прикрытия. Он действовал в Бруклине, выдавая себя за художника и фотографа. Арестованный после того, как его помощник-алкоголик пришел и сдался ЦРУ, Абель отбывал свое наказание — 32 года заключения — в федеральной тюрьме в Атланте [17] Я брал интервью у Мора у него дома в Северной Вирджинии. В какой-то момент он провел меня на цокольный этаж и показал висящий на стене черно-белый рисунок под названием «Трущобы Смита, Атланта». На нем была изображена группа бедных чернокожих женщин, развешивавших белье на веревках, протянутых через двор позади их покосившихся домов. Художником был Рудольф Абель. «Он мог видеть эту картину из окон своей тюрьмы», — сказал Мор. После обмена шпионами один служащий тюрьмы подарил этот рисунок Мору на память. .