Надежда Мандельштам - Об Ахматовой

Н.М.

24

Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель

2 апреля

Наташенька! Очень хорошо будет, если вы поедете в Тарусу. Я буду там с июля по сентябрь (если вернусь на работу, но это еще неизвестно). Жене надо будет поехать снять помещение – к июлю будет уже трудно – всё хорошее разберут. Впрочем, она знает Тарусу. А лето, говорят, будет жаркое, и я этого очень боюсь.

Мне трудновато, и я устаю. Возраст. Хотела ехать в Ленинград, но Анна Андреевна очутилась под Ленинградом – в Комарове, и я отложила поездку. В Москву на май, вероятно, не поеду: устала.

Целую вас. Пишите.

Н.М.

25

Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель

3 апреля

Милая Наташа! Я очень рада, что получила от вас письмо. Никак не понимала, что с вами, и беспокоилась.

Меня нисколько не удивляет, что вы продолжаете тосковать о матери. Прошло 25 лет со смерти О.М., и я продолжаю ее чувствовать ничуть не менее остро, чем в первый день, и никогда с ней не примирюсь.

Я мучительно довожу до конца учебный год. Уже сказала, что больше не приеду.

Издание книги О.М. зависит не от одного человека. А заведующий «Библиотекой] Поэта» – Орлов. Конечно, я его знаю. Но что с этого?..

Пропиской я, разумеется, «воспользуюсь»… Но еще до нее далеко… Пока она разрешена Моссоветом… А дальше еще огромный путь. Где-нибудь сорвется.

История с молодым поэтом, о которой я вам писала, произвела на меня ужасное впечатление. Я ею больна… А какие стихи – это не так важно… Факт, что это поэт.

Пишите мне. Я очень беспокоюсь, когда нет писем.

Все-таки что вы думаете делать летом? Я буду в Тарусе. Дача уже снята. Когда у вас пенсия?

Для вас в Тарусе минус, что она очень гористая. (Для меня и брата тоже.) Но я еду туда, потому что она стала вроде дома. Может, приедете на какой-нибудь срок? Просто посмотреть, а если понравится, останетесь. Женя (ваша) в прошлом году испугалась гор и плохой еды. Но тут уж ничего не поделаешь… Напишите.

Н.М.

Конверт: «Воронеж, Никитинская, № 44, кв. 29.Штемпель Наталье Евгеньевне». Почтовые штемпели: «Псков 3.4.64», «Воронеж 6.4.64».

26

Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель

10 апреля <1963 г., Псков>

10 апреля

Наташенька! По-моему, ваше лето устраивается очень просто, если вы едете в Звенигород. Это чудное место. А в Тарусу вы приедете погостить прямо ко мне. Комнатка у меня для вас есть, и всё есть. Надо будет только договориться о времени, чтобы не было слишком много гостящих сразу. Жить у меня будет брат с женой. И это на этот год всё… А еще гости. Но это можно будет распределить по лету. Нужно только заранее сговориться.

Это решение, по-моему, хорошее. И вам не придется тащить за собой вашу Женю. Всё устроится вполне мило. Хорошо?

Н.М.

27

Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель

17 апреля

Наташенька! Вы пишете мне, чтобы я приехала на май в Москву, но мне необходимо ехать в Ленинград – встреча и разговоры с редакторами и т. п…Сейчас книга еще не снята, но в издание я не верила и не верю.

Саша, с которым вы разговаривали в Москве, нашел утерянную 40 лет назад и очень мной любимую вещь: плач по Алексею1. Это для меня большая радость.

Очень трудно мне жить и работать. Я очень сдаю. Но еще шевелюсь.

Рада, что вы будете в Тарусе. У меня будет брат и, вероятно, невестка. Будет и кое-кто из друзей – рядом. Я очень хочу в Тарусу, но это будет только в начале июля.

Что же касается до всех волнений, то никогда иначе и не было, только сейчас гораздо лучше, чем раньше. Что это вы себе вообразили все, что искусство – вольный хоровод, а не надстройка? Чепуха.

Целую вас.

1 Имеется в виду отрывок из старофранцузского эпоса «Жизнь святого Алексея» в переводе О.М. ( О. Мандельштам. Собр. соч .Т.2. С. 106–108).

28

Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель

4 мая 64

Милая Наташенька! Я не спешила вам писать, зная, что вы будете в Москве. Я на три дня приехать не могла – трудно.

Очень рада, что вы наконец приедете в Тарусу. Это все-таки единственное место, где я «живу»… С Москвой, очевидно, провалилось. Упорно на этом стоят…

Устала я страшно. Дотащу ли до конца года и вырвусь ли живой из Пскова, не знаю… Под конец такое чувство обычно бывает, но в этом году оно дошло до предела.

Целую вас крепко.

Н.М.

29

Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель

12 мая

Наташенька! Ездили ли вы в Москву? Я застала ваше письмо, вернувшись из Ленинграда. Разумеется, я не могла побывать и там, и здесь. Тем более, что Ленинград у меня деловой (Осина книжка еще не снята с плана).

Я очень много работаю и очень устаю. В Тарусе буду в июле. Женя едет раньше. Очень хочу туда, хотя работать, наверное, не перестану.

Целую вас.

Н.М.

30

Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель

31 мая

Наташенька! Очень хорошо, если вы будете в Тарусе. Почему в конце июля? У вас приемные экзамены? Не могли вас освободить?

Я очень устала от этого года, но больше психически, чем физически. Так я толстая и спокойная.

С делами еще полная неясность. Оптимисты верят в книгу, но ее опять под каким-то предлогом задержали. Правда, не надолго. Там будет видно – к осени.

Что еще? Ничего. Мне бы надо остаться в Пскове еще на год, но не знаю, что из этого выйдет.

Целую вас.

Н.М.

31

Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель

Наташенька! А что если б вы написали, как вы доехали и как живете? Я сейчас одна – мои уехали. Буду жить у Поли еще до конца сентября.

Целую вас.

Н.М.

32

Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель

Наташенька! Спасибо вам за доброе письмо. Я рада, что вам понравилось у нас. Может, в будущем году вы решитесь приехать на больший срок. Очень досадно, что вы так мелькнули.

Я уже больше двух недель одна и отчаянно работаю. Устала голова – даже читать не могу.

Сегодня среда, кажется, 23-е. В пятницу переезжаю в оттеновский дом. Страшно боюсь зимы. Еще у меня такого не было. В сущности, я только у Поли чувствую себя дома. Вот как будто всё, что я способна написать. Устала. Очень хочу вас видеть… Н.М.

33

Н.Я. Мандельштам – Н.Е. Штемпель

7 октября

Наташенька! Очень забавно было бы, если бы воронежские стихи вышли в Воронеже. Я боюсь, что им не дадут издать книгу. Сопротивление низовое: разные Прокофьевы не хотят уступать места и проявляют энергию…

Наследственное право числится 15 лет с реабилитации (такое вышло постановление), и оно у меня исчисляется с 57 по 72 год. Очень трудно решить вопрос о предисловии. Им бы лучше издать маленькую книжечку с «врезом» – редакционной заметкой биографического характера, без академического аппарата… Впрочем, об этом можно подумать… Заключат ли они со мной договор? Если будет что-нибудь реальное, я приеду. Без реального – вряд ли. Надо работать. Из-за этого я не еду в Москву и сижу в Тарусе. Сейчас я на 1 – я Садовая, № 2 – до конца октября буду здесь. Затем недели на три в Москву для встречи с Анной Андреевной – и опять в Тарусу. Так я задумала свою зиму.