Василий Журавлёв - Повседневная жизнь Французского Иностранного легиона: «Ко мне, Легион!»

Кем же был этот человек, которого сын Лаврентия Берии, Серго, в воспоминаниях даже умудрился приписать к ведомству своего отца? Солдатом? Авантюристом? Шпионом? Солдатом, который относился к тому редкому племени мальчишек, которые сначала долго не взрослеют, а затем категорически отказываются стареть. Редкая порода людей, для которых жизненный опыт не оборачивается цинизмом. Они живут так, будто бы у них много жизней. И пишут роман своей жизни, главный герой которого — они сами. И они же его единственные настоящие читатели.

«Третье хождение» в легион в прошедшее столетие началось после переворота 1993 года и начала буржуазной реставрации в России. Тогда командование легиона было вынуждено отказывать многим кандидатам из-за их национальности — слишком много желающих послужить Франции неожиданно объявилось на просторах бывшего СССР. Сейчас их гораздо меньше, но эта «народная тропа», протоптанная русской молодежью от России до Прованса, зарастет бурьяном, похоже, еще не скоро.

Для тех, кто задумывается о службе во Французском Иностранном легионе, будет интересным высказывание легионера Второго парашютного полка Андрея Дегтярева: «В нашей армии я очень хорошо научился мыть полы и посуду в столовой, что очень пригодилось и в легионе. Пусть это учтут те офицеры, которые желают попасть в легион, но совершенно не представляют, что их там ждет». Из легиона Андрей дезертировал.

Однажды за полночь, по собственной инициативе, за свои, а не казенные деньги, я оказался в разрисованном граффити вагоне электрички Марсель — Тулон среди личностей афрофранцузского происхождения сомнительного вида. Моя остановка — первая. Городок Обань. «Отчий дом» Иностранного легиона. Пустой перрон и тишина звездной провансальской ночи. Я вышел один — все «личности» отправились дальше. Стало ясно, что мои попутчики отнюдь не будущие легионеры.

«Обань, как и все прочие провансальские городки, производит крайне приятное впечатление» — так начал бы свое описание русский путешественник позапрошлого века. Возможно, он бы добавил, что нравы горожан чем-то напоминают ему наш южнорусский город, например Таганрог. И не ошибся бы.

В современной Франции русский человек больше не чувствует себя как дома, как это было до Октябрьской революции. Только в Провансе он ощущает себя увереннее. Может, оттого что у местных жителей всегда находится время «поговорить».

Кому-то Обань покажется скучным. Центральная площадь с кинотеатром. Три кафе, под их зонтиками никогда не бывает пусто, а когда наступает вечер, то свободного столика и вовсе не найти — дома никто не сидит. Извилистые улочки старого города, словно ручейки, сбегают от церкви XVII века на холме.

Местные темноглазые девчонки скучают: ходят парами, как в нашем провинциальном городке, обстреливают взглядами прохожих с балконов или висят на поручне водительского кресла «сорокового» автобуса из Марселя и «кадрят» шофера… Скучно им.

Легионеров на улицах не видно: за развлечениями и ночными приключениями они ездят в Марсель. Да и какие отношения могут быть у порядочной девушки с легионером? Об этом еще в прошлом веке все рассказала Эдит Пиаф в песне «Мой легионер».

Автобус подкатывает точно по расписанию. Где находится легион, в Обане знает каждый. Есть даже такая остановка.

— Один билет до Легиона, сильвупле. Сколько с меня, месье?

— Нисколько. Бесплатно!

Думаю, разыгрывает. На всякий случай осведомляюсь:

— У вас что, власть в городе захватили социалисты?

— Хуже. Коммунисты! От того и проезд теперь бесплатный! — хохочет в ответ водитель араб.

Позже замечаю, что повсюду в городке мэрией развешаны флаги-плакаты «Равенство. Братство. Бесплатность».

В Обане расквартирован Первый полк. Самый старый в истории легиона, но сегодня это не боевой полк, а административный: штаб, Музей Иностранного легиона со всеми реликвиями и знаменами полков, оркестр, редакция журнала «Белое кепи» и архивы.

В сравнении с долгой историей легиона, его «Отчий дом» находится в Обане совсем недавно, с 1962 года. Раньше «Отчий дом» был в Алжире, в Сиди-Бель-Аббесе, недалеко от Орана. Свой первый военный городок на месте арабского селения легионеры построили еще в 1831 году, когда началось завоевание Алжира. Многое в Алжире было построено легионерами-саперами: дома, церкви, дороги и мосты. Для них эта страна стала родным домом. Поэтому не случайно, что легионеры приняли такое активное участие в мятеже против центральной власти, когда де Голль решил оставить Алжир.

В октябре 1962-го легион ушел из Алжира навсегда. Все, что было в Африке, в том числе памятник погибшим, украшавшим плац в Сиди-Бель-Аббесе, перевезли в Обань.

Расположение Первого полка чем-то напоминает мне санаторий на юге: белые двухэтажные здания на фоне гор, так похожие на крымские. Кипарисы. Стрекот цикад и горы. Вот только вместо деловитых женщин с руками в кармашках белых халатов — поджарые парни со всего мира в своих белых кепи. При встрече они каждый раз с шиком отдают друг другу честь. Если нет кепи на голове — тогда просто хлопают ладонью по правой ляжке, здесь тоже руку «к пустой голове» не прикладывают.

Этим наблюдением не могу не поделиться со своими спутниками. «Ага, а вот за «санаторий» — отдельное спасибо!» — парирует майор Морелль. Мы идем с моими «комманданами» обедать в офицерское собрание. Это становится уже традицией: пиво перед обедом, потом обед из трех блюд, которые подает тактичный официант-легионер. Я не поспеваю за офицерами: как все военные, они едят быстро, а я вот свою армейскую привычку «принимать пищу» за десять минут с годами утратил… Офицеры вытирают кусочком хлеба тарелку — подбирают остатки соуса. Что для нас — моветон, для французов норма: это уважение к повару. Соус — главное во французской кухне!

А потом выходим на улицу — выпить кофе с сигареткой и закончить наши застольные разговоры.

Прибываю на КПП ровно в 9 00. На скамеечке — очередная «сладкая парочка» — двое новых кандидатов. Один — негр, другой — белый.

Майор Дагийон рапортует, что сегодня, по плану, встречаемся с русскими музыкантами. Обед — по расписанию.

Оркестр легиона один из старейших во французской армии: первый возник одновременно с созданием Иностранного легиона. Это один из лучших музыкальных коллективов в мире. Раньше оркестр был в каждом полку, сегодня — только в Первом полку.

Легион уже дважды побывал в России — в Крымскую и Гражданскую войны. Оба раза крайне неудачно. Чего нельзя сказать о выступлениях легионного оркестра в Санкт-Петербурге и Москве в последние годы. Двухэтажная казарма с балконами. На входом — кованый скрипичный ключ. Дневальный, явно «наш», вызывает дежурного офицера. Тот начинает «сгонять» на встречу со мной всех моих «компатриотов». Для французского командования «русские» в легионе — это все те, кто происходит из бывшего СССР. Кроме стран Балтии, разумеется. Это теперь тоже европейцы.