Юрий Клименченко - Голубая линия

— Невесело. Знаю я эту жизнь хорошо.

— Вот дочери глядят на меня да на отца и говорят, что за моряков замуж не пойдут. Не нравится. И правильно. Не всякая женщина может быть женой моряка.

— Пожалуй, — согласился я. — Но вы-то ведь смогли?

Валентина Владимировна улыбнулась:

— Я смогла. Наверное, у меня такой характер. Умею ждать. У Арама на первом месте его судно, а уж потом семья. Тут уж ничего не поделаешь. Влюбленный. За двадцать пять лет, что мы вместе, и для меня его работа стала главным. Если хорошо ему, хорошо и мне. Поначалу мне, конечно, трудно было. Детей воспитывала. Они отца почти и не видели. Потом он в Макаровском высшем мореходном учился заочно. Придет домой, мы тогда в одной комнате жили, тут девчонки орут, а ему задания надо готовить… Я тогда работала. Ну это все позади.

Валентина Владимировна помолчала, подумала о чем-то своем и, взглянув на меня светлыми глазами, сказала:

— Нет, все-таки трудная судьба у жены моряка… Знаете, что меня спасало от тоски? Женщины. Да, да, не смейтесь. Жены моряков. Такие же, как и я. Мы все были с одного парохода. Вместе ждали прихода наших мужей, вместе ехали к ним… Все вместе. С ними и невзгоды, и разлуки как-то легче переносились. Поддерживали друг друга всегда, помогали, если вдруг в семье что-нибудь случалось. Хорошо их всегда вспоминаю, этих женщин.

— Почему вспоминаете? Не видитесь разве?

— Очень редко. Поразлетелись все по разным, далеким районам города, мужья на разных судах плавают, у всех заботы, хлопоты. Да и мы стали другими, закаленными, привычными к долгим разлукам. А мне и ехать некуда. Сижу и жду, когда мой в Ленинград придет.

Валентина Владимировна вздохнула. Я начал прощаться. Выпуская меня из квартиры, она улыбнулась:

— Вы только не думайте, что жены моряков такие несчастные. У нас есть большое преимущество перед другими женщинами — мы не успеваем надоесть своим мужьям. А встречи всегда праздник…

— Вы знаете, что у нас налаживаются хорошие отношения с Канадой, — говорил начальник пароходства капитану Оганову, сидящему в глубоком кожаном кресле в его просторном и светлом кабинете.

В высокое угловое окно капитан видел кусочек порта, причал и склад, из-за которого высовывался нос его «Эстонии». Он рассеянно слушал то, что ему говорил начальник. Арам был озабочен всякими судовыми делами. Заболел завпрод, третий помощник просил отпустить его на один рейс домой… Какие-то неприятности в семье… Привезли ли запчасти? Стармех говорил, что они необходимы… Надо пополнить штат официантов…

— …Канадцы очень интересуются нашей страной, нашей жизнью, искусством. Они хотят знать Советский Союз ближе. Сейчас у них самые искаженные представления. Нужно, чтобы они бывали у нас чаще. Увидели все своими глазами. Но пока это сложно. Нет судна, которое привозило бы их прямо в Советский Союз. Понимаете?

Оганов кивнул головой. Что же делать с Рамшем? Отличный работник, но нет-нет и срывается… Выпивает…

— Нам надо открывать свою линию, — продолжал начальник пароходства, не замечая рассеянного взгляда Оганова. — Она поможет взаимопониманию наших народов, в конце концов она будет служить делу мира. Как вы смотрите, Арам Михайлович? Сумеем мы открыть такую линию?

— Вероятно, сможем, если будет судно, — машинально ответил капитан, все еще думая о своем.

— Отлично! — оживился начальник пароходства. — Есть судно и есть капитан. Балтийское пароходство получает через несколько месяцев строящийся в Висмаре теплоход «Александр Пушкин». Такой же, как «Иван Франко». Его получили одесситы. Капитаном на «Пушкин» пойдете вы. Будем открывать Канадскую линию…

— Что? Капитаном на «Пушкин»? Открывать Канадскую линию? — Только сейчас до Оганова дошло то, что говорил ему начальник пароходства. Ему вспомнились роскошные пассажирские суда, отправляющиеся в Канаду из Лондона, Гамбурга, Гавра, и он сказал:

— На этой линии стоят теплоходы самых лучших европейских судоходных компаний: «Кунард», «Куин Элизабет», «Трансатлантик» во Франции, «Хапаг» в Германии… У них огромный опыт, своя постоянная клиентура, отлично поставленная реклама и великолепный сервис. Это, пожалуй, самое главное. Кроме того, все они подчиняются правилам Трансатлантической конференции, без выполнения которых нельзя будет открыть линию…

— У вас тоже есть опыт, — засмеялся начальник пароходства. — Сколько лет вы плаваете на «Эстонии»? Пять? Ну вот видите…

— Только не сравнивайте нашу маленькую линию и маленькую «Эстонию» с тем, что вы мне предлагаете. Это совершенно разные вещи.

— Я шучу и все понимаю, Арам Михайлович. — Начальник пароходства стал серьезным. — Надо сделать не хуже, а лучше, чем у иностранцев. Мы должны помнить, что это будет первая океанская пассажирская регулярная советская линия, и не можем опозориться.

— Это будет стоить много денег. Очень много. Дадут ли?

— Я думаю, что дадут. Во всяком случае, будем доказывать необходимость определенных затрат. Теперь слушайте внимательно. Сегодня вам придет замена. Сдадите «Эстонию» и завтра же выезжайте в Ригу. Там сейчас стоит «Иван Франко». Ознакомьтесь с теплоходом сами, полазайте всюду, поговорите с капитаном и потом срочно в Висмар, на завод, где строится «Пушкин». Оттуда сообщите мне, как идет дело и что надо… Все очень срочно. Весной будущего года «Пушкин» должен выйти в первый рейс. Все ясно? Ну, успеха вам. Сдадите судно, приходите вечером, обсудим детали.

…Стучали колеса, подпрыгивал вагой на стрелках, звенела ложечка в пустом чайном стакане, приятно покачивало на мягком диване. Изредка за окном мелькали огни. Арам Михайлович ехал в Ригу. Второй пассажир их четырехместного купе забрался на верхнюю полку и тихо похрапывал. А капитану не спалось. Очень уж все было неожиданным и сложным. Вот только что он ознакомился с правилами Трансатлантической конференции. Сколько обязательных пунктов для пассажирских судов, претендующих пересекать Атлантику! И обязательное наличие двух классов — первого и второго, и сумма, отпускаемая на питание каждого пассажира, и размеры кают, и даже форма комсостава… Да еще десятки всяких пунктов и подпунктов.

Оказывается, решение открыть Канадскую линию в министерстве приняли совсем недавно. Вероятно, «Пушкин» начали строить без учета требований конференции… Если это так, то что делать?

Вспомнились роскошные лайнеры «Кунарда». Арам бывал на них, знает, что это такое! В бюллетене он прочитал, что в Канаду ходят суда двенадцати европейских линий. Как конкурировать с этими теплоходами? Начальник пароходства сказал ему, что «Пушкин» берет семьсот пассажиров и имеет триста тридцать три человека команды. Где взять людей, знающих языки, умеющих обслуживать пассажиров, готовить национальные блюда, знакомых с этикетом на иностранных судах? На «Эстонии» все было значительно проще. Это была своя, «домашняя» линия. Там не требовалось так много народа. Ведь здесь целая армия! На Лондонской линии приходилось соревноваться только со своими, советскими судами. А тут такие могучие конкуренты…