Игорь Скорин - Я отвечаю за свою страну

Когда я вошел, в вестибюле было многолюдно. Сбившиеся в кучки иностранцы ждали гидов для поездки по городу, швейцары вносили и выносили большие разноцветные чемоданы. Главный администратор привычно отослал меня к дежурной по этажу, та — к горничной. Последняя запомнила пребывание Резо по большому количеству грязной посуды, оставшейся после устроенного в номере праздника. Сейчас номер был не занят, и мне захотелось осмотреть его. Обычный люкс с просторной приемной и большой комнатой, где место для сна отделено портьерой. В центре комнаты — журнальный столик, на нем ваза с увядшей хризантемой, два кресла, тумба с телефоном. Я сел на стул у письменного стола. Через окно видна Исаакиевская площадь. На столе оказалась красиво отпечатанная карточка с телефонами «Астории». Я нашел телефон ресторана и попросил метрдотеля выяснить, кто именно 13 ноября исполнял заказ Резо. Официантка Лиля Тимофеева оказалась на месте, и я попросил ее зайти в номер.

Лиля, миловидная блондинка с пышными волосами, ясно помнила этот день. Вечером в ресторан позвонил мужчина и попросил принести в 413-й номер все лучшее, что есть в ресторане. Она старалась выполнить заказ и потому замешкалась. Мужчина позвонил снова и попросил поторопиться. Лиля привезла все в номер в десять часов вечера. Хорошо помнит троих посторонних мужчин, один из них грузин, и девушку. Лиц присутствовавших она не запомнила. Поглядев на фото Валентина и Игоря, Лиля не могла с уверенностью сказать, что именно они были в тот вечер в номере.

Делать мне в гостинице больше нечего, и я поехал с докладом к начальнику. Он у меня молодой, во всяком случае, гораздо моложе меня. Банально, но так оно и есть: далеко не каждый, даже ноги сносивший и зубы проевший, оперативник может быть начальником. Что касается моего, то он как раз на своем месте. Умеет ладить с подчиненными, подчас более старшими и опытными, чем он сам; никогда не мешает, если видит, что ты на верном пути, и не дает советов, когда их не просят. Обладает интуицией, которая дороже опыта, и, наконец, он полностью доверяет тем, с кем работает, — это для меня самое важное. Мне с ним легко работать, ему со мной, кажется, тоже.

Принял он мое сообщение, естественно, хорошо — появился наконец человек, от которого можно узнать многое, если не все. Он не сказал, как, на его взгляд, действовать лучше, но и без того ясно, что нужно снова лететь и снова мне. Есть еще неведомо куда пропавший Валентин, но его поисками будет заниматься оперативная группа. Мой же путь на юг. Мне довелось много поездить по стране в отпусках и по работе, но не припомню, чтобы так вот приходилось, как в трамвае, мотаться на самолете в Сочи и обратно.

Рейс снова оказался ночным. Самолет был почти заполнен — летели на тренировочный сбор легкоатлеты. Меня всю дорогу не покидала мысль, что эта поездка ненужная, а Резо — звено цепи, на конце которой, как в колодце, пустое ведро.

В Адлере, не заезжая в Сочи, я сел на поезд и поехал прямо в Гагру. Я люблю этот живописный кавказский городок с отличным пляжем, игрушечным герцогским дворцом, изобилием мандаринов и веселым рестораном. Гагра совсем рядом с Сочи, но жизнь здесь иная: здешние отдыхающие в основном народ семейный, в возрасте, они всегда приезжают к одним и тем же хозяевам, и за многие годы между ними складываются почти родственные отношения. Местных жителей, кажется мне, мало волнуют бурные проблемы века: они пьют вино, едят шашлыки, приправленные ткемали и аджикой, сыр «сулгуни», сочную траву кинзу. Они громко говорят, любят хорошо погулять, и не вяжется это райское место с моей ленинградской историей.

Резо Комушадзе оказался владельцем большого каменного дома и обширного мандаринового сада. В момент моего прихода на открытой веранде играли в какую-то настольную игру два черноволосых человека. Я открыл калитку — залаяла собака. Они подняли головы. Я поздоровался — радостно закивали головами. Я спросил Резо Комушадзе.

— Так это я! — счастливо отозвался сидевший слева.

— Я из Ленинграда, приехал к вам по делу.

— Лучшего подарка быть не могло!

Он громко крикнул что-то по-грузински. Бесшумно появилась женщина и поздоровалась со мной. Резо принялся быстро давать ей какие-то указания, кивая в мою сторону. Женщина пропала, но через минуту появилась с маленькой старушкой, и они принялись хлопотать по хозяйству. На столе появились телятина, помидоры, мед, травы и другие плоды благодатной земли, Я всегда теряюсь перед непосредственностью, бесшабашным гостеприимством южан.

— Резо, вы напрасно так беспокоитесь, я ведь по делу.

— Тем более, генацвале, тем более.

Стол уже накрыт, рядом со мной большой костяной рог, в кувшине пенится молодое вино «Изабелла», на разных концах стола бутылки чачи, подоспел и душистый шашлык. Пришли скромные молодые люди из соседних домов. Понеслись берущие за душу тосты за родню, за друзей. Еще очень хвалили Ленинград. Получилось — будто меня ждали, готовились долго и, когда дождались, рады были безмерно. Через час я был приглашен почетным гостем во все окрестные дома.

Рассказывает Резо взволнованно, ему веришь.

— Мне без машины нельзя, по всему району работаю — если что случилось, сразу должен ехать, иначе погибнет животное. Долго «Волгу» искал, она машина крепкая, выносливая. Всех знакомых в Москве и Ленинграде просил помочь, ничего найти не смогли. После праздников прибегает ко мне на работу жена: Резо, к тебе двое на красивой машине. Я быстро работу закончил, бегу домой. Стоит у ворот «Волга», в доме двое парней. Приехали из Ленинграда от моего друга Автандила Гобелия, зовут их Игорь и Валентин. Я машину оглядел, вместе поездили — понравилась. Игорь хороший хозяин был и человек хороший — добрый, веселый, я всегда человека по глазам вижу. Хотел, чтобы недельку у меня пожили. Отказались, на работу торопились, только ночь у меня пробыли. В Ленинград все вместе улетели, машину здесь оставили. Прямо с самолета — к нотариусу. Сразу доверенность на три года оформили. Снял я номер в гостинице, купил подарки жене и детям. Вечером с Игорем и Валентином у меня встретились, пришли еще Автандил и девушка Лида, моя старая знакомая по югу, хорошо посидели. В полночь только Лида осталась, остальные ушли. На следующее утро я домой улетел. Больше их никогда не видел.

В деле, связанном с большими деньгами, не просто веришь людям на слово: в полночь все вышли из гостиницы, через час-два с Игорем было покончено, а Валентин пропал.

Резо с готовностью соглашается лететь в Ленинград. Отдает команды женщинам, и мы, сопровождаемые родственниками, несущими чемоданы, прибываем в аэропорт. Моя смуглянка стоит перед трапом и, узнав меня, смеется: