Игорь Скорин - Я отвечаю за свою страну

— Ох, и настрадался же ты с ней, Ефимушка, — сокрушенно покачала головой старушка.

— И не говорите, тетя Лиза, — вздохнул Ковригин. — Но ничего: найдут ее! Куда денется! И за все тогда ответит.

— И то верно, — согласилась Елизавета Ивановна. — Куда ж ей, бандитке, деться? Ведь фото Галькино у всех милиционеров имеется.

— Какое фото? — насторожился Ефим.

— Да ее же, Гальки… Эта следовательница как пришла, так много снимков разложила. Средь них Галька твоя. Сразу ее узнали: я и соседи. Большие такие фото — и профиль, и лицо.

— Как же так? Не может быть!

— Вот те крест. У соседей спроси. Все, как один, ее признали, — подтвердила старушка и, сочувственно вздохнув, заметила: — Жалеешь ее, стало-ть, по старой памяти…

— Дела… — протянул Ефим, отвечая своим мыслям. — Ну, что же, тетя Лиза. Рад был встретить. Загляну, может, на днях, поговорим. Давайте провожу вас до метро.

Они поднялись и, продолжая беседовать, пошли по бульвару.

За окнами было темно. Большие настенные часы, освещаемые неяркими бликами уличного фонаря, показывали начало второго.

Настойчивый телефонный звонок, раздавшийся из прихожей, разбудил Вересову. Стараясь не потревожить мужа, она соскользнула с кровати и, накинув халат, вышла в коридор. В трубке отчетливо слышался голос Дивеева:

— Нинуля! Привет! Началось.

— Что началось? — не разобрала та со сна.

— Они клюнули. Заглотнули приманку.

— Каким образом?

— Наш знакомый внезапно выехал в Выборг. Возможно, для встречи с тем… Ребята еле успели вслед.

— А если он захочет ликвидировать того как важного свидетеля?

— Характера не хватит, — уверенно ответил Дивеев. — Здесь просто испуг, реакция на неожиданность. Ну а криминала не допустим.

— Нужно ехать, — решила Нина. — А то наломаете без меня дров. Заезжайте за мной.

В пижаме вышел Юрий, привычно спросил:

— Снова вызывают?

Она кивнула.

Машина быстро шла по ночному Средневыборгскому шоссе. В свете фар мелькали придорожные гранитные валуны, стволы сосен. Местность была холмистой — «Волга» то брала подъем, то устремлялась вниз.

Нина сидела рядом с водителем. Сзади устроились Дивеев и двое оперативных работников.

— Года три назад мы с мужем и дочкой сюда за грибами ездили, — вспоминала Вересова. — Юра за рулем. Вдруг удар. Сбили зайца, дорогу перебегал. Машка до сих пор как вспомнит, так в слезы.

— Жаль зайчишку, — отозвался Дивеев.

— А всякая нечисть живет — и ничего, — невпопад подхватил беседу пожилой водитель. — И нам из-за них по ночам покою нет.

— Ничего, Петрович, приедем в Выборг — поспишь в дежурке, — успокоил его майор.

Небольшой ночной бар, какие имеются почти в каждом портовом городе, был немноголюден. Несколько пар танцевали под бодрую мелодию музыкального автомата.

В углу за столом оживленно беседовала группа финских моряков. Они пили «Московскую» и немецкое пиво. Один из моряков говорил официанту на ломаном русском языке:

— Карашо, та мало. Тавай еще!

Фарид Байрамов, симпатичный смуглый парень спортивного сложения, танцевал с Эльзой, стройной, на вид еще совсем молоденькой девушкой. Ее светлые, видимо, крашеные волосы разметались в танце. Эльза была высока — ростом с Фарида. Танец закончился. Они поцеловались.

— Браво, браво! Караше! — не унимался русскоговорящий финн. — К нам попить!

Фарид и Эльза подсели к финнам, с которыми, очевидно, были знакомы. Парень сказал:

— Ты, Таппани, не суетись. Сегодня я угощаю. — Он взял у бармена бутылку, поставил на стол и, наполнив рюмки, провозгласил: — За дружбу!

— И любофф! — добавил Таппани, выразительно глядя на Эльзу.

— Любовь приходит и уходит, а выпить хочется всегда, — назидательно промолвила та, ответив Таппани твердым взглядом.

— Караше гофорил, — рассмеялся Таппани и перевел ее слова друзьям.

— А еще говорят: девушек некрасивых не бывает, бывает мало водки, — сострил Фарид.

Общее веселье слегка охладил голос бармена:

— Товарищи и господа! Половина четвертого, бар закрывается. Спокойной ночи. Будем рады видеть вас здесь и завтра, и всегда… Спасибо за внимание. Ай эм глэд ту си ю… — обратился он по-английски к подвыпившим морякам.

— Посошьёк, посошьёк! — загалдели финны.

— Научились у нас светским манерам, — заметил Фарид, наливая всем «на посошок».

В дежурной части Выборгского отдела внутренних дел совещались Вересова, группа Дивеева и несколько местных товарищей.

— Раз уж они всполошились, нам остается только ждать, — говорил Андрей.

Заработала радиостанция, послышался голос:

— «Центр»! Я — «Третий». Они в баре. Бар закрывается. Как поняли? Прием.

— «Третий», «Центр» вас понял, — ответил капитан.

— По машинам, — сказал, поднимаясь, Дивеев. — Помните, товарищи: осторожность и выдержка. Не спугните их. Что водная милиция? — обратился Дивеев к капитану.

— Два дежурных катера, как всегда, на радиосвязи, — ответил тот и повернулся к Вересовой. — А вас, Нина Александровна, позвольте проводить в комнату отдыха.

— Я тоже поеду, — запротестовала Нина. — Не хочу спать.

— Оперативная работа — наше дело, — назидательно произнес Дивеев. — В тебе что ценное? Голова. Вот и береги ее — отдыхай.

Фарид и Эльза вышли из бара и не торопясь направились в сторону набережной. Ночь была прохладной, девушка куталась в плащ. Фарид обнял ее.

— Заглянем ко мне, — предложила Эльза.

— Все время забывал спросить: ты все-таки любишь меня?

— Не «все-таки», а люблю.

Они остановились у парапета набережной, помолчали, глядя в темный морской простор. Где-то вдалеке светились огни большого транспортного судна. Вдоль горизонта скользнул прожектор пограничного сторожевика.

— Эльза, мы поедем ко мне на Кавказ, — серьезно сказал Фарид, — и отпразднуем свадьбу по горскому обычаю: с огромным столом прямо на улице. Жаль, родителей уже нет, не увидят красавицу такую. Но жив дядя, братья. Эх, давно я там не был.

— Фарид, — помолчав, начала Эльза, — раньше как-то не было повода сказать. Я уже была замужем. Он плавал штурманом на том пассажирском, где я служила буфетчицей.

Фарид вдруг рассмеялся:

— Представь, я тоже был замужем… Замужним был!

— Ты пьян! Замолчи! Невозможно с тобой говорить серьезно.

— Прости, — осекся Фарид. — Кажется, действительно лишнее выпил. Нужно проветриться.

Они пошли вдоль набережной, то попадая в свет фонарей, то погружаясь в темноту. Фарид нежно обнял девушку, мечтательно продолжал:

— Как раз поспеет молодое вино… А на свадьбу я подарю тебе кольцо с великолепным бриллиантом.

— Не нужно, я и сама не бедная. Лучше с долгами рассчитайся. Кстати, сколько ты должен своему приятелю?

— Уже нисколько, — быстро отозвался Фарид. — Теперь он будет моим должником.