Виорель Ломов - 100 великих романов

В конце романа кавалер и Манон уже не те, что в начале романа. Оба они повзрослели, поумнели, поостыли, но оба и получили по заслугам.

Разумеется, роман не сводится только к морализаторству по поводу падения слабовольного юноши и распущенной девушки. В нем показано нечто и более существенное, чем власть рока и чувств (пусть и безумных), – власть золота, и это, увы, категория вечная. Специалисты не раз отмечали, что Прево стержнем своего повествования сделал «конфликт между долгом и чувством, развертывающимся в душе героя», что его «интересует не борьба добра со злом, а неуловимое их слияние», и что разрешение всех этих конфликтов он нашел «в компромиссе между требованиями человеческой природы и законами общества».

Небольшого объема роман (около 200 стр.) написан от лица де Грие, что немало способствовало доверительности интонации и легкой восприимчивости текста. Аббат Прево поведал в нем историю своей страсти. Ихуписателя доставало. По молодости во время скитаний по Европе судьба свела его с некоей проституткой; через 10 лет он принимал исповедь у другой смертельно больной проститутки, оставившей свою профессию, по прозвищу Манон; а еще через пару лет Прево в Амстердаме познакомился с куртизанкой Элен Экхартпо прозванию Ленки, влюбился в нее, наделал долгов и едва не угодил за махинации на виселицу. Тогда-то он и сподобился создать «Историю кавалера де Грие и Манон Леско».

Поскольку публика привыкла к романным «мыльным операм», амстердамский издатель потребовал от Прево продолжение истории. Аббат включил «Манон Леско» в седьмую книгу своих «Мемуаров и приключений знатного человека, удалившегося от света» (1731). Тираж этого тома «за безнравственность» конфисковали. Через 2 года роман появился в Руане. Как аморальный и вольнодумный, его и тут запретили.

Литературоведы в слезах умиления без малого 300 лет расписывают телесные прелести (это после Прево!) и наивность барышни – воровки и проститутки, – восхищаются высотой чувств, оправдывают ее лживость, коварство и распущенность высокими филологическими оборотами – потому лишь, что Манон стала расхожим персонажем не только литературы и кинематографа, а и самой жизни. Можно сказать, политая развратом французской (и не только) элиты, почва, из которой с усердием выдрали корни не только религиозные, но и почти все культурные, стала благодатной для произрастания всевозможных сорняков.

Романом Прево (а пуще прелестной Манон) восхищались Вольтер, Дюма, Стендаль, Мопассан, Франс.

На русском языке «Манон Леско» впервые была переведена в 1790 г. Переводили М. Архангельская, Н. Рыкова, Б. Кржевский, М. Петровский и др. В России Манон «позолотила» Серебряный век, многих поэтов охватывал сладкий ужас и неземной восторг от одной лишь мысли о ней, от роковых и безумных страстей романа, но это другая песнь.

На сюжет «Манон Леско» написали оперы Д. Обер, Ж. Массив, Дж. Пуччини, Г.В. Генце, создали балет Ж. Галевии К. Мак-Миллан. Фильмов же о Манон и иже с ней не счесть.

Французский сатирик, драматург, переводчик, романист Ален Рене Лесаж (1668–1747), двадцать лет создававший свою главную книгу в четырех томах «Histoire de Gil Bias de Santillane» – «Похождения Жиль Блаза из Сантильяны» (1715–1735), прожил нелегкую жизнь профессионального писателя незнатного происхождения, не имеющего высокопоставленных покровителей и не желающего их иметь. Нищенское существование и каторжный труд были уделом этого честного и мужественного человека, несгибаемого в жизненных неурядицах, одного из самых достойнейших писателей мировой литературы.

Первые два тома романа Лесаж опубликовал в 1715 г., третий – через девять лет, в 1724 г., а еще через одиннадцать по настоянию издателя он написал и опубликовал четвертый том.

В этом сочинении в испанских декорациях представлены нравы и обычаи тогдашней Франции. Приключения Жиля Блаза, единственного сына отставного военного и прислуги, начались с его поездкой в столицу. Поехав поступать в университет, неискушенный в жизни, чересчур доверчивый юноша не раз оказался жертвой проходимцев. Ему пришлось жить среди грабителей и обманщиков, авантюристов и шарлатанов, странствующих актеров и других «picaro» (мошенников). В этих злоключениях он набирался опыта, оставаясь порядочным человеком. Непрерывная смена мест работы и хозяев приучили его хитрить, ловчить и со временем выходить сухим из воды. Но и в личине подневольного разбойника, невежественного лекаря, чванливого лакея, праздного прожигателя жизни он всякий раз останавливался перед нравственной пропастью и не стал ни разбойником, ни шарлатаном, ни мошенником, ни бездельником. Развив в себе деловую хватку, молодой человек получил место секретаря у всесильного первого министра герцога Лермы, а с этим местом узнал и все «тайны мадридского двора». На пике карьеры Блаз не выдержал искушения и стал крупным взяточником, устраивая богатым и знатным господам их дела. Частью наживы он «по-братски» делился с министром. Последовала расплата, его бросили в тюрьму, новые друзья тут же забыли о нем, но каталажка вернула его с гибельного пути. Пересмотрев свою жизнь и глубоко раскаявшись, едва не умерев от лихорадки, арестант на свободу вышел прежним нравственно чистым Жиль Блазом. Он вернулся в Мадрид, с честью служил при министре Оливаресе, после чего удалился от дел, женился и воспитывал в душевном покое и радости двух своих детей, став для миллионов читателей символом духовной и житейской мудрости.

Французский роман первой половины XVIII в. многое взял из предшествующего периода отечественной, испанской и английской литературы. «Робинзон Крузо» Дефо и «Гулливер» Свифта были переведены во Франции в 1720-е гг. Из Испании пришел плутовской роман (Ф. Кеведо-и-Вильегас и др.), приемами которого и воспользовался Лесаж. Высмеяв в «Жиль Блазе» дворян, чиновничество, богачей, богему, всеобщую алчность и тщеславие, писатель дал широкую сатирическую картину современного общества, противопоставив ему своего героя, обладающего громадным нравственным потенциалом. До Лесажа не было героев литературы (скорее всего и в жизни), бродяг, выходцев из народных низов, пусть даже образованных, но бедняков, вынужденных поденно служить у кого придется, которые не только смогли преодолеть в себе плута и жулика, но и вступить с ворами и грабителями в борьбу. Недаром сам Жиль Блаз считал самым важным в своей жизни освобождение от своих пороков. Именно это сознательное противостояние героя своим врагам позволило специалистам назвать произведение Лесажа «предпросветительским, первым реалистическим романом, сменившим во Франции эру чувствительных романов XVII в.». А еще Лесаж, подданный Людовика XV (1710–1774), чьи высказывания давно стали визитной карточкой той поры («На мой век хватит», «После меня хоть потоп»), за полвека до Великой французской революции показал и ее причины, и ее движущие силы, и ее масштаб. Вот только никто тогда этого не увидел.