Андрей Венков - Азовское сидение. Героическая оборона Азова в 1637-1642 г

Да и крепость, выходило, не особо новая и крепкая. Стены «портятся часто, потому что многие места сделаны камень с землею. А которые места и башни делали фрянчики издавна, и те де места крепки».

Разузнав все это, стали на Москве заранее хлебное жалование для Азова готовить — пять тысяч четей муки, сухарей, крупы и толокна.

31 октября 7 казаков из станицы Дементия Гаврилова были посланы на Дон объявить, что весной по первой воде будет хлебное жалование непременно. И грамота была послана, но об Азове и его будущей судьбе не было в той грамоте ни слова. Самого слова «Азов» в ней не было.

Всю зиму, несмотря на снега и метели, под Азовом было неспокойно. 3 января 300 казаков и присягнувшего на верность Азамата мурзу Мансурова послали к Перекопу на разведку.

Не успели те уйти, как явился с другой стороны от Тамани крымский хан. Ходил он с войском в 14 тысяч на черкесского князя Авджидумука в Дужаны, но из-за погоды — «зима была вельми тяжкая, снеги и метели были великие» — не дошел и свернул вдоль морского берега к Азову, 6 января обрушился как снег на голову, многих казаков взял на рыбной ловле. Пять дней донцы с татарами бились, отбили их и даже пленных взяли.

Ушли татары на Тамань, а из-под Перекопа пришла донская разведка (многие пеши и переранены) и сообщила, что сошлись донцы в степи с запорожцами и вместе ходили к Перекопу, где и нарвались на 12 татарских мурз. Но Бог дал — отсиделись три дня и три ночи в осаде, отбились. Азамат же мурза раненый был увезен запорожцами.

1 марта явились в Азов три человека от крымского хана с предложением разменять пленных. Но это был только повод. Посланцы хана предложили казакам отдать Азов крымскому хану за деньги.

Казаки хану ответили и сделали так, чтобы ответ их стал известен Москве: «Взяли мы город своим казачьим умышлением, а не его, праведного государя, повелением, взяли своими головами и своей кровью, а головы свои складывали и кровь проливали за истинную свою православную христианскую веру и за дом святого славного пророка и Предтечу Крестителя Христова Иоанна, а на твое тленно и гибнущее злато и серебро не прельщаемся: будет вам, крымскому и турецкому царям, Азов город надобен, и вы его так же доставайте, как и мы, своими головами и своей кровью».

19 марта пробрался в Азов служилый человек Кожухов с царской грамотой, чтоб служили верно и постоянно вести сообщали. Особо московских людей интересовало, как и когда турок и татар ждут, об Азове ж опять в той грамоте ни слова не было.

Казаки поняли московский интерес правильно. Еще при Кожухове собрали в Азове круг, решили за Азов «стоять крепко» и разослали от имени круга по всем городкам грамоту, чтоб ехали казаки со всех городков и речек в Азов в осаду садиться. Всем по первой полой воде быть в Азов, как лед вскроется. Последний срок — Светлое Христово Воскресенье. А кто не придет, того грабить и в воду сажать.

Пораспрашивал Кожухов и узнал, что в Азове сейчас казаков всего с тысячу, да татар и болдырей-полукровок — человек 500. Да за городом в дворах живут чуры — молодые новопришлые казаки, татары и болдыри, тоже человек с 500. А вообще на Дону в городках «живут по прежнему для добычи» тысяч семь или восемь. Пушек много, но «ручного зелья» мало. Об этом казаки больше всего «скорбели». С хлебом, как обычно, скудно, да и с рыбой то же самое, зимой протоки до песка промерзали.

Но казаки турок не боялись и из Азова уходить не собирались. Если из азовских стен перед турецким нашествием уйти, то в прежних шалашах и делать нечего — там их турки за милую душу достанут. Друг друга подбадривали и утешали, что главное до Троицы продержаться, а после и вода спадет, и травы не будет — долго турки и татары вокруг Азова не продержатся.

А самые боевые говаривали, что если турки под Азов не придут, то мы сами летом на Темрюк пойдем брать его на царевича Алексея Михайловича.

Тогда же при Кожухове приезжали из Темрюка татары, выкупали полон. Казаки старых баб и мужиков татарских за выкуп отпускали, но молодых татар ни одного не выпустили. Выпусти его, а он завтра явится под азовские стены — стрелы метать.

24 марта Кожухову вручили отписку, чтоб на Москве царю передал. На наказ выведывать и сообщать, когда и куда пойдут турки и татары, в этой отписке ответили, что такого «не умеем отписать», так как «они пред собою о воинском деле вестников никаких не посылают, ходят на православное христианство аки злохищренные волки под беззлобивых агнец». Но утешили, что рады их бить «за их неистовство и злую их гордость». Писали в отписке, что надеяться казакам не на кого, кроме как на Спаса, Богородицу, Иоанна Предтечу и на вас, великих государей. «А град Азов, — упрямо повторили, — взят божьей милостью вам государям в вотчину». И напомнили: пришлите ж, наконец, жалование, и мы его на головах своих до места понесем.

Почесались в Москве со всеми этими азовскими делами. Но на всякий случай отправили в Турцию посольство — князя Лыкова и дьяка Буколова, и те опять долдонили, что Азов взят казаками без царского ведома, а царское величество уже приказало казакам Азов оставить, лишь бы войско турецкое под Азов и к русским украинам не подходило.

Меж тем 7 апреля из Москвы отпустили казачью станицу с жалованием, дали им 8 тысяч рублей и две грамоты, а хлеб должны были еще с осени заготовить в Воронеже. В грамотах писалось, чтоб казаки проведывали замыслы татар и турок и обо всем подробно сообщали: «и только почаете к себе приходу воинских турских и крымских людей, и как вам себя оберегать и над ними промышлять, про то б нам про все было ведомо». Об Азове же — чей это город, и будет ли от Москвы для него помощь — опять ничего не говорилось.

Только донская станица отъехала, пришли из Крыма вести от посланника Алексея Чубарова и дьяка Ивана Байбакова, что татары вышли из Крыма специально, чтоб перехватить на Дону хлебное жалование. И поскакали в Воронеж гонцы к новому воеводе Андрею Солнцеву-Засекину, чтоб хлебное жалование задержал в Воронеже, а если донская станица опасается татар, то и денежное жалование пусть пока в Воронеже полежит.

Действительно, в апреле вышли татары к землям Войска Донского. 7 апреля пошла донская разведка на Крым, взяли донцы языка, и подтвердил он, что всю зиму в Крыму собирали запасы, и надо ждать большого похода.

11 апреля, за две недели до Великого Дня, ушли казаки — человек 600 с атаманом Тимофеем Яковлевым — к крымским берегам на 12 стругах. 1 мая вернулись невредимы 7 стругов, остальные 5 с черкашенином Миской Тараном ушли в Черное море. Рассказали вернувшиеся донцы, что на Пасху был у них с татарами на крымском берегу большой бой, татары даже пушки выкатывали, взяли казаки в бою пленных, и те тоже говорили, что поход весной будет.