Андрей Венков - Азовское сидение. Героическая оборона Азова в 1637-1642 г

Возможно, вал еще не был закончен, когда казаки пошли на вылазку. Турки не успели втащить на него пушки, а только разместили боеприпасы (28 бочек пороху). Передовые отряды янычар были сбиты, а рабочие — «черные мужики» с крымского побережья — дружно разбежались. Казаки с трофеями вернулись в город и уже из города подвели подкоп под вал (этому есть подтверждение в той же «поэтической повести»), а в подкопе поставили 28 бочек пороха. Взрыв же, подбросивший на воздух полторы тысячи янычар, произошел через несколько дней после вылазки.

Вылазка была 3 или 4 июля, поскольку вал турки насыпали за три дня. Но 3 или 4 июля никто из немногочисленных свидетелей каких-либо особых событий не отметил. Зато в день отъезда из Черкасского городка Князева и Пригаринова (за две недели до 21 июля, то есть 7 июля) под Азовом начался такой бой и поднялся такой грохот, что в Черкасском городке испугались («и учало де у них в городке быть ужасно»), приготовились бежать вверх по Дону на стругах и выпроводили из городка царских гонцов. Конечно, если взорвать одновременно 28 бочек с порохом, грохот будет такой, что и в Черкасске испугаются.

Примерно в это же время, возможно, от досады или отчаяния турки повторили попытку ворваться в крепость. А может быть, решили, что стены ее и так достаточно разрушены.

Челеби, который не пишет ни о казачьей вылазке, ни о взрыве, разметавшем вал, а говорит только об артиллерийском огне турок, сообщает следующее. «И таким образом в течение семи дней беспрерывно в крепости возникали разрушения, открывались все новые и новые бреши… Наконец, несколько газиев, бросившись в достаточно широкие бреши, пробитые в (стенах) крепости пушками, водрузили там знамена. Однако казаки увидели, что (те газии), которые сначала их преследовали, не подошли вплотную к проломам. Хитрые кяфиры, воспользовавшись создавшейся обстановкой, ударили по тем газиям перекрестным огнем, так что сразу же сотни их испили чашу смерти. Оставшиеся же, воскликнув: „Поворачивать назад не пристало чести мусульманской!“ — три дня и три ночи вели бой с кяфирами на крепостных укреплениях, то беря верх, то терпя неудачу, и стояли против ударов пьяных кяфиров. Но в конце концов они с боями отошли назад, оставив на крепостных сооружениях множество знамен и шехидов.

Все газии выразили им свое уважение и утешение, говоря: „Этой победе предназначено свершиться в другой день“.

И снова войска начали битву и еще шесть дней, не давая кяфирам открыть глаза, они с усердием рыли окопы вокруг крепости».

Снова прервемся и снова проанализируем ситуацию. Челеби дает нам возможность восстановить события по дням. Семь дней артиллерийского огня — это бомбардировка с 1 по 7 июля. Во время этой бомбардировка, по версии казаков, они сделали вылазку и взорвали насыпной вал. Затем три дня и три ночи турки ведут бой на развалинах крепостных стен — с 8 по 10 или 11 июля. Затем шесть дней вновь усердно роют окопы — с 11 по 17 июля. Скорее под рытьем окопов Челеби подразумевает просто земляные работы. И казаки в «поэтической повести» отмечают, что турки начали возводить другую гору, больше прежней. В длину она протянулась на три полета стрелы, в ширину на два броска камнем, а в высоту была много выше Азова. Если первый вал они насыпали за три дня, то на второй им, видимо, понадобилось вдвое больше времени. У Челеби это и есть — шесть дней рытья окопов.

Одно не совсем понятно — почему казаки названы «пьяными»? По казачьим обычаям за пьянство на войне и в походе карали смертью. Что здесь не так?

Поищем у казаков описания других приступов, кроме первого.

После бомбардировки, пишется в «поэтической повести», «почали оне нас осиливать и доступать прямым боем своими силами. Почали они к нам приступу посылать на всяк день людей своих, яныченя. По десяти тысящей приступают к нам целый день до нощи, а нощ придет, на перемену им придет другая десять тысящ. И те уже к нам приступают нощ всю до свету. Ни часу единого не дадут покою нам. А оне бьются с переменою день и нощ, чтобы тою истомою осилеть нас».

Да, все совпадает. Челеби пишет о трех днях и ночах непрерывного боя, и казаки пишут, что турки, сменяя друг друга, приступали к ним день и ночь. Только в «поэтической повести» многие события перемешаны, и при прочтении создается впечатление, что этот штурм был ближе к концу осады.

Эти трое суток казаки были близки к отчаянию. «И от такова их к себе зла и ухищренного промыслу, от бессония и от тяжких ран своих, и от всяких лютых нужд, и от духу смрадного труплова отяхчели мы все и изнемогли болезньми лютыми осадными. И все в мале дружине своей уж остались, переменитца некем, ни на единый час отдохнуть нам не дадут». От себя добавим июльскую жару и разлагающиеся по той жаре турецкие трупы, которые не убирали все три дня. «В те поры отчая ли уже мы весь живот свой и в Азове городе и о выручке своей безнадежны стали от человек, только себе и чая помощи от вышнего Бога».

Далее в «поэтической повести» пишется, как казаки плакали у образа Иоанна Предтечи и особо жаловались на турок: «Поморили нас безсонием; дни и нощи безпрестани с ними мучимся. Уже наши ноги под нами подогнулися, и руки наши от обороны уж не служат нам, замертвели. Уж от истомы очи наши не глядят, уж от беспрестанной стрельбы глаза наши выжгли, в них стреляючи порохом. Язык уш наш во устах наших не воротитца на бусурман закричать».

Теперь понятно. Измученные, с красными от бессонницы глазами и с неверными от усталости движениями казаки казались туркам пьяными.

Когда, по казачьим расчетам, сил осталось на два дня («3 два дни, чаю, уже не будет в осаде сидения нашего»), осажденные попрощались друг с другом и, подняв на руки чудотворные иконы Иоанна Предтечи и святого Николая, пошли на вылазку, контратаковали. «Их (икон — А. В.) милостью явною побили мы их на выласке, вдруг вышед, шесть тысящей. И, видя то, люди турецкия… с тех то мест не почали уж присылать к приступу к нам людей своих. От тех смертных ран и от истомы их отдохнули в те поры».

Итак, трехдневный штурм 8–11 июля был отбит. Во время него турки пытались захватить развалины стен примерно 20 раз. Казаки указывали, что отбили 24 приступа. Мы знаем о первом штурме, самом страшном, и Челеби позже напишет о последнем двухдневном бое за азовские развалины, который произошел незадолго до ухода турок. Таким образом, получается, что в течение трехсуточного непрерывного боя 8–11 июля турки пытались атаковать развалины стен около двадцати раз.

Далее турецкие войска в течение шести дней возвели новый вал, который позволил бы им артиллерийским огнем разрушить город. Но город уже был разрушен. Да и пороху, видимо, у турок осталось мало. Часть его была захвачена казаками и использована при разрушении первого вала.