Лаврентий Берия - Сталин. Миссия НКВД

Спрашивается, неужели у нас такой поток контрреволюционных восстаний, что судебные органы не имеют возможности рассмотреть эти дела? Неужели нужно особое совещание, чтобы без следствия разбирать дела? Берия не предложил упразднить особое совещание, а сохранить его. Зачем оно ему нужно? Затем, чтобы, имея особое совещание в своих руках, он имел возможность осудить любого человека. Он сам говорил: «Я могу любого человека заставить подписать признание, что он имеет прямую связь с английским королем или королевой». И он это делал. Имея следователя, который допрашивает по указанию Берия, который добивается нужных ему показаний, он мог осудить через особое совещание любого человека. Разве это мыслимое дело? Что же он нам предлагал? Он пишет, что, мол, надо «упорядочить» это дело, и предложил, чтобы особое совещание имело право заключать в тюрьму на 10 лет. Это значит – он осудит на 10 лет, а через 10 лет может вернуться и опять осудить на тот же срок. Вот вам самый настоящий террор. Таким способом он мог превращать любого человека в лагерную пыль.

Когда я получил это предложение, позвонил товарищам Микояну, Булганину, Молотову, Кагановичу и спросил, читали ли они то, что предлагает Берия. Разве нужно это делать и в каких целях? Понятно, что может возникнуть какое-нибудь дело, с которым не стоит вылезать в свет. Это может быть. Но разве у нас нет возможности специально обсудить и вынести нужное решение? У нас есть военные трибуналы, где можно решать такие дела. Я думаю, что от закрытых судов мы, видимо, не откажемся в будущем, но надо, чтобы это было исключением, чтобы порядок рассмотрения таких дел был определен решением Центрального Комитета и Правительства. Нельзя допускать, чтобы такие права и власть имел министр внутренних дел. Ведь этими правами могли пользоваться авантюристы типа Берия, терроризируя партию и правительство.

Недавно Берия вынес также предложение о том, чтобы все лица, отбывшие наказание или оправданные следствием или судом, должны освобождаться лишь только после того, когда прокурор доложит органам МВД. Что это значит? Это значит, что Берия пытался ликвидировать законность. Какая же может быть законность, если прокурором командует МВД? Как же может работать судья или прокурор и пользоваться доверием, когда он должен доложить МВД, в то время когда суд уже доказал, что человек не виновен. Кому нужна такая «законность»?

Берия за это хватался потому, что он хотел держать душу не только тех, кто сидит в тюрьме, но и тех, кто находится под следствием, кто вышел уже из заключения, чтобы они дрожали, пока Берия у власти. Это делалось для террора. Этот террор был направлен против партии, против правительства, против нашего народа.

Вот что нужно было этому негодяю. Берия, Ягода, Ежов, Абакумов – все это ягодки одного поля.

Меч нашего социалистического государства должен быть острым, отточенным. Врагов мы имеем еще много. Мы имеем капиталистическое окружение, мы имеем сильного врага и его агентуру внутри страны. Поэтому было бы глубоко ошибочным смешивать с грязью органы Министерства внутренних дел, было бы неправильным думать, что они уже не нужны. Если мы станем на этот путь, то за это можем поплатиться. Но этот меч надо держать острием против врагов и не допустить, чтобы он был направлен против своих людей. А для этого нужно МВД поставить на свое место. Надо укрепить еще больше разведывательные и контрразведывательные органы. Хороших, честных большевиков поставить на это дело. И это дело мы поправим. МВД должно быть и будет подконтрольно партии, подконтрольно Правительству.

Товарищи, вы можете сказать, что же, выходит, раньше не разоблачили Берия. На это я могу ответить, что Берия не такой человек, чтобы его можно легко было раскусить и разоблачить. У меня лично с Берия были разные периоды отношений. Особенно изменилось отношение после смерти товарища Сталина. Если я ему день не позвонил, то он уже звонит и спрашивает: «Почему не звонишь?» «Некогда, – отвечаешь, – дела были». «А ты звони чаще», – говорит он. Я, товарищи, стал думать, почему такая любовь воспламенилась ко мне, в чем дело? Вроде ничего не изменилось, я остался таким же, каким и был. Бывало, звонит и говорит мне о т. Маленкове, о т. Молотове. Он мог против каждого пустить яд и при этом как-то указать, подчеркнуть, что ты, мол, лучше, чем они. Я потом говорил об этом товарищам Маленкову и Молотову.

Я говорю товарищу Маленкову: слушай, тебе, наверное, против меня, а мне против тебя говорит. Это интриган, он всех за дураков считает, думает, что он, только он великий разведчик и все понимает. Но мы не такие простаки оказались, как он думал. Он много вреда делал в своих провокационных целях.

К сожалению, мы не могли принять важных решений по сельскому хозяйству как в последний период жизни товарища Сталина, так и после его смерти. Почему? Потому что при постановке того или иного вопроса Берия сеял сомнения или часто при обсуждении добивался снятия вопроса с обсуждения. Мы все уважаем товарища Сталина. Но годы свое берут. В последнее время товарищ Сталин бумаг не читал, людей не принимал, потому что здоровье у него было слабое. И это обстоятельство ловко использовал прохвост Берия, очень ловко. Он, как провокатор, подсказывал товарищу Сталину, что, мол, вопрос не подработан, и он снимался. А вы знаете, что по любому вопросу, как бы он хорошо ни подрабатывался, всегда можно найти доказательства для дальнейшей доработки.

Все время эти вопросы были «недоработаны» и не решались. Так было при жизни товарища Сталина, он это продолжал и после его смерти. Я хочу высказать свои соображения, почему он так поступал. Это провокатор. Он считал – чем хуже, тем лучше. Вы знаете, что товарищу Маленкову было поручено наблюдать за сельским хозяйством, Берия, демонстрируя внешне свою дружбу с товарищем Маленковым, на деле тормозил вопросы, которые вносились по сельскому хозяйству, чтобы подрывать колхозы. Кроме этого, он преследовал цель действовать против т. Маленкова. В результате многие отрасли сельского хозяйства находятся в запущенном состоянии: молока мало, мяса мало. А какой же коммунизм, если нет лепешек и масла?..

Авантюрист Берия все предложения по сельскому хозяйству упорно срывал. Например, три месяца обсуждался вопрос об увеличении производства картофеля, и три месяца мы не могли принять решения. Как только поставим на обсуждение, Берия предлагает доработать. Так действовал этот провокатор. Он тормозил решение многих вопросов. Я думаю, что он считал, что если где-нибудь возникнут осложнения на почве недовольства населения, то это будет для него лучше. Ух, какой это мерзавец!

Товарищи, я полностью согласен с тем, что говорил товарищ Маленков по поводу тех решений, которые были приняты по Западной Украине, Белоруссии, Литве и Латвии. Нам надо отозвать записки Берия. Надо посмотреть эти решения, и, может быть, придется внести в них коррективы.